Где-то среди нас

– Я это знала, но там, под деревом, мне казалось гораздо безопаснее, чем под открытым небом. Я стояла под этим деревом и плакала. Страх так повлиял на меня, что я думала, будто эта гроза не закончится никогда, что я никогда не вернусь домой и навсегда останусь жить здесь под этим деревом. Эта мысль напугала меня еще больше. В итоге я попыталась успокоить себя, что гроза когда-нибудь закончится. Мне просто нужно побыть здесь временно, а потом я все равно вернусь домой к родителям. Смирившись с этой страшной для меня ситуацией, я огляделась по сторонам и начала думать, где буду спать этой ночью, из чего мне построить шалаш, что постелить на землю… – Клара ненадолго замолчала, слегка улыбаясь. – Конечно, гроза длилась не так долго, как я себе это представляла. Небо посветлело, и даже вышло солнце. Когда я пришла домой и все рассказала родителям, они рассмеялись моим глупым детским мыслям под тем деревом. А я заплакала, но только не от страха, а от счастья, что гроза закончилась, что я жива и снова дома.

– Видимо это реакция детского сознания на стресс, – предположил Федор. – Вполне нормальная реакция, мне кажется. Но вы ведь не растерялись, даже начали думать, из чего построить шалаш.

Все засмеялись.

Петр Сергеевич посмотрел на Балерину. Она сменила свое положение, пересев со стула на стол, поближе ко всем остальным. Было видно, что историю Клары Андреевны она внимательно слушала.

– Ну а вы… простите, не знаю вашего имени… хотите что-нибудь рассказать? – спросил он ее.

– Нет, – ответила она и, немного помедлив, добавила, – меня зовут София.

– Неужели у вас нет никакой захватывающей истории, София? – спросил Федор.

Все в ожидании посмотрели на девушку.

– Чем вас заинтересовала история Клары Андреевны? – Петр Сергеевич наклонился вперед, ожидая ответа, вновь проявив свои преподавательские привычки.

София рассеянно оглядела присутствующих. Впервые за весь вечер маска высокомерия на ее лице дрогнула, и сквозь нее выступило выражение печали. Она на секунду засомневалась, прикусив губу, и ответила:

– Я тонула в детстве.

– О боже, какой ужас! – воскликнула Клара Андреевна.

– Расскажите, как это произошло? – заинтересовался Федор.

София задумчиво опустила взгляд в пол и начала рассказывать:

– Мне было лет шесть. Мы жили тогда в пригороде. Рядом с нашим домом находилось небольшое озеро. Оно было настолько маленьким, что летом превращалось в болото. Никто там не купался, но нас, детей, всегда интересовало это таинственное место.

Зимой озеро покрывалось льдом, и мы часто ходили туда кататься на санках со склона холма. Нам не разрешалось туда ходить, но тогда казалось, что ничего страшного в этом нет. В тот раз мы отправились туда с моей сестрой. Она на год младше меня. Погода была хорошей, мы вдоволь накатались с горки. Было весело. Как-то незаметно мы вышли на середину озера…

Девушка замолчала, все терпеливо ждали продолжения. Чувствовалось, что ей непросто об этом говорить:

– Я отошла подальше от сестры. Лед треснул, и я почти мгновенно провалилась в холодную воду. Ухватившись за край льда, я закричала. Моя младшая сестра смотрела на меня и стояла на месте. Ее лицо исказил ужас. Она не знала, что делать и заплакала. Я кричала ей: «Помоги, я же сейчас утону! Дай мне руку! Дай мне руку!» Но она боялась подойти, боялась, что тоже провалится под лед. Она крикнула, что позовет на помощь и убежала. Я посмотрела ей вслед, и почувствовала, как лед у меня под руками рухнул. Оказавшись под водой, я барахталась, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, но вокруг меня была только ледяная муть. – София взяла себя за локоть, ссутулившись, будто от холода. – В какой-то момент я подумала, что не хочу так умирать, не хочу умирать здесь и вообще хочу жить. Не помню, как оказалась на поверхности, но у меня откуда-то взялись силы, чтобы вынырнуть и выбраться на берег. По дороге домой мне навстречу уже бежали родители, которых позвала моя младшая сестра.

– Это просто чудо! – воскликнула Клара Андреевна. – Вас боженька спас!

– Ой, вот давайте без ваших этих религиозных штучек, – замахал руками Петр Сергеевич. – Ребенок выжил благодаря силе воли и любви к жизни! – Он задумчиво потер подбородок. – Вы заметили, что ваши истории чем-то похожи? То самое "невозможное" происходило тогда, когда вы внутренне были уверенны, что это произойдет. Уверены не потому что хотели в это верить, а потому что не видели другого выхода. Перспектива того, что это "невозможное" не произойдет и ничего не изменится, настолько вас не устраивала, что порождала своеобразную внутреннюю панику, а затем желание выкарабкаться из этой ситуации, сделать все возможное и невозможное для достижения той самой цели, которая вас устраивает. Сильная внутренняя уверенность в том, что этой цели получится достичь, и позволяла добиться невозможного.

