Тёмных дел мастера. Книга вторая

– «Ну да, это же разная магия! – возмутился его неграмотности Альфред, так и не сумев распознать, что та была совершенно наигранная и напускная, призванная, скорее, задеть и смутить собой самого юношу. – Зачарованые предметы и заклинания различаются, как небо и земля!»

– «В самом деле?..» – без особого оттенка в интонации продолжал глумиться над ним Джаргул, и парень буквально почувствовал, как по его сознанию стала разливаться чья-то тщеславная улыбка. Вначале Альфред подумал, что она всецело принадлежала одному только Джаргулу, но её задор и властный полёт оказались настолько заразительны, что впервые за всё время своих скитаний он решил поддержать эти чувства, и когда его ноги окончательно обрели твердь, освободившееся сознание парня подсказало ему – кто же на самом деле был источником этого радостного клича, брошенного в безграничность его бытия.

– Ну что, слышишь уже? – прокричал вдруг стоявший над ним голос чёрного колдуна.

– Да! – радостно ответил ему Альфред с живым огоньком азарта в глазах, который тут же преобразился в злобу, стоило ему только заметить, как за спиной у Джаргула мелькнула чья-то быстрая рука, сжимающая в своей ладони дрожащую палочку.

– «Тесагосис крас!» «Тесагосис крас!» – изо всех сил кричал её оглушённый обладатель, но магическая энергия его заклинаний так и не могла воплотиться ни во что конкретное, рассеиваясь неясными вспышками на конце его палочки, пока, наконец, не предала своего создателя, пустив узенькую трещину по всей её поверхности.

– Теперь ты и сам видишь, чему их учат в этих королевских войсках, – обратился к Альфреду Джаргул. – Стрелять магией в спину! О да, всё ради победы!

– Но ты же смог остановить его так легко! – восхищённо отдал ему должное Альфред.

– Всего-то сбил немного с толку…– недовольно проговорил чёрный колдун. – Но, как видишь, даже в таком, слегка покорёженном состоянии он уже не может использовать свою всемогущуюмагию. Что, конечно же, сразу толкает его к бесчестным поступкам.

– Погоди, а что в этом такого? Он же просто пытается спасти свою жизнь любым возможным способом, – непонимающе обратился к нему паренёк, но тут же получил от Джаргула очередной нагоняй.

– Дурак! – рявкнул на него чёрный колдун, после того как отвесил парню оплеуху и упёрся руками в бока. – Неужели ты не понимаешь, что возможностей выбора у него в этой ситуации было гораздо больше! Он мог убежать или, например, залезть под телегу и затаиться, дабы выманить меня! Но, решив, что ему подходит лишь один – он попросту не стал искать другие, ведь на это требуется время.

– И как всё это связано с его бесчестностью или честью? – непонимающе пробормотал Альфред, хладнокровно наблюдая за тем, как глупо пялился на них этот напуганный человек, лихорадочно пытавшийся отыскать у себя в карманах хоть что-нибудь, что помогло бы ему защититься в такой безнадёжной ситуации.

– Неужели не понимаешь?! – раздражённо кинул в его сторону Джаргул. – Бесчестие – это бич современного времени! Веками люди хранили свой собственный кодекс чести и от этого становились только сильнее, но последняя эпоха их существования была ознаменована крайней беспринципностью. Ведь по сути бесчестие и деньги имеют на человека одно и то же влияние, так как одно всегда влечёт за собой другое.

– Ну и что? – переспросил у него Альфред. – Ты же сам…

Произнеся эти слова, парень вдруг осёкся на полуслове и замолчал.

– Мда, – мрачно причмокнул чёрный колдун. