Замысел и промысел, или Кто не играет в кости. Часть 2

У магистра Щековских снова сильно засвербело в носу.

– Честно говоря, мне совершенно безразличны ваши желания. Я немедленно отправляюсь домой.

– Но ты не можешь! Я прик… прика… приказ… – неожиданно незнакомец щелкнул пальцами перед самым лицом Майнстрема.

Щекотка в носу стала невыносимой, и магистр снова громко чихнул.

– Простите… – Майнстрем поспешно утёр нос платком, – И прощайте!

Магистр Щековских вышел на лестницу. Свежий воздух приятно окатил его прохладной волной. Небо на востоке уже светлело, несколько минут и первые солнечные лучи сотней кинжалов разрежут ночной сумрак… Постояв немного на верхней площадке, магистр неспешно спустился вниз, отмечая попутно, что в начале вечера лестница не показалась ему такой крутой. Едва коснувшись тверди земли, Майнстрем снова натолкнулся на странного человека в чёрном.

– Солнце вот-вот поднимется! Я не в силах остановить ход времени! Внимай мне! – буквально прошипел тот.

– Не знаю, как вам это удаётся, но я впечатлён. Все эти обороты, лексика, внезапные появления. Право, всё это очень эффектно.

– Знаю.

– Но теперь, я отправляюсь домой, всего доброго!

– Да как ты сме… сме… – снова начал заикаться незнакомец.

– Послушайте, уважаемый, я не знаю, что вы такое делаете, но всякий раз, как вы заикаетесь (простите, не мог не отметить этот ваш недостаток) у меня безумно щекочет в носу. Пожалуйста, если у вас что-то важное, постарайтесь контролировать свою речь.

– Я, вероятно, постиг… – незнакомец сделался задумчивым.

– Рад за вас! А теперь прощайте. Продолжим наш разговор завтра. Вы сможете найти меня в университете на кафедре изящной словесности.

– Ты не разумеешь, пре… пре…

– Ну, вот опять вы за своё! – взорвался Майнстрем.

– Ты не разумеешь, смертный! Я не смогу говорить с тобой при свете дня! Ваше время столь же коварно, сколь и прекрасно…

– Никогда не думал о времени в подобном ключе. Хотя, возможно, вы правы… Однако я слишком устал сегодня. Продолжим наше общение утром. Всего хорошего!

Майнстрем буквально отодвинул незнакомца и направился вниз по мостовой, позвякивая свежепочиненными сапогами. Но не успел он пройти и сотни шагов, как внимание его привлекла сгорбленная фигура под низкой каменной аркой. Фигура издавала бессвязные звуки и, похоже, силилась подняться.

Не то чтобы магистр изящной словесности слыл храбрым малым (скорее, наоборот!) или, того хуже, искателем приключений, но что-то заставило его подойти ближе.

– Уважаемый? Что с вами? – обратился он несмело.

– А-а-а, магистр! Это вы? – голос, несомненно, принадлежал Бола.

– Боламбри? Что с тобой? – Магистр подошел ближе.

Откатившийся в сторону медный кувшин ответил на вопрос магистра веселым гулким звоном.

– О боже, Бола… Что с вами такое? Разве можно вот так? Поднимайтесь, поднимайтесь же и сейчас же ступайте домой!

– О, магистр… Я не могу… – Боламбри сделал несколько неопределённый жест, видимо, пытаясь поклониться, но после пары неудачных попыток только бессильно развёл руками.

– Боламбри, – Майнстрем собрал всю свою силу убеждения в кулак и готов был обрушить его на голову несчастного студента. – То, что произошло сегодня в «Голодном селезне» ещё не повод чтобы…

– Чтобы презирать себя, магистр! – неожиданно бойко прервал его Бола. – Я никудышный, никчёмный человек, я жалок и сам себе противен…

– Вам сейчас нехорошо, Бола… Но завтра, поверьте мне, вы будете вспоминать всё произошедшее с улыбкой…

– Завтра для меня не наступит, магистр! Нет! – в глазах Боламбри внезапно сверкнули искры, отблески которых не на шутку напугали магистра Щековских. – Я сейчас же пойду к мосту и…

– А это будет весьма любопытно… – уже знакомый голос человека в чёрном громовым эхо отразился от стен и разнёсся по пустынному переулку.

– Только вас сейчас и не хватало, – пробурчал Майнстрем. – Сейчас, право слово, не лучший момент! И как вы только меня выследили?

– Я вездесущ! Я всюду и нигде, я далеко и рядом. Там, где есть свет, всегда найдётся место и тени…

– Катитесь ко всем чертям с вашим пафосом! – взорвался магистр. – Мне не до вас!

– Да как ты смеешь? – глаза незнакомца, кажется, искрились золотистыми молниями. — Мгновение, и ты будешь умолять меня о пощаде, жалкий червь!

Незнакомец звонко щёлкнул пальцами прямо перед носом Майнстрема. От неожиданности магистр закатил глаза, откинул назад кучерявую голову и… чихнул! Громкий звук на миг пробудил Боламбри. Он попытался приподняться, но не сумел и только громко зааплодировал:

– Здорово! Класс! – радовался Бола. – Я видел нечто похожее на ярмарке, только там факир ещё и огонь высекал из пальца!

– Огонь? Ты знаешь, где волшебный огонь? – оживился незнакомец.

– Конечно! – улыбался Боламбри. – Вот только никакой он не волшебный! Это просто-напросто фокус для дураков! Обман!

– Презренный глупец! – неожиданно рассвирепел незнакомец. – Огонь не может быть обманом! Стихия – вечная истина, и она непреложна! Все ваши жалкие мечты и надежны, сиюминутные желания и горести, – всё это меркнет перед первозданной мощью стихии! Стоит только сойтись воедино свету и тьме, огню и воде, как… – незнакомец осёкся и тут же, словно опомнившись, щелкнул тонкими пальцами прямо перед носом Бола.

Несчастный студент тут же сник и, судя по раскатистому храпу, погрузился в глубокий сон.

– Так-то лучше, – самодовольно улыбнулся человек в чёрном. – Теперь он не помешает нам.

Майнстрем поборол свербящее чувство в носу и не скрывая раздражения, обратился к навязчивому незнакомцу:

– Вы сейчас же отправляетесь на все четыре стороны, любезнейший! Простите мою грубость, но вы довольно докучали мне сегодня! – С этими словами магистр взвалил дюжего Боламбри на своё костлявое плечо и сделал несколько шагов. – Я собираюсь домой. Прощайте!

– Но ты нарушаешь замысел! Этот человек замыслил…

– Мне плевать, что он там себе напридумывал! Я тащу его домой, а вы мне только мешаете. Я не хочу с вами беседовать. По крайней мере, сейчас. Оставьте меня в покое! Я даже не знаю вас!

– Но тебя знаю я. Ты – смертный.

– Как тонко подмечено! – съязвил Майнстрем.

– Я знаю более, чем ты когда-либо знал или знаешь! – невозмутимо продолжил человек в чёрном. – Ты ленив и труслив, но добр. Ты рассказываешь другим о том, чего сам не понимаешь и чем не владеешь. Ты беден и слаб, но ты мне нужен.

От неожиданности Майнстрем выпрямился и ослабил хватку, чем незамедлительно воспользовался Боламбри, – потерявший опору, он незамедлительно рухнул на мостовую с глухим грохотом.