Банкротства и разорения мирового масштаба. Истории финансовых крахов крупнейших состояний, корпораций и целых государств

Все связано со всем.

Кто-то разорился без посторонней помощи, кому-то помогли это сделать.

В любом случае, казалось бы, ясно, кто пострадавший – разорившийся.

Однако если речь идет о крупном состоянии, круг пострадавших обычно включает гораздо большее количество людей. Ведь у разорившегося были кредиторы. Таким образом, разорившийся, неспособный вернуть долги, сам становится разорителем. И формула «товар – деньги – товар» превращается в формулу «убытки – долги – убытки».

Кредиторы бывают не только у людей, но и у компаний, и у государств. Значит, если разоряется компания, страдают другие компании (партнеры, банки, инвесторы и т. д.). А если разоряется государство? За примером далеко ходить не надо – достаточно вспомнить 1998 год.

Последствия разорения – как круги по воде.

Или как порочный круг.

Сломанная скамейка

От сумы да от тюрьмы не зарекайся.

«Разорение», «крах» – понятия эмоциональные и не совсем точные. Ну что это такое – крах? Это когда все идет наперекосяк, трещит по швам, летит в тартарары, катится в пропасть?.. А разорение? Что – в пожаре сгорело все имущество миллиардера, его фабрики провалились сквозь землю, а деньги из банка украли воры?

Если излагать события подобным образом, объяснения с кредиторами потребуют слишком много времени.

Поэтому в сухом и точном (хотя и малопонятном) языке юристов есть такое понятие, как «банкротство».

Этот термин родился в Италии в Средние века, на заре товарно-денежных отношений. В числе его «предков» французское слово banqueroiite, которое, в свою очередь, происходит от итальянского bancarotta, – от banca (банк) и rotta (сломанный). (Rotta – это искаженное латинское rupta (от rumpere – ломаться), а словом banca, от которого произошло слово «банк», в Средние века именовали скамью менялы (трейдера или брокера, как его назвали бы сейчас). И если этот «банкир» терял деньги, которые ему доверяли негоцианты, скамейку ломали, а недобросовестного заемщика объявляли банкротом.

Трудно сказать, сколько сил надо приложить, чтобы сломать скамейку. Но сегодня, чтобы компания была объявлена банкротом, надо немало потрудиться. Придется пройти длительную процедуру, которая повлечет за собой кучу последствий. Если использовать закон правильно, ни жизни, ни личному имуществу банкрота может ничего не грозить.

Бывают и случаи недобросовестного банкротства – ради обмана кредиторов.

Все пропало, или Ничего не потеряно

И хотя мы не господа положения,

но по положению мы – господа!

Люди разоряются по-разному.

Одни делают это легко и красиво – так же, как наживали состояние.

Для других это настоящая трагедия, конец света. Третьи просто переходят в новое качество и начинают новую жизнь, наживая новые состояния – уже в другой области. А кто-то уходит в небытие.

Между прочим, среди героев этой книги только один не пережил разорения. Большинство же относились к поворотам судьбы философски, а некоторые, по всей видимости, даже с живым любопытством.

Возможно, потому, что люди эти теряли не копейки какие-нибудь, а целые состояния, либо заработанные собственным горбом, либо доставшиеся от предков. Это были сильные люди, потомки сильных людей.

А может быть, все дело в том, что многие из них знали две простые истины: ничто не вечно под солнцем и нельзя строить свой дом на песке.

Знали, что деньги приходят и уходят.

Что земное богатство – песок.

И если потеряно земное богатство, это еще не значит, что все пропало.

Самое важное осталось.

И это главное, чему можно научиться у многих героев книги.

Часть 1

Фортуна переменчива

Тысячи старателей столбят участки, но лишь немногим удается найти золотую жилу. Каждый год создаются тысячи предприятий и тысячи разоряются.

Экономика – не точная наука. А бизнес – вообще не наука. Можно окончить Гарвард, прочитать массу книг, пройти кучу тренингов и с треском провалить дело. А можно иметь неполное среднее, принципиально не читать газет, не смотреть Bloomberg и получать свои барыши. Бизнес – это искусство. Но для успеха одного таланта мало – нужна еще и благосклонность Фортуны.

А дама эта, как известно, отличается непостоянством. Сегодня, казалось бы, удалось схватить удачу за хвост и деньги сыплются как из ведра, но вдруг что-то меняется – и золотой дождь иссякает.

Крах рискованного предприятия никого не удивляет. Но и честная игра может закончиться проигрышем. Однако честный проигрыш, в отличие от сомнительной победы, вызывает уважение.

Скользкое золото

Эдвин Дрейк (Edwin Laurentine Drake, 1819–1880)

В 1859 году пробурил первую нефтяную скважину. Разорился, играя на бирже на повышение курса акций нефтяных компаний.

– Что это такое? Грязь? – спросил стоявший на краю ямы Дрейк.

– Твое состояние! – ответил мастер.

150 лет назад, в июне 1859 года, никому не известный Эдвин Дрейк по прозвищу Полковник пробурил первую нефтяную скважину, основав тем самым новую отрасль промышленности. Чуть позже уже признанный авторитет нефтедобычи Эдвин Дрейк стал первым маклером Нью-Йоркской фондовой биржи, специализирующимся на акциях нефтяных компаний. Чтобы стать настоящим нефтяным генералом, Эдвину Дрейку оставалось лишь научиться делать на нефти деньги. Но сливки достались другим.

