Погадай на дракона, ведьма!

Глава 6

После ухода профессора я столкнулась с тем, что до вечера еще очень много времени, а вот занять его чем-то другим, кроме камерного нервного срыва, – мне нечем!

Срыв, впрочем, был бы вполне оправдан. Это в сказках, когда ты встречаешь влюбленного в тебя дракона, все заканчивается хорошо. Но даже там рассказывали только о том, что было ДО свадьбы! И, как правило, упускали знакомство со свекровью и прочие «приятные» вещи. Как и то, чем же еще осчастливленная дева занимается кроме рождения маленьких дракончиков.

Ну и все истории все же были или про дракона и драконицу, или про дракона и его истинную пару. Сомневаюсь, что профессор Роукс смотрел на меня четыре месяца подряд, а великие чувства ему в голову только сейчас стукнули. После того, как я в него стрелой попала!

Кстати, про это. Я скинула халат Велы, быстренько переоделась в брюки и свитер, схватила лук и сказала Леону:

– Через пару часов вернусь. Не шали!

– И не собирался, – на удивление спокойно ответил мой вредный куст, по-прежнему гипнотизируя глазами букет мальвий. Где бы те глаза у него не находились!

– И котел не трогай!

– Хорошо.

– И другие Даркины зелья! Она тебя самого обещала на декокты пустить, если опять протянешь стебли к ее коллекции.

– Да помню я, помню… Все вы зануды мелочные! Иди уже. Забирай все и уходи!

Характер у него конечно, просто «сказка».

Просто так топать по общаге в обнимку с луком я не решилась. Завернула артефакт в свой любимый плед – бледно-зеленый, разрисованный нежной цветочной вязью.

Путь мой лежал на третий этаж, к выходу на крытую галерею, объединяющую женское общежитие с мужским и с двумя учебными корпусами. Тоже так-то перекресток! Вот почему я сюда не пошла? Какая тохонь понесла меня в парк?! Ну попала бы на галерее в какого-нибудь студента, это ж насколько меньше было бы проблем!

На втором этаже мужской общаги жил наш гениальный Карсий Зейн. Курса до третьего он был мерзким до невозможности! Вечно цеплялся к девчонкам, говорил гадости, постоянно спорил с преподавателями… А потом, видно, повзрослел. Даже девушку себе, по слухам, нашел и общаться стал уже почти нормально.

Но в чем Сий всегда был хорош, так это в теории. Магических способностей у него – раз-два и обчелся, зато память просто феноменальная, потому к нему можно обращаться по любому вопросу – непременно выдаст ответ. Как ходячая библиотека!

Надеюсь, что сегодня эта самая библиотека в хорошем настроении. Потому что нрав у него, если честно, еще хуже, чем у Ленчика. Но не к преподавателям же с моим вопросом идти? А Сий учился на артефактора, причем на «отлично», и очень интересовался всякими нестандартными конструктами. А если он чем-то интересовался, то изучал тему досконально. На это я и рассчитывала.

Поскольку лук после активации обрел немаленькие размеры, после заворачивания у меня в руках оказалось что-то вроде огромной подушки. Благо хоть не очень тяжелой… Тащила я его в охапке, уткнувшись подбородком в пушистую ткань и печально пялясь перед собой. За четыре года общагу изучила так, что могла и с закрытыми глазами по ней пройти, потому споткнуться не боялась. Да и не на чем у нас спотыкаться. МУМИ – университет престижный, с большим бюджетом, так что тут не только лаборатории прекрасные, но и в общежитиях комфорт: ковровые дорожки, красивые люстры и даже картины на стенах есть.

