Кони!

Он жил одной мечтой пленён,
На воле встретить с братом сон,
И грел мечты его огонь!

Не надо думать, что только люди горды!
И кони волю любят, и любят горы!

Была весна и все цвело,
Когда судьбой их вновь свело.
Но на одном из них седло,
А в том седле заклятый враг.

Жестокой болью гнала плеть
Коня за вольным братом вслед.
И пенный плед мешал смотреть,
Как их сближает каждый шаг.

Не надо думать, что только люди горды!
И кони волю любят, и любят горы!

Судьба коварна и слепа!
Вилась над пропастью тропа,
И, загнан, вольный брат упал.
Казалось, цели враг достиг.

Когда ковбой лассо метнул,
Конь под седлом с тропы шагнул,
И ухо жаркое лизнул
Не мерзкий шнур, а дикий крик.

А вольный мустанг снова встал.
Он так в борьбе за жизнь устал,
И болью сам себя пытал
За брата, прыгнувшего вниз.

Но жизнь без друга – это ад.
Легенды давние гласят.
Преданья древние твердят.
Что он за другом прыгнул вниз.

Не надо думать, что только люди горды!
И кони волю любят, и любят горы!
И даже трудно если,
Они потерпят!
Им только песню
Хмельного ветра!
Им только бури
Свирепой ласку!
Одно не любят,
Ковбоев лассо!

Написана в Реттиховке (вч 62658) летом 1973 в верхнем барабане ДКВР-10/13

ВОРОНЁНОК, ВОРОНЁНОК!

Воронёнок, Воронёнок!

Ой ты конь мой вороной!

Жаркой скачкой огранённый!

Коронованный войной!

Ночь светлей, чем хвост и грива!

Турмалины влажных глаз!

Околдованно красивый!

Красотой себя не спас!

Где ж он, нелюдь? Где отродье?

Тайно целивший в меня?

Мне не натянуть поводья,

Жизнь мне спасшего, коня.

Он шагнул тогда под выстрел.

Дрогнул подлый пистолет.

Что б ты, нелюдь, не замыслил,

Нет тебе прощенья! Нет!

Я кинжалом вскрывал ему сильную конскую грудь!

Я рукой зажимал ему рану в простреленном сердце!

Я шептал ему в ухо: «Молю! Там меня не забудь!»

Только он замерзал, и уже был не в силах согреться…

Только он замерзал, и уже был не в силах согреться…

Только он замерзал, и уже был не в силах согреться…

ВСЕ БИБЛЕЙСКИЕ ЧИСЛА В ЗАКОНЕ