Ксюшка

– Это куда это ты решила ломануться? – удивилась девушка.

– Домой, Кира. Домой.

Рассвет. Всегда незабываемый и неповторимый. Особенно, когда слепящие лучи просыпающегося солнца скользят по легкой тонировке шлема, а спидометр показывает комфортные для нее сто пятнадцать. Меньше – нет желания, больше – нет необходимости. Да и старенький Дракон уже чувствует себя неуверенно на большей скорости. Впереди, метрах в трехстах, мелькает силуэт Киры. Небольшая, в сравнении с Драконом, «Хонда» только что резко перестроилась в левый ряд, обходя неторопливый «КАМАЗ». Как будто и не было за спиной восьми сотен километров по пустынной ночной трассе. Ксюшка только покачала головой, в который уже раз поражаясь мастерству дочери.

В первый раз разговор о мотоциклах у них зашел, когда девочке было восемь лет. Ксюшка до сих пор не могла понять, почему, но Кира просто-таки заболела мотокроссом, случайно увидев соревнования по телевизору. Что ребенок разглядел в облаках выхлопных газов и летящей из-под колес грязи, осталось загадкой. Но девочка очень долго приставала с этим к маме, то пересказывая взахлеб трансляции соревнований, то просто спрашивая, с какого возраста ей можно будет серьезно заняться спортом. Через три года Ксюшка сдалась и отвезла дочь в школу мотокросса, находившуюся недалеко от их дома. На девочку посмотрели и сказали: «Оставляйте, пусть попробует». Кире было одиннадцать. А в двенадцать она выиграла областные соревнования в своей возрастной группе, и Ксюшка поняла, что Кира нашла себя.

Дальше – больше. Победив к пятнадцати годам в первенстве страны, девушка решила брать новую высоту. Она, оставив мотокросс, увлеклась шоссейно-кольцевыми гонками. И Ксюшке стало по-настоящему страшно за дочь. Но легкость, с которой стройная, хрупкая девушка укрощала мощные гоночные мотоциклы, поражала даже ее инструкторов. А еще Ксюшка видела, как загорались глаза Киры на трассе. Как спокойная и не очень общительная в обычной жизни дочь за секунду преображается в бесстрашную гонщицу, едва увидит зеленый свет на стартовом светофоре. Как она заливисто смеется после гонки. Ксюшка смирилась и не стала запрещать дочери опасное занятие. И неделю назад Кира выиграла свою первую серьезную шоссейно-кольцевую гонку. Привезла вечером простенький памятный кубок, поставила перед Ксюшкой и просто сказала:

– Это твое, мам. Без твоей поддержки я бы ничего не добилась. Спасибо, что разрешила мне гонять.

Поцеловала Ксюшку в щёку и ушла к себе. Такая же непробиваемо спокойная и даже будто чуть отстраненная, каким был когда – то Еж…

Ксюшка мотнула головой, отгоняя воспоминания, и посмотрела на небо. Солнце уже почти полностью вышло из-за горизонта, и усталость начинала брать свое. Они выехали из дома в районе десяти часов вечера и, миновав последние вечерние пробки, устремились вперед по стремительно пустеющей ночной трассе. Кира, казалось, готова была мчаться без остановки, но каждые два часа Ксюшка делала привалы. Просто размять затекающее в сидячем положении тело, попить воды или кофе, сходить в туалет, наконец. «Уже часов девять в дороге, наверно. – Подумала Ксюшка. – Еще минут двадцать, и надо вставать на отдых. Да и на трассе скоро станет тесновато».

Кира снова перестроилась, уходя вправо, и повисла на хвосте у автовоза, пережидая огороженный участок ремонта левой полосы, и Ксюшка немного увеличила скорость, нагоняя мотоцикл дочери. Появилось смутное предчувствие чего-то нехорошего. Кира ехала слишком близко к длинномеру. И что-то в ее поведении Ксюшке очень не нравилось.