А галерея сделана в эльфийском стиле – вся стеклянная (даже пол) с едва заметным серебристым каркасом. Первое время ходить по ней было страшновато – под ногами будто пустота…

На широком «перекрестке» я свернула вправо, к парням, и покосилась на парк. Благодаря длине галереи, он был виден отлично. Причем на этом ее отрезке именно та часть, где стояла башня профессора Роукса. Вообще-то раньше она была заброшенной. Когда-то, ужасно давно, там жил маг, основавший наш университет. Ни для занятий, ни для проживания студентов башня не годилась: слишком узкая, слишком высокая, бестолковая в общем, для учебных нужд. А потому после смерти основателя превратилась в местную историческую достопримечательность. И мы все ей гордились!

И вот такую красоту, пусть и никому не нужную, но ведь памятную, отдали на растерзание дракону! И он ее дважды чуть не разрушил! Да еще и под мою стрелу попал… Вот есть же какая-то поговорка… «Где дракон – там покою не место», что ли? Ну или как-то так.

Со вздохом отвернувшись, я потопала дальше и только теперь поняла, что подбородок мой в складку пледа уже не упирается. Да и ноша стала значительно легче. Что происходит-то?!

До комнаты Сия я уже почти бежала, а лук в руках становился все меньше и меньше. Наконец я сунула его под мышку, чуть не прыжком преодолела последние метры до двери и уже занесла кулак, чтобы постучать. Но замерла, услышав из комнаты потрескивание магофона и женский голос.

О-о-о, неужели я наконец-то засвидетельствую то, что таинственная подружка Зейна все же существует?! Если честно, в это многие не верили! Я немедленно прижалась к двери ухом.

– Милый, а ты хорошо кушаешь? Сегодня по режиму кушал? – ворковало за дверью густое контральто. – Ты же знаешь, что режим – это очень важно!

– Я хорошо кушаю, – смиренно отвечал высокий, чуть ломкий тенор Сия. – По часам!

– А носишь тот новый свитерок, что я для тебя летом связала? Ну, в желтую полоску? Он из шерсти эльфийского мериноса, ты же помнишь? Зима, холодно, я переживаю, как бы мой зайчик себе ничего не отморозил.

– Я ношу, ношу. – Смиренности в интонациях парня было слишком много для счастливого обладателя девушки с роскошным голосом, которая переживает, как он покушал и не мерзнет ли. Странно…

– Это очень хорошо! А спишь как? Не просыпаешься среди ночи?

– Отлично сплю.

– А если кушаешь хорошо, то как у тебя с туале…

– Мама! – возмущенно заорал Сий.

– А что мама? И зачем на маму так кричать, ежели она всего лишь переживает за свою кровиночку?

– Извини…

– Ох, слышал бы папа́… – трагично всхлипнули по ту сторону магофона. – Как мы воспитали единственного сына, раз он может так говорить со своей мама́!

– Я же извинился, мам!

– Если бы все в этом мире решалось словами… – Матушка Сия драматично высморкалась, после чего уже совершенно другим, деловитым тоном вопросила: – Мальчик мой, ты точно не приедешь на каникулы?

В этот момент я, видимо, от разочарования, слишком сильно надавила головой на дверь, и та вдруг подалась вперед, приоткрылась. Я опять замерла, ожидая, что сейчас меня раскроют. Но нет. Однако все равно же надо входить…

Сий сидел за столом, перед крошечным экраном портативного магофона и даже головы не повернул. Я закрыла за собой дверь, помахала, пытаясь привлечь его внимание, но не удалось. Парень был целиком сосредоточен на диалоге с мамой.

– Точно не приеду. У меня тут задолженность, нужно исправить.

Врал и не краснел! Успеваемости студента Зейна завидовал не только его курс, но и все соседние.

– Как жаль! Милая Розалия очень расстроилась, что не увидит тебя!

– Зато я буду рад не видеть Розалию, мама!

– Что же так жестоко, сынок? Это же дочка моей подруги. Хорошая девочка из хорошей семьи! Вы знакомы с того времени, как пешком под стол ходили! Помнишь, я рассказывала тебе, как ты описал ее любимую куклу?

– Помню! Мама, Розалия с тех пор очень сильно выросла. Притом не только в высоту.

– Полно, милый, давно доказано, что идеальная фигура – это шар. Твой папа́ придерживается именно такого мнения!

