В лесу

Положив голову мамы на берег и выкарабкавшись из воды, по скользкой грязи, я смогла подтянуть маму только на полметра, дальше моих сил не хватало. Я бросилась делать ей искусственное дыхание, но после пяти вдохов она не реагировала.

Меня охватила паника, я заревела и начала бить маму по щекам.

– Грудь надо толкать! – сказал Дима.

– Что? – спросила я.

– Грудь надо толкать! Я в кино видел! – сказал он.

Я попыталась к ней подобраться, чтобы сделать не прямой массаж сердца. В воде, я стояла слишком низко, чтобы надавить на грудь, а на берегу, не могла выйти, из-за скользкой грязи.

Паника начала охватывать меня.

– Давай я тебя подержу! – сказал Дима. Одной рукой он взялся за ветку из куста, а вторую протянул мне. Я взяла его руку и теперь ногой могла давить маме на грудь, как на насос от папиной надувной лодки.

– Раз, два, три, дыхание! – произнесла я, надавив ногой всем своим весом маме на грудную клетку и упав, чтобы вдохнуть в нее воздух.

– Раз, два, три, дыхание! – повторила процедуру я.

Еще пять раз, мы проделали этот трюк, и только после этого я вспомнила, что ее нужно повернуть на бок.

Прыгнув в холодную воду прямо с берега, я повернула мамину голову на бок и стала переворачивать ее тело.

– Дима выдохни маме в рот! Сможешь? – крикнула я, пытаясь повернуть ее тяжелое тело. Дима подошел к маме, лег рядом с ней и поцеловал.

– Дима! Закрой маме нос пальцами и надуй ее, как воздушный шарик! – закричала я, обливаясь слезами.

Дима аккуратно двумя пальчиками сжал маме нос и сильно начал дуть ей в рот, не прижав плотно губы.

– Дима, плотно прижмись губами! – крикнула я, держа маму на боку, чтобы она не упала лицом в землю и не скатилась обратно в воду.

Наконец он сделал все правильно, грудь мамы, немного, надулась, из легких потекла вода прямо Диме в рот. Они оба закашлялись.

В этот момент, когда болели ребра и нога, а я замерзла, так что мои зубы стучали друг об друга, стоя в воде и вся в грязи, я была счастлива, как никогда в своей жизни.

Лицо мамы, стало краснеть.

– Мама мы тебя оживили! – кинулся обнимать ее Димка.

Мама пару секунд приходила в себя, после чего посмотрела на нас с улыбкой.

– Как я рада, что вы у меня такие! – она держалась из всех сил, но ее лицо искажалось от плача, а слезы текли ручьями из обоих глаз. Это были слезы и радости и беспокойства, мама, уже только очнувшись, поняла, что она не чувствует, ни боли, ни ног.

– Ася, найдите ветку, по которой я выберусь из воды! – попросила она.

– Мам, так вылезай сама, там не глубоко, мне по горло только – ответила я.

– Доченька, я, похоже, позвоночник сломала, и ножки мои теперь меня не носят – сказала она и засмеялась, грустным смехом.

Я тут же побежала в лес и, найдя подходящее небольшое дерево, попыталась его сломать, но дерево оказалась сильней, оно не ломалось и надавало мне синяков и ссадин. Я бросила его и нашла сломанную подходящую сосну, которая лежала на лесном покрове. Оторвать от земли я ее тоже не смогла, каким местом она приросла к земле, я не поняла. Весь лес был против меня.

– Мне нужно спасти маму! – закричала я в лес от отчаяния, и тут же упала на землю, запнувшись о ствол сломанной, когда-то молодой березки.

Потянув ее, она поддалась, и я с ней вернулась назад. У березки еще и оказался корень на краю, который послужил якорем и мама, вытягивая себя руками, выбралась из воды. Она была продрогшая и замерзшая, как и все мы.

– Мой набор! Там должны быть спички! – воскликнула я, вспомнив, что набор лежал в кармане у кресла.

– Только осторожно Ася – предупредила меня мама.

– Мам, я пока вас вытаскивала, истоптала тут все дно – задорно произнесла я, и прыгнула в холодную воду.

Чемоданчик оказался на месте, там, куда я его и положила, только карман кресла уже ушел под ил, и мне пришлось раскапывать эту склизкую грязь, прежде чем достать его.

На берегу я сняла сумку и достала чемоданчик, отстегнув две металлические застежки из нержавеющей стали, я открыла его.

Первым слоем лежали медицинские принадлежности, бинты, пластыри, перекись, наклейки для ран, антибиотики, аспирин и еще много разных таблеток, в отдельном углу были препараты для обеззараживания воды и сухое горючее с коробком спичек. Я сняла первый слой, уложенный в пластиковый ящик, и поставила на землю, во втором слое лежали швейцарский нож, цепная пила, огниво и два металлических обоюдоострых ножа, которые можно использовать как руками, так и как наконечник для копья, один из ножей имел якорный захват. Третьим слоем, лежали снасти. Там были веревки, нитки, иголки, крючки, поплавки, грузила, леска, разной толщины и липкая лента. Отдельно от всего лежали компас, карандаш и блокнот.

– Мама есть спички! – обрадовалась я.

– Ася береги каждую спичку, кто знает, когда нас найдут. Соберите сухой травы и сухих веточек, маленьких и больших. Только собирайте здесь, рядом, чтобы я вас видела – сказала мама.

Чтобы развести костер, я собрала целую охапку хвороста, а Димка ощипывал какой-то куст, отламывая от него сухие веточки, хотя именно его веточки и разожгли костер.

Костер горел, и береза с помощью, которой мы вытянули маму, тоже пошла на дрова. Вскоре мы отогрелись, а потом и высохли.

– Как ты думаешь, где упал самолет? – спросила меня мама.

– Не знаю, но когда меня что-то ударило по голове в самолете, мы были очень низко – ответила я, потирая макушку головы.

– Значит он, где то рядом, завтра, попробуем поискать. Может там есть люди, и найти нас по самолету будет проще – сделала вывод мама.

Пока мы с мамой разговаривали, Димка сидел возле костра и в его животе начало громко бурчать.

– Как ты думаешь, Ася, в этой луже есть рыба? – спросила мама улыбаясь.

– Откуда? Мам, в лужах рыбы не бывает – ответила я.

– Мы в лесу, давай попробуем. Неси свой волшебный чемоданчик, и срежь ножом мне вон ту длинную ветку – сказала она, показав на куст рядом с нами.

Я достала из ящика поддон со снастями и взяла один из больших металлических ножей, чтобы отрезать ветку. Поддон я поставила перед мамой, а сама пошла, рубить ветку. Нож оказался настолько острый, и чтобы отрезать ветку толщиной с два пальца я даже не приложила усилия.

Мама выбрала самую тонкую леску и блестящий крючок и, достав из кармана пудреницу, оторвала маленький кусочек от подушечки для укладки туши, и насадила его на крючок. Взяв у меня ветку, она привязала леску к тонкому краю.

– Ну, вот Ася, ты теперь, как папа, рыбак. Закидывай крючок подальше и смотри на поплавок, утонет, тяни вверх и к себе – сказала мама передовая мне ветку одной рукой, держа крючок другой, чтобы леска не запуталась.

– Мам, мы в луже рыбу не поймаем – забирая удочку, произнесла я.

– Попробуем, за это же нас в нос не ударят – перефразировала известное всем выражение мама.