«Хонда» будто искала возможность обойти дальнобойщика, смещаясь на полосе то вправо, то влево, каждый раз, в последний момент, отказываясь от маневра. Ограждение на левой полосе закончилось, и девушка в очередной раз начала перестраиваться, чтобы вырваться на простор. Но неожиданно увела мотоцикл вправо, едва не упав, и резко прижавшись к обочине, затормозила. В то место, куда собиралась перестроиться юная мотоциклистка, с диким грохотом заваливался подскочивший на блоке ограждения, и потерявший управление длинномер. А впереди мигал аварийным сигналом виновник аварии. Серебристый седан протаранил сложенные вдоль обочины пластиковые блоки, один из которых и подвернулся под колесо тяжелого тягача. Ксюшка остановилась возле снявшей шлем и тяжело дышащей Киры.

– Ты цела? – первым делом спросила женщина.

– Там… – Девушка указала на перевернувшийся автовоз. – Парень… На байке… Он меня подрезал… Не дал перестроится… Я вправо… Тут этот… Я по тормозам… А парень прям под эту тушу… Он все, да?.. Того?..

– Так, успокойся, – Ксюшка заглушила двигатель и слезла с мотоцикла. – Сначала надо узнать, есть ли выжившие. Проверь легковушку.

Ксюшка за несколько секунд добежала до кабины тягача и через стекло заглянула внутрь. Водитель был жив и даже относительно цел. Посекло немного разбившимся стеклом. Женщина помогла ему выбраться и, набирая на ходу единый номер экстренных служб, обошла прицеп в поисках следов мотоциклиста. Кира не имела привычки врать, тем более в такой ситуации. Никаких следов не нашлось, и она отправилась к мотоциклам, возле которых нервно металась девушка.

– Что там? – Ксюшка кивнула на седан.

– Жив, – ответила Кира. – Но его в салоне зажало чем-то, не вытащить. А там? Ты его нашла? Он там?

– Кто он?

– Парень…

– Объясни, пожалуйста, что ты видела. – Ксюшка подошла к девушке и посмотрела ей в глаза.

– Парень, молодой, лет двадцать пять, наверно. Без шлема. И косуха вся в шипах… – Ксюшка вздрогнула от услышанного, но Кира смотрела в сторону автовоза и не заметила, как изменился взгляд ее мамы. – Он ко мне сразу, как ремонт начался, прицепился. Я хотела фуру обойти, а он не пускал. Я еще подумала, как он на таком старье быстрее меня маневрирует…

– На каком?

– Да не знаю… «Урал», вроде… Приметный такой, еще ежик на баке нарисован.

Ксюшка почувствовала, как ее сердце пропустило удар, а в глазах потемнело.

– Потом смотрю, отстал, – продолжила рассказ девушка. – Я влево на обгон пошла. А тут опять он, чуть не снес меня… Я отвернула, а он… вместо меня… под этого… Мам. Пойдем, еще раз посмотрим. Вдруг он жив…

– Нет, Кира… – Женщина с трудом подбирала слова. – Никого мы там не найдем. Ты меня сейчас послушай, пожалуйста, только очень внимательно. Я за тобой следом шла. Не было возле тебя никого.

– Как?! – Кира ошарашено уставилась на свою маму.

– Вот так… Ты мне сейчас очень точно своего папу описала…

Оставшийся путь они преодолели без происшествий. Ксюшка решила пожертвовать временем и, строго наказав дочери держаться рядом, дальше ехала не больше восьмидесяти, и только в правом ряду. Кира не протестовала. Было видно, что девушка не в полной мере оправилась от пережитого. Весь день они провели в придорожном мотеле, восстанавливая силы, и к месту назначения добрались только ранним утром.

Ксюшка ехала по просыпающемуся городу не торопясь. Память уверенно подсказывала нужные повороты, но вот глаза… Глаза отказывались узнавать родной город. Центральная улица, когда-то напрочь разбитая, теперь была почти идеальной дорогой в три полосы, с ограждениями, освещением, и каким-то запредельным количеством светофоров. Поворот. Здесь, в старом пятиэтажном доме, в цокольном этаже, должен был быть «Обсидиан». Нет. Вместо утопающих в зелени домиков стояли три новеньких высотки. Женщина прижалась к бордюру, остановилась и сняла шлем.