– Папа́ математик, матушка! Разумеется, шар для него идеальная фигура. Геометрическая. И ты, кстати, вовсе не такая!

– Ты просто еще не встретил свою «сферу», сынок. Кстати, к тебе, кажется, кто-то зашел? Это девушка? Зайчик, только не лги маме!

Сий закатил глаза, вздохнул, покосился на дверь и… увидел меня. Покраснел. Побледнел. Пятнами пошел!

– Мама, я перезвоню!

Бах, связь оборвалась.

– Тиана, что тебе надо?!

– Твой совет и консультация. Привет, Сий!

– Нет. Уходи, я не в настроении.

– Мама́ испортила? – невинно осведомилась я. – Или воспоминания о милой Розалии? Кстати, а как твоя мама относится к твоей здешней девушке? И ты точно хорошо сегодня покушал?

Да, вот так. Натуральный шантаж. Я ведь всему университету могу в красках передать его диалог с родительницей. Конечно, не буду этого делать, но Сию-то откуда знать?

Парень коротко выругался и отпихнул магофон подальше от себя.

– Ладно, заходи! Показывай, что у тебя там… только никому ни слова!

– Клянусь! – заверила я и быстренько развернула источник своих проблем. – Посмотри, пожалуйста?

Бессовестный лук не просто стал меньше. Он превратился в ту самую игрушку, которую всучила мне Велава! Совершенно безобидную на вид.

– Ну и? – поднял на меня глаза Сий, осмотрев фиговину. – Зачем ты мне это притащила?

– Затем, что еще полчаса назад он был большой и настоящий, – буркнула я, понимая, что надо рассказывать правду.

Очень удачно все же подслушала разговор с матушкой! Теперь Зейн тоже никому ни слова не скажет про мое идиотическое гадание.

– А до этого был вот такой… – продолжила я. – В общем, это магический лук для создания искренних чувств.

– Это я как раз понял, – кивнул Сий. – Надеюсь, ты не во мне желаешь чувство создать? Учти, не выйдет.

– Нет, что ты! Но он не должен был вырасти, да?

– Ну если ты прочла над ним соответствующее заклинание, то как раз должен. Отработал и уменьшился, это нормально. – И парень препротивно ухмыльнулся. – Небось на суженого гадать ходила? А мне-то казалось, ты вся в науке. А оно вон как…

– Ну, понимаешь, у моей мамы нет подруги с сыном соответствующего возраста, – парировала я и развела руками. – В отличие от твоей. Так что приходится самой искать.

Сий немедленно посерьезнел.

– Ладно, я пошутил. Так в чем проблема?

Рассказывать ВСЮ правду я точно не обязана.

– Ты не угадал, – вздохнула я. – Я в комнате стрельнула! В шутку! Попала в один свой цветок, и он какой-то странный стал. Все время в мою сторону как бы тянется.

– Поздравляю. – У парня опять начал кривиться рот, но он сдержался и ровным тоном спросил: – Так чем ты недовольна-то?

– Мне никаких чувств не надо, ни искренних, ни созданных! Уж тем более от цветка!

Видел бы ты этот «цветочек» ростом под потолок и с вот такими мышцами…

– Но тебе правильно кажется, что я вся в науке, – вдохновенно продолжила я. – И этот случай меня заинтересовал. Так этот лук действительно создает… ну… Привораживает объект?

– Нет, Тиана. Это просто магическая игрушка. А цветок… – Сий захихикал и предположил: – Он, может, давно по тебе сохнет и нашел вот повод признаться! Гы-ы-ы… Может, ты его не поливаешь? Ой, не могу!.. Гы-ы-ы… А это точно не твой знаменитый мандрагор? Тогда чему удивляться!

Пока эта зараза веселилась, мое воображение попыталось представить себе профессора Роукса, который «давно по мне сохнет» и боялся в этом признаться. Не получилось.