– Вы что, психолог? – спросила София.

– Вовсе нет, я просто хороший слушатель и умею анализировать услышанное. Получается, что во всех своих историях вы испытали чувство паники или даже ужаса. Вот смотрите, вы, Федор, когда опаздывали на автобус, думали о том, что можете остаться в городе вдалеке от своих родных накануне Нового года. Эта мысль была для вас невыносима. Вы были в ужасе, когда поняли, что опоздали на автобус. В таком ужасе, что ни в коем случае не захотели мириться с этой ситуацией и бежали по зимней дороге до самого конца, даже когда это, казалось бы, не имело никакого смысла.

Вам, Рита, так важно было отметить день рождения в кругу друзей, что другой вариант вы не рассматривали. Наверняка вас не устраивала мысль о том, что праздник отметить не получится. Ведь у ваших родителей денег нет.

–Откуда вы…? – удивилась Рита.

–Разве не это заставило вас идти работать?

Рита смущенно опустила голову. Петр Сергеевич продолжил:

– Ну и у вас, София и Клара Андреевна, тот же самый механизм. Хоть вы и были детьми, но суть та же. Сначала паника, потом ужас, потом смирение с ситуацией, но при этом сосредоточение на другом варианте развития событий, более положительном для вас. – Петр указал рукой на всех присутствующих. – Вы все будто увидели две альтернативные реальности. И одна из них вас явно не устроила. А поезд событий мчался с бешеной скоростью именно туда! Непросто было перевести стрелки на путях и перенаправить несущийся поезд на другой путь, который вас устраивает. Но в этот момент, когда все замирает, чувствуешь, как ломаются сложившиеся правила и стандарты, и реальность мягко поддается изменениям.

– Ну это что-то из ряда фантастики, – махнула рукой Клара Андреевна.

– Вы так рассказываете, будто тоже пережили что-то подобное. – Федор улыбнулся. – Может, все-таки расскажете свою историю?

– Я уже говорил вам, мои истории слишком невероятны. Но они помогли мне выжить. Не нужно сдаваться, никогда не нужно сдаваться.

– В вашем размышлении о двух вариантах что-то есть, – задумчиво произнес Федор. – Я бы добавил, что во время этого перелома или перехода ты сам тоже меняешься, будто что-то внутри сдвигается на другой уровень, будто плюешь на самого себя. Вот, казалось бы, бежишь на этот автобус, и тут все – силы на исходе. Разум и тело кричат: да все, расслабься, время вышло, автобус давно уехал, можно не спешить, ты опоздал. Но внутренняя воля просто забивает на эти разумные доводы и спокойно, размеренно говорит: забудь про мысли, забудь про логику, оставь сомнения, ни о чем не думай, просто иди, иди и не останавливайся!

– Срабатывает инстинкт выживания, – добавила София.

– Как-то это не очень хорошо звучит, – засомневалась Клара Андреевна, – как фраза "идти по головам".

– Выживает сильнейший! – воскликнул Петр Сергеевич.

Часы на стене пробили девять часов вечера.

– Давайте лучше проверим теорию про силу воли, силу желания и ваш этот переход в другую реальность, – предложила Рита.

– И как вы предлагаете это сделать? – спросил Федор.

– Что если мы посмотрим на дверь и все одновременно захотим, чтобы она открылась?

– Бред, – засмеялась София.– Но мы ведь ничего не потеряем, если попробуем? Все равно делать нечего.

Немного поколебавшись, все дружно устремили свои взгляды на угрюмо молчащую стальную дверь. В течение минуты она подверглась пристальному вниманию, но ничего не происходило.

– Я же сказала, бред.

– Может, стоит пойти и проверить? – неуверенно предложила Клара Андреевна.

– Возможно, дверь заблокировалась временно и ее действительно можно уже открыть?

Федор с сомнением посмотрел на Риту, но та только пожала плечами. Затем он посмотрел на остальных и увидел в их глазах надежду. Студент вздохнул, но все-таки поднялся и медленно подошёл к двери. Он повернул ручку, но та не поддалась – что и следовало ожидать.

Федор, сокрушаясь, вернулся обратно в зал.

– Все, больше не вовлекайте меня в свои фантастические идеи! Я пас!

Но не успел он дойти до первого стеллажа, как за его спиной запиликал электронный замок. Дверь подала два ответных сигнала и открылась.

Луч света скользнул по помещению и по зажмурившимся лицам «узников». Охранник библиотеки ошеломленно вынул наушники из ушей и пробормотал:

– А что вы здесь делаете? Электричество по всему городу отключали из-за грозы. Все уже давно ушли.

Люди встрепенулись и зашуршали сумками, вставая из-за столов читального зала.