– Мам, что случилось? – Кира остановилась чуть впереди.

– Тут когда-то магазинчик один был… «Обсидиан»… Зайти хотела. Ладно, поехали дальше.

Кира пожала плечами и снова завела только заглушенный двигатель. А Ксюшка продолжала удивляться произошедшим с городом изменениям. Поворот направо, три перекрестка по прямой, налево… Тут должен был стоять дом Ежа. Тот самый, в подъезде которого они познакомились… И опять новостройки. Одну вон еще возводят. Женщина набрала скорость, предчувствуя нехорошее.

Ее дом стоял. А вот соседних уже не было. И уютного дворика, к которому она привыкла, в котором выросла… Его тоже не было. Огороженная стройплощадка и множество припаркованных машин. Ксюшка проскользнула мимо разномастных легковушек и, заехав чуть ли не в подъезд, остановилась. Рядом припарковалась Кира.

– Мам, а тут что?

– Тут я все детство провела, Солнце. Мой дом. – Женщина усилием воли остановила набежавшие слезы. – Подожди. Дай осмотреться. Так все изменилось…

Ксюшка рассматривала огороженный, разоренный строителями двор, и не могла понять, как такое могло получиться. Она столько раз за эти годы порывалась вернуться. Столько раз была готова все бросить. Но боялась. Боялась, что вернувшись, она снова погрузится в ту бездну воспоминаний, из которой с таким трудом однажды вырвалась.

К ней приезжали, не часто, но все же… И родители, и Кобра со Стелсом, и ребята из стаи. Она всегда была им рада. Но на все предложения приехать самой отвечала неизменным отказом. Теперь выходит, что зря? Зря не приехала на все же состоявшуюся свадьбу Лисы и Вампира? Зря не приехала проститься с Васькиной мамой, чудесной и доброй женщиной, два года назад. Зря ни разу не приехала на могилу того, кого считала единственным мужчиной в своей жизни? Ни разу за все эти долгие семнадцать лет не приехала, и каждый день себя за это корила… Боялась призраков прошлого. Ксюшка ощутила непривычное для себя чувство смятения.

Ничего почти не осталось от того прошлого, от которого она бежала. Ни домов, ни улиц, ни людей… Призраки оказались недолговечны. Или просто она слишком сильно в них верила?

– Какие люди-то? И даже без охраны?

Ксюшка повернулась на голос, и удивленно подняла брови. В нескольких шагах от нее, возле достаточно дорогого даже по столичным меркам БМВ стояла неброско, но стильно одетая, чуть полноватая, и очень знакомая женщина.

– Настя?

– Ксюха, – радостно отозвалась та. – Узнала? А я сижу в машине, думаю, ты или не ты? Выглядишь-то как хорошо. Прям и не изменилась. Как ты? Сколько лет-то не виделись… Ой, а это кто с тобой?

– Кира. – Ксюшка чувствовала себя крайне удивленной. Увидеть былую подругу такой она явно не ожидала.

– Тоже мотоциклистка? – с улыбкой спросила Настя

– Тоже, – отозвалась сзади Кира. – А вы кто?

– Кира, это Настя. Моя одноклассница. А это моя дочь, Кира.

– Вы не сильно торопитесь? Хоть парой слов бы перекинуться. Боже, Ксюха, я так по тебе соскучилась… Ты куда так неожиданно пропала?

– Уезжала. – Ксюшке не очень хотелось откровенничать с бывшей подругой.

Но, все же, что-то в Насте изменилось за эти годы. Сейчас перед ней стояла не хулиганистая девчонка, а вполне состоявшаяся деловая женщина.

– Мужика, небось, нашла богатого. – Настя взяла Ксюшку под руку, и повела в сторону чудом уцелевшей лавочки. – А я, вот, все тут… В строительной конторе тружусь. Родной двор, вот, перестраиваем по моему проекту.