– Нет, не мандрагор. Слушай, Сий, там же еще надо было мой волос к тетиве приложить. Это не могло сработать как приворот?

– Ну… теоретически… Не сам волос, конечно, но, может, твой шампунь дал такой эффект, или чем ты там пользуешься. Или руки были грязные, попала на тетиву какая-то бактерия, например. Произошла случайная реакция…

– Руки у меня всегда чистые, – холодно сообщила я. – Ясно. Значит, все же возможно.

– Вполне, – подтвердил наш умник. – Кстати, очень интересный момент!

– Можешь его обдумать, – разрешила я, снова заворачивая лук в плед, и направилась к двери.

– Да погоди, Тиана! А не оставишь мне свою игрушку? Я бы выяснил, сколько лет дереву, из которого он сделан, и…

– Ой, не надо. Займись этим теоретически, – отмахнулась я. – Только не вздумай никому об этом рассказывать, – добавила на всякий случай.

И уже на выходе подстраховалась:

– Привет Розалии!

– Непременно, – кисло пообещали мне в спину.

Топая обратно по галерее, на парк я уже не смотрела. Нужна Велава, мне срочно нужна Велава! Она может сообразить, какая там произошла реакция и как ее… разреагировать! Тохонь побери, все термины из головы повылетали от ужаса… Возможно ли обратить эту реакцию! Так… если мы имеем устойчивое равновесие – а оно явно устойчивое! – то следует воздействовать на результат извне, изменяя какое-либо из условий равновесия… И тогда усилятся процессы, которые направлены в сторону противодействия… Но условия реакции-то как выяснить?

Нет, проще сварить отворотное зелье. Потому что найти «какую-то бактерию», изменившую свойства лука-артефакта, вряд ли сможет и Велава.

На двери в нашу комнату мерцал незаметный обычно ящичек – почтовый артефакт. Два письма: от Велавы и от Даромиры. Коротенькие… И в обоих написано практически одно и то же, мол, буду через неделю, потом все расскажу.

Вот же невезуха… Хотя то, что девочки живы-здоровы – уже прекрасно!

Но у меня теперь точно только две дороги. Первая – в ректорат, рассказывать о внезапном сумасшествии профессора Роукса и посыпать голову пеплом. Нет уж.

А вторая – в драконий лепесток Зан-Тери. Точнее, на тамошние болота.

И я принялась собираться.

Глава 7

По совести, перед путешествием стоило бы поспать. Тем более что сборы я закончила часов в шесть вечера. Но не получалось даже лечь и отдохнуть.

Еще было неясно, во сколько ждать профессора. «Вечер» – понятие растяжимое.

И тянулось оно уже часа эдак три.

Все внутри меня бурлило, словно в зельеварочном котле. Вопросы то плавали на поверхности, то уходили вглубь головы, словно ингредиенты при кипении.

Еще и Леон подливал масла в огонь. Сидел, поглаживал листья презентованного профессором Роуксом веника из мальвий и занудствовал:

– А ты уверена, что правильно сваришь? Все же Дара почти дипломированный зельевар. А ты так, ботаник…

Я закатила глаза к потолку и раздраженно ответила:

– Я не просто ботаник! Я почти дипломированный фитолог! И у нас тоже было много часов зельеварения! Каким бы я была специалистом, если бы не знала, как собранные и выращенные мною ингредиенты ведут себя в процессе работы?

– И все же я переживаю.

Правда, мне казалось, что переживает Леон не особо. Слишком занят для этого. Потому что уже не только любовно гладит листья, но и тянется пастью к цветкам. Умом я понимала, что это желание поцеловать такие бархатистые, нежные лепесточки. Но выглядит-то однозначно: сожрать решил…

– Не стоит переживать, – утешила я кустик, наблюдая за примеривающимися к мальвии снежно-белыми зубищами. – Там рецепт в целом простой. Основная закавыка в том, чтобы достать нужные составляющие. К счастью, Дарина весьма запаслива и я практически все у нее нашла. Кроме нории хорион…

– А ее сложно добывать?