Нефть начали добывать очень давно. Индейцы из племени сенека, обнаруживая на глади озер и ручьев черную субстанцию, накрывали поверхность воды одеялом, а затем отжимали его над корытом. Но использовалась нефть совсем для иных целей, нежели сегодня. Легенда гласит, что, когда в 1783 году войска Авраама Линкольна проходили через Западную Пенсильванию, он приказал солдатам остановиться у ручья, на поверхности которого плавала нефть, и приложить ее к больным суставам. Многим тогда полегчало – сняло ревматические недомогания.

В 1854 году была основана Пенсильванская нефтяная компания. Ее владельцы оказались весьма оборотистыми людьми и быстро довели капитал компании до $500 тыс. Они арендовали 12 тыс. акров земли, казавшейся им перспективной с точки зрения получения нефти, и начали добывать ее единственным известным тогда способом – из естественных нефтяных источников. Их «нефтеперерабатывающий» завод представлял собой небольшой ангар, где предприимчивые бизнесмены производили «универсальное средство от всех болезней» – расфасованную в бутылки нефть. Но большие расходы на рекламу и распространение товара, а также увеличившиеся объемы добычи свободно плавающей нефти, во много раз превосходившие любые из возможных медицинских потребностей, побудили производителей искать другие пути применения продукта.

Компания пошла на беспрецедентный по тем временам шаг – обратилась к экспертам. Акционеры не сомневались, что у нефти непременно обнаружатся еще какие-нибудь полезные для человечества, а значит, и для продажи свойства. За 526 долларов и 8 центов профессор Йельского университета определил, что «лампа, в которой используется полученная из нефти жидкость, дает больше света, чем любая известная ранее, светит ровнее, а неприятный запах отсутствует». Это открытие было не менее важным, чем изобретение лука и стрел, – дома все еще освещались сальными свечами или лампадами, подобными тем, что использовались в Древнем Риме.

Выслушав доклад ученого, хозяева Пенсильванской компании решили активизировать процесс добычи и реализации нефти. С этой целью в 1857 году они по непонятным причинам наняли в качестве управляющего бывшего железнодорожного проводника, не имевшего ни соответствующего образования, ни опыта работы с нефтью, зато обладавшего удостоверением на право бесплатного проезда железнодорожным транспортом.

Так компания могла заметно сэкономить на командировочных. Звали этого человека Эдвин Лорентин Дрейк. Ему было 35 лет.

* * *

Дрейк прошел тяжелую жизненную школу. Его воспоминания о детстве и юности, хоть и написанные чуть менее талантливо, живо напоминают аналогичное произведение Горького. Дрейк с детства мечтал о карьере бизнесмена, но был, как сам отмечает, слишком непоседлив. В 15 лет он устроился продавцом в небольшой павильончик на пароходе, совершавшем рейсы между Буффало и Детройтом, но вскоре вынужден был покинуть его. Не исключено, что Дрейка, как и Горького, невзлюбил старший буфетчик. Так или иначе, карьера моряка не удалась Эдвину (в отличие от его знаменитого однофамильца Френсиса). Недолго задержался Дрейк и на последующих местах работы. Не сложились отношения с администрацией ни в гостинице города Текумсе, что в штате Мичиган, ни в магазинах тканей в Нью-Хейвене и Нью-Йорке. Отчаявшийся Дрейк снова возвращается на транспорт. На этот раз он устраивается проводником на железную дорогу. Это был его первый, хотя и не совсем осознанный шаг к славе. Ведь именно удостоверение железнодорожного служащего, дающее право бесплатного проезда, которое он «забыл» сдать при увольнении, послужило ему пропуском в мир нефтяного бизнеса.

Когда в декабре 1857 года, уже подписав контракт с Пенсильванской нефтяной компанией, Дрейк прибыл в Тайтес-вилл, то обнаружил, согласно его собственному описанию, «население в количестве 125 человек, отсутствие церквей, две гостиницы». Дрейк занялся нефтяными источниками. Он нашел место, где на поверхность пруда просачивалась нефть, известная в тех краях под названием «мазь мустанга», и с изумлением и ужасом стал наблюдать за изнурительным процессом собирания вещества, с которым уже решил связать свою судьбу. Глядя на измазанные нефтью тела рабочих, Дрейк сделал простейший (как кажется сейчас) вывод: вытекающая на поверхность жидкость – лишь малая толика того, что скрыто под землей. «Там, внизу, должно быть целое озеро нефти, рвущееся на поверхность!» – осенило Дрейка. Но как ее добыть? «Необходимо выкопать колодец. Или пробурить скважину», – решил начинающий нефтяник.

Идея бурения скважин полностью захватила Дрейка. Окрыленный надеждой, он заключил с Пенсильванской компанией договор об аренде богатой нефтью земли и основал собственную Сенекскую нефтяную компанию. Дрейк торжествовал, ему казалось, что птица счастья, вечно ускользавшая от него в последний момент, наконец-то в руках. Он рассчитывал получать по 12 центов прибыли с каждого добытого его рабочими галлона нефти. Но пока это были лишь прожекты – для начала нужно было разузнать, как технически возможно исполнить задуманное. Не располагая весомыми доводами специалистов, которых тогда просто не было, Дрейк в своих действиях руководствовался только интуицией. Он отправился к расположенным неподалеку соляным колодцам (оттуда выкачивали соляную воду, затем выпаривали ее и получали соль), где толклись безработные бурильщики, и начал искать среди них подходящего специалиста.