Ростерия 1

– Разве это не наше завтрашнее задание на дом? – удивилась она.

– Именно, но мне не сложно, – не отрываясь от занятия, ответил мальчик, чтобы не вызвать лишний раз неудовольствия преподавательницы.

– А дашь потом перерисовать? – хитро сверкнула глазами девушка.

– Сама справишься – не глупая, к тому же хорошистка, – лаконично отказал тот. У девушки же почти получилось изобразить натуральную обиду на лице, но неожиданно по кабинету пронёсся окрик:

– Заболоцкая! То, что ты сидишь на последней парте, не значит, что я тебя не вижу, и ты имеешь право валять дурака на, между прочим, факультативном занятии!

Лиза послушно, с видом прилежной ученицы выпотрошила рюкзак, добыв тетрадь, линейку, карандаши и прочее и начала перерисовывать с меловой доски схему какого-то нового невероятно полезного механизма, так и не узнав, что изображала внутреннее устройство мехкамина.

– Она, похоже, злая, как ведьма, – фыркнула Лизавета, идя в сторону залы ССБ с Мишей, которого к концу урока ей всё же удалось разговорить.

– А мне понравилась, – не согласился мальчик, – строгая, да, но она хороший учитель, а многие из подростков только из-под палки готовы слушаться.

– Интересно, кого же ты имел в виду? – девушка в недоумении взялась пальцами за подбородок.

Юноша хмыкнул. Через некоторое время он остановился и спросил:

– У тебя какое следующее занятие? Тоже сохранение собственной безопасности?

– Конечно, а зачем бы я ещё шла туда же, куда и ты? Думал, я тебя проводить решила? Ты уж, будь добр, оставь это своим поклонницам.

Плясунов не был мастером словесных дуэлей и чаще пускал в ход легендарные кулаки, так что сейчас он только обозначил улыбку.

– Представляешь, я ведь тебя сначала даже не узнала, – поделилась со спутником блондинка.

– Странно, мы не виделись пару месяцев.

«Я не о том! – Лиза не захотела объяснять и внешне только кивнула: Раньше он был таким забиякой, ни дня без драки. Сначала мы с ним даже не поладили и постоянно выясняли отношения. А когда объединились, как у всех поджилки затряслись! Да, знатная банда получилась». А в начале прошлого года дружные ребята вдруг разошлись; то ли из-за роста школьных заданий, то ли из-за того, что Лизавета тогда особенно сблизилась с Димкиной компанией. «Что же произошло с тобой за год, Миш? Ты прямо притих…» Вспомнилось, как один умник, прочитав «Войну и мир», всем однокурсникам прозвища придумал. Мишка из-за детской полноты окрестился Пьером Безуховым, а Лиза, порвавшая на днях с тем шутником, – Наташей Ростовой. Что это, Достоевский? Неважно, но за классику мальчику досталось от них обоих, и ребята вмиг стали самими собой. В чём же дело? Может, он повзрослел раньше неё, и теперь прежние шутки его не веселят? Ведь, если подумать, как легко было раньше кого-то обработать – только и требуется, что пара сбитых кулаков. А чтобы провернуть сегодняшнее действо, нужно столько всего: уметь обращаться с инструментами, подгадать момент, когда все выйдут из класса, изображать невозмутимость. Чем умнее юмор, тем менее он смешной, а возни больше.

– Ты чего? – подтолкнул спутницу Миша. – Грустишь по былым временам?

– Конечно. Сейчас то мы уже не те, постарели, – ухмыльнулась Заболоцкая.

– Нет. Ты совсем не изменилась, – покачал головой он.

Ребята вошли в кабинет ССБ, Лиза ещё издалека заприметила рыжую макушку за третьей партой, махнула рукой Мише и рухнула на диванчик рядом с подругой.

– Даже не прозвенел колокольчик, а ты уже на месте.

– Не могла же я бросить своего спутника на середине дороги, – она села вполоборота и обвела глазами аудиторию. – Пустовато.

Словно в опровержение её слов в залу зашла небольшая стайка ребят. Потом ещё одна. И ещё. Вскоре помещение заполнилось.

– Ого, аншлаг! – недоверчиво хмыкнула Лизавета. – Никогда бы не подумала, что такую скучную дисциплину будет посещать столько народа.

– Наверное, родители заставили, – предположила Соня.

