Предателями не рождаются. Потерянному поколению молодежи СССР посвящается

– Загорелся, милок, прибыльным бизнесом?

– Если честно, то не очень, бабушка.

– Какая я тебе бабушка? Мне всего-то шестьдесят пять лет. Я еще ого-го!

– А мне шестьдесят два, – сообщил Виктор Степанович.

– Вот видишь, мы с тобой, считай, ровесники. Чего вылупился? Не ожидал? Если я прикид сменю, то можно еще и на танцы сходить. Пригласишь меня, кавалер? Ты я вижу свободный. Без кольца. А?

– Нет, спасибо. Я не готов.

– Неволить не стану. Думай. Я тут часто гуляю. Долго не думай. Вдруг, отойду в мир иной? – старушка заливисто расхохоталась.

– Хорошо, – улыбнулся Виктор Степанович, – подумаю.

– Ты тоже не первой свежести ухажер. Может, я твоя судьба и последняя любовь в жизни? – старушка жеманно согнула правую ногу в колене, призывно подобрала подол платья, – долго не тяни, а то придет к тебе женщина с косой. Не отвертишься от предложения. Локти будешь кусать, да поздно.

– Прикольная вы, – улыбнулся пожилой ухажер, – как вас зовут?

– Лидия Ивановна. Для тебя просто – Лида.

– Очень приятно, Лидия. Меня зовут Виктор.

Лидия слегка присела в книксене.

– Надоедать кавалерам нельзя. Ухожу. До встречи, Виктор.

Старушка, слегка покачивая бедрами, пошла в сторону. Чувствуя на затылке взгляд кавалера, не забывала внимательно осматривать урны и песочницы. Виктор Степанович мечтательно вздохнул. Годы идут, что-то меняется. Раньше он знакомился и предлагал дружбу женщинам. Теперь инициатива у слабого пола.

После безвременной кончины Валентины, Виктор Степанович жениться не собирался. Он не представлял себя в роли жениха. Сможет ли хоть кто-то заменить Валентину. И зачем? Для чего омрачать светлую память супруги? Она на наверху, наверное, все видит, – подумал Виктор Степанович.

Он часто беседовал с воображаемой супругой. Небеса слегка раздвигались, в проеме возникал призрачный лик супружницы Валентины…

– Здравствуй, любимая, – начинал Виктор Степанович.

– Добрый день, Витенька!

– Как твои дела?

– Какие у нас дела? У меня все хорошо. Расскажи о себе. Это намного интереснее.

– На пенсию вышел. Сегодня отдыхаю первый день.

– Сам ушел? Или попросили уступить дорогу молодым?

– Сам. Не хочу работать. Хочу отдыхать. Наслаждаться каждым днем.

– Пенсии-то хватит? Али на шее у детей решил разместится?

– Я немного скопил, долларов прикупил, вклад пенсионный сделал в Сбербанке. Думаю, хватит. Много ли мне надо?

– Если что бутылки пойдешь собирать, – у Валентины появились язвительные женские нотки, – да? Предприимчивый ты у меня, Витенька.

– Зачем ты так, Валя?

– Я видела. Как глазки загорелись-то при виде женской юбки. Мыслишки шаловливые забегали. Сердечко застучало. Не боишься перенапряжения, муженек?

– Валентина! – рыкнул Виктор Степанович, – прекрати!

– А если не прекращу?

– Тогда я пошел. Когда вернется нормальное настроение, тогда и продолжим.

– Как же быть в хорошем настроении, если ты вытворяешь черт знаешь-что! Пользуешься, что не дам сковородой по твоей тупой башке!

– Я не хотел. Лидия сама начала. Извини.

– Меня вокруг пальца не проведешь! Мне сверху видно все! Ты так и знай!

– Валечка, милая. Извини. Я больше не буду.

– То-то же. Прощаю.

– Спасибо.

– Хотя, знаешь, что обиднее всего?

– Что?

– Что я ничего не могу. Я – плод твоего воображения. А в твоём мозгу я какая-то истеричка и ревнивая сучка!

– Извини. Я не хотел.

– Вот именно! Ты не хотел, ты не подумал! Вечно я должна обо всем думать. Если тебе не напомнить вынести мусор, он будет лежать в пакете в прихожей неделю, пока не развоняется на всю квартиру.

– Это не правда. Я регулярно выношу мусор.

– Не может быть!

– Может!

– А на прошлой неделе, кто вынес мусор, только когда из-под пуфика потекла вонючая лужа от сгнившей картошки?

– Я, – Виктор Степанович стыдливо опустил глаза.

– И не спорь со мной.

– Я и не спорю.