– Ее сложно уговаривать, – уныло ответила я, тут же вспомнив все, что читала и слышала об этом растении.

– В смысле?

Ответить более предметно я не успела: в дверь постучали и сразу, без спроса, вошли.

Бесцеремонным визитером оказался, разумеется, Аликс Роукс.

– Ты готова, любовь моя? – с порога спросил дракон. Ну очень глумливым голосом!

Мои опасения озвучил наглый Ленчик:

– Что-то для безмерно влюбленного ты очень уж юморишь много. Влюбленные так себя не ведут.

– Влюбленность не подразумевает нарушений мыслительного процесса, – поправив на плечах лямки рюкзака, ответил дракон.

Да и характер от любви, насколько мне известно, не особо меняется. А язык у профессора острый и длинный. Впрямую гадости, как Сий Зейн, он, конечно, никогда не говорит, тут не придерешься. Но язвит – вот ничуть не меньше, пусть и по-другому! Там, где Сий скажет попросту «корова бесхвостая», профессор Роукс завернет целую фразу без единого разговорного словечка. Что-нибудь вроде…

– Тина, поднимайся на свои очаровательные ножки, нам пора, – прервал мои размышления дракон. – Нория хорион активна всего несколько часов, стоит поторопиться. А то потом закопается в землю – и не выманишь.

– Я готова! Могу выдвигаться, – тотчас заверила я, подрываясь с кровати.

Но тут со стола спрыгнул Леон, и мою ногу обвила одна из его зеленых веточек.

– Погоди-ка, Тинка… – Мандрагор прошагал корешками до профессора, задрал бутон-мордочку, глядя тому в лицо, и прошипел: – А влюблен ли ты вообще, друг наш чешуйчатый?

– Вам, любезный куст, я не друг. – Дракон оскалился в ответ куда круче, чем мой питомец. А это уметь надо, отвечаю! В человеческом-то облике превзойти в хищности цветок, у которого клыки в два ряда… – Но я действительно безумно влюбленный в Тиану дракон, который жаждет связать с ней свою жизнь. И поверьте, уважаемая саррацения с изрядно искаженными в худшую сторону размерами…

– Я мандрагора, а не саррацения! – возмутился мой питомец. – Leonaretirus tezerius!

– Судя по поведению, самая что ни на есть sarracenia vulgarius. Или даже обычная лесная росянка, – отрезал профессор.

И пока кустик, онемевший от такого оскорбления, беззвучно разевал пасть, Роукс договорил:

– Так вот, буду честен с вами: я сам не в восторге от того, что Тиана человек вообще и узкомыслящая низкоинтеллектуальная студентка в частности!

У меня от такой откровенности аж челюсть отвисла! Вот вам и аналог «тупой коровы». В мой адрес!

Ну ничего ж себе?!

Это я-то низкоинтеллектуальная?! Да я лучшая на своем курсе! Ну, почти… но уж точно на хорошем счету! Да меня, возможно, эльфы к себе в оранжереи пригласят! Я узкомыслящая?! Да у меня тема дипломной сразу по двум направлениям!

И да, я конечно, человек, но я еще и маг. Жить буду не меньше трехсот лет. Драконы, конечно, живут дольше, чем мы, как и эльфы – в районе пятисот. Что вот вообще не повод унижать ближнего своего.

Особенно если собираешься с ним на болота, где можешь и остаться!

Так, Тинка, стой. Для начала, ты тоже как бы на болота идешь. И неизвестно, кто в таком раскладе удобрять норию останется. Сильный дракон или скромная человечка. Особенно в свете того, что дракон так-то еще и телепортист и без него я обратно в МУМИ не попаду.

Зато теперь я уверена в том, что приворот действительно есть.

Как раз часть чар этой направленности сохраняют разум у зачарованного. Он осознает, что внезапно возникшие чувства – странные.

Так что я промолчала. Ну в самом деле – не выяснять же отношения с больным на голову челове… драконом.