Ксюшка

Еж стоял возле мотоцикла. Невозможно красивый, как будто светящийся изнутри. Манящий своими лазурными глазами. Но девушка откуда-то знала, что не сможет к нему прижаться, как бы ей этого ни хотелось.

– Ты что с собой делаешь, Рыська? Зачем ты себя убиваешь?

– Ежик, милый… – Слова давались Ксюшке с трудом.

– У меня мало времени, Солнышко. Мне уже пора…

– Куда?

– Тебе туда еще рано, – уклончиво ответил парень. – Послушай меня, пожалуйста. У тебя впереди жизнь. И тебе растить нашу дочку. Хватит упиваться своей болью. Мне жаль, что все так случилось… Но этого уже не изменить… Обещай, что будешь умничкой и перестанешь себя убивать.

– Вась, почему так?

– Обещай, Рыська. – Парень сел на мотоцикл. Снова заурчал двигатель. – Дай мне отправиться в путь с легким сердцем.

Ксюшка почувствовала, как в глазах защипало от собирающихся слез.

– Обещаю, мой хороший. Обещаю…

– И помни, я всегда буду рядом.

Байк взревел мотором, и девушка открыла глаза.

«Просто сон? Тогда почему на душе так спокойно? – она некоторое время лежала, глядя в потолок. – Интересно, а беременным девушкам можно немного кофе?»

Ответа Ксюшка не знала, а Ежика, который бы дал однозначный ответ, рядом теперь не было. И девушка решила, что спросить совета будет не лишним.

Она дотянулась до радиотелефона, и по памяти набрала номер.

– Кому там жизнь не дорога? – сонно ответили в трубке.

– А скажи мне, моя ненаглядная змеиная королевна, беременным девушкам можно кофе.

– Рысь? – Кобра явно была удивлена звонком. – Ну, знаешь… Вообще-то нет… Но в твоем случае, я бы еще и водки граммов триста хряпнула. Только без меня не пей, я сейчас приеду. Оденусь только.

Трубка загудела, и Ксюшка не спеша встала, чтобы заранее открыть дверь, избавив Риту от необходимости звонить, и поставить чайник. На звук гремящей посуды вышла мама.

– Ты чего тут шумишь?

– Чайник ставлю. – Ксюшка меланхолично пожала плечами, и впервые за последние дни, улыбнулась. – Умираю, хочу кофе.

– Тебе вредно.

– Один разочек можно. Ну, честно, мам, ну очень хочется.

Хлопнула входная дверь, и уже через полминуты в кухню ввалилась запыхавшаяся Кобра.

– О, Машуля, привет. Тебя тоже эта сказка разбудила?

– Ага. Громыхала посудой на всю квартиру.

– Зато очнулась. – Кобра поставила на стол бутылку коньяка. – Сегодня Ваське сорок дней…

– Он мне сегодня приснился… – вставила Ксюшка и снова улыбнулась.

Женщины ошарашено посмотрели на нее.

– И что? – первой нарушила молчание Маша.

– Он уехал. Куда не сказал. Но это и так понятно. Взял с меня обещание быть умничкой и перестать себя убивать… И что у нас… У меня… Не знаю, как теперь правильно говорить… В общем, дочка будет. Как-то так…

Спустя неделю Ксюшка все же решилась выйти на улицу. Добровольное затворничество стало ее тяготить, да и мама чуть ли не ежедневно говорила ей о пользе прогулок в ее положении. И в результате девушка сдалась этому мягкому напору. После ночной посиделки женским коллективом ей действительно стало несколько легче. Да и разговоры с папой тоже сильно поспособствовали ее душевному успокоению.

Заставить себя сесть на мотоцикл Ксюшка не смогла. Простояла минут пять возле припаркованного у подъезда «кавасаки», подаренного Ежом на совершеннолетие, но так и не решилась завести двигатель. И, в итоге, неспешным шагом прогуливалась по городским улицам, наслаждаясь свежим воздухом и последними солнечными деньками сентября. Шла, вспоминая точно такие же прогулки вместе с тем, кого так привыкла считать своим.

Когда-то давно, еще в детстве, Ксюшка мечтала о любви, как в сказке. Чтобы один раз, и пока смерть не разлучит. Потом появился Василий, и для нее сказка стала реальностью. И она привыкла за эти три года чувствовать себя сказочной принцессой, под надежной охраной и бесконечной заботой прекрасного принца. И теперь смерть разлучила. Только ни одна сказка не говорила о том, как поступать в случае, когда принца больше нет, и наступает время принцессе становиться золушкой.

Она остановилась возле скромной вывески «Обсидиан». Табличка на двери приветственно сообщала, что магазинчик открыт, и девушка колебалась всего пару секунд, перед тем как спуститься по знакомым ступеням.

В полумраке магазина Кобра, с явно озадаченным видом, почесывала затылок, держа свободной рукой связку с какой-то одеждой.

– Не знаешь, куда закинуть?

– Рысь? – Кобра удивленно обернулась на голос. – Представляешь, без Ежа не могу разобраться. У него так ловко получалось раскладывать поставки, что и место оставалось, и все под рукой. А я не могу. Пятый день долблюсь, как об стенку… И ни хрена.

– Значит, я вовремя, – улыбнулась Ксюшка и скинула куртку за прилавок. – Давай вместе попробуем что-нибудь придумать.

– Давай, – согласилась Рита. – А ты какими судьбами?

– Гуляла…

– Пешком?

– Пешком. Завестись страшно стало. – Честно призналась девушка. – Но это пройдет, я думаю…

– А как вообще себя чувствуешь? – Кобра подошла ближе и посмотрела Ксюшке в глаза.

– Токсикоз отпустил после кофе, – улыбнулась в ответ девушка.

– Хорошо, но я не об этом.

– Пусто. – Улыбка сползла с Ксюшкиного лица. – Рыдать в подушку перестала, конечно… Но…

– Сейчас чай сделаю, и все расскажешь. Вижу разговор у тебя серьезный.

– Ну да. Я все шла, думала… Рита, я хочу уехать. Мне тяжело здесь находиться.

– Куда? – Голос Кобры был по-прежнему весел, но, судя по взгляду, Рита отнеслась к словам очень серьезно.