Блондинка пожала плечами и провела контрольный осмотр класса. Несколько раз взгляд её споткнулся на ком-то, и девушка решила задержаться на каждом: Арсений, Катя, Лиля, Алёша, какая-то брюнетка, Питер, Маша… Одну секундочку, Питер? Заболоцкая прищурилась – вдруг зрение подвело. Но нет, это именно он, её давний знакомый, Пётр Лутчанов, или же, как Лиза про себя его называла, Димкин друг. Девочка аж раскрыла рот – она была поражена. Дело даже не в том, что мальчишка учился в другой школе и так неожиданно сменил учебное заведение – мало ли какие у кого навязчивые идеи, а то, что Елизавета с трудом узнала приятеля. Она помнила его маленьким худеньким некрасивым ребёнком с умным, но слишком важным лицом, а теперь на соседнем диванчике сидел стройный подтянутый парень среднего роста с копной густых кучерявых тёмно-русых волос, раскосыми ярко-зелёными глазами и длинными ресницами. Невероятно симпатичный. Ему годы действительно пошли на пользу. Удивление девушки вызвала не только обаятельность старого знакомца – в их школе красивых подростков было много – а кардинальные изменения. Или… секунду… она же с ним сталкивалась не так давно. Хотя как, если они не общались пару лет, с тех пор как он отделился от ребят? С другой стороны, она бы его точно не узнала, если бы не встречала больше года. Вроде, если пошевелить мозгами, то что-то проблёскивает знакомое…

– Ты прямо позеленела. Призрака увидела? – Софья перегнулась через столик.

– Не то слово, – она несильно сжала щёки подруги пальцами и развернула в сторону нового однокурсника, – смотри.

– И что? Новенький, да, я знаю. Вроде Петя.

– Ты знакома с ним? – ещё больше удивилась блондинка.

– А как нет? Он приятель Ильи. Кстати, выглядит плохо: заспанный и грустный.

Центральный колокол оповестил о начале занятия, и в кабинет вошёл… Евгений Витальевич.

– Разве мы сейчас изучаем политологию? – непонимающе скрестила руки на груди Сонька.

– Если мы и сошли с ума, то не все сразу, – Лизавета заметила, как остальные ребята зашептались, косясь на недоучителя.

– Здравствуйте, дети, – радостно зажурчал мужчина, – сегодня нам очень повезло – мы вплотную познакомимся с государственным строем России, нашей таинственной соседки. Да-да, я расскажу вам всё, что знаю сам, а значит, просто всё … Минуточку, – он собрал губы бантиком, как обиженный ребёнок, – а куда же я попал? Какая это зала?

– Восьмая, – обрушился на него хор ломающихся подростковых голосов.

– Ба! – он хлопнул себя ладонью по лысине. – А я должен быть в Одиннадцатой! Извините за беспокойство, и удачи вам в изучении истории!

– У нас сейчас не… – крикнул ученик, но Евгений Витальевич уже выбежал в коридор.

Лизавета проводила его сочувственным взором, когда вдруг услышала смех слева. В очередном приступе хохота Соня чем-то подавилась и закашлялась, не переставая веселиться.

– Никак не могу понять, что же ты нашла смешного, – похлопала её по спине подруга. – Здесь плакать надо.

– Так что же ты не плачешь? – отдышалась та. Лиза вопросительно подняла брови. – Я думала, такие растяпы-учителя встречаются только в книгах в качестве юмористических персонажей! Ведь абсолютная копия! С него и писали, ха-ха!

– А ты права, – задумалась блондинка, тоже замечая нелепость политолога. – Как со страниц романа сошёл.

– Не льсти ему – рассказ на десяток страниц максимум! – обе девушки прыснули.

– Кстати, в разных историях такие герои чаще всего оказываются Осведомителями под прикрытием, так что, – она игриво погрозила Заболоцкой пальчиком, – будь с ним настороже.

– Я думаю, сидячий образ жизни и пристрастие к сладкому уже наложили вето на карьеру шпиона.

– Зачем же так жестоко!

В следующий момент в классе появился молодой преподаватель ССБ, совсем недавно окончивший университет.

– Желторотый, – припечатала беднягу дворянка.

– Да, в этом году много новеньких: и учителей, и учеников.

Мужчина тем временем, щелчком сбив невидимую пылинку с плеча и поправив глухой серый воротник, и без того безукоризненно охватывающий шею, направился к своему новому рабочему месту, тишайше положил на стол кипу документов и бумаг, так же подровняв их до миллиметра, и наконец поднял голову на подростков.