Замысел и промысел, или Кто не играет в кости. Часть 2

– Покажи! – кустистая бровь Арне до сего момента успешно подпиравшая узкий лоб неумолимо поползла вниз.

– Я не могу. Это сонет. Это… Искусство, понимаете… – Майнстрем был жалок и противен самому себе.

– Это можно продать? – спросил мясник.

Майнстрем замешкался, он никогда не рассматривал свои стихи с этой точки зрения.

– Ну… Я раньше не пробовал зарабатывать на этом…

– Я покупаю сонет! – портьера, отделявшая закуток магистра от центральной залы, отдернулась, и перед собравшимися предстала её Высочество принцесса Флоримель.

Майнстрем склонил голову, Беатрикс присела в глубоком реверансе, Арне же, недолго думая, с грохотом бухнулся на колени.

– Вы, кажется, сказали, что продаёте рукопись? Я же не ослышалась? Я готова купить её! – Не удостаивая вниманием остальных собравшихся, принцесса обращалась к Майнстрему.

– Ваше высочество… – магистр осторожно поднял на принцессу глаза. – Но я не могу…

– Не можете отказать её Высочеству, – в рёбра Майнстрема вонзился острый локоток придворной барышни Анетты.

– Конечно! Ни в коем случае… – с трудом выдохнул магистр.

– Флора, цветочек мой, а не слишком ли безрассудно покупать произведение искусства, даже не взглянув на него? – густой приятный бас принадлежал его Высочеству принцу Бриану, новоиспечённому супругу принцессы Флоримель.

– Но автор же прочтёт нам своё творение, не так ли? – взгляд принцессы не предполагал возражений.

Майнстрем с видом приговорённого на смерть преступника дрожащими руками достал смятый лист пергамента:

Тебя увидел я и… чудо!

На свете нет прекрасней дев!

Твой лик я в жизни не забуду,

Как всякий, кто тебя узрел.

Прекрасна ты, волшебное виденье,

Ты манишь за собой, лишаешь сна.

Ты – красота и вдохновенье,

Ты – радость жизни, ты – весна!

Твоё дыханье – розы дуновенье,

Твой голос – тихой арфы перезвон,

Прости, мне это дерзновенье.

Молчать не в силах… Я влюблён!

– Ну что ж, – провозгласил принц после недолгой паузы. – На мой взгляд, это вполне достойное вложение средств, дорогая!

Красный от пяток до корней волос Майнстрем, наконец, осмелился поднять глаза.

Её высочество томно потупила взгляд, глаза Анетты увлажнились, Беатрик же залилась краской смущения (это Майнстрем точно видел, хоть и краем глаза!).

– А сколько бы ты заплатил за такой сонет, милый? – Обратилась принцесса к своему супругу.

– Я не слишком хорошо разбираюсь в поэзии, цветочек мой, но, думаю, автор заслуживает пары золотых, – небрежно отозвался принц Бриан.

– Магистр, – принцесса пристально посмотрела на Майнстрема. – Надеюсь, вы готовы продать мне своё замечательное творение за пять золотых?

– Ваше Высочество, я, боюсь, что не достоин…

– А в знак нашей особой милости примете ещё и приглашение на бал во дворец.

– Ваша милость, я… – лепетал Майнстрем.

– Флора, дорогая, магистр крайне признателен за твоё любезное приглашение и с радостью принимает его! – Локоть Анетты снова вонзился в рёбра магистра, а в ладонь упали монеты.

– Вот и славненько! Идёмте же, господа! – и, выхватив из рук Майнстрема пергамент, принцесса удалилась, сопровождаемая мужем, свитой, а также аплодисментами, восторженными взглядами публики с первого этажа, расторопностью Беатрикс и медвежьей неловкостью Арне.

– Кто это? – подал, наконец, голос человек в чёрном.

– Это её высочество принцесса Флоримель и её супруг принц Бриан, – ответил Майнстрем.

– Любопытно, – сощурился незнакомец. – Она имеет власть?

– Она же принцесса! Конечно, у неё есть власть! Да у неё всё есть!

– И она может распоряжаться всеми?

– Разумеется. Она казнит и милует.

– Казнит? Очень любопытно. Но ты не боялся её, как остальные. Почему?

– Однажды я помог ей и принцу, и… Какого чёрта? – внезапно очнулся Майнстрем.

– Я благосклонно внимаю тебе, – незнакомец изобразил подобие улыбки, хищно сверкнув клыками.

– Нет, в смысле, какого чёрта я рассказываю вам это всё?

– Потому что мне любопытно. Говори.

– Ну уж нет! Довольно. Меня это не волнует. Я ухожу! – Майнстрем бросил на стол золотые и направился к выходу, но тут же… лицом к лицу столкнулся с незнакомцем, хотя мог бы поклясться, что ещё мгновение назад тот сидел в противоположном углу. Глаза человека в чёрном буквально сверлили магистра.

– Ты останешься. Я прик… прик… – лицо странного господина свела судорога. – Я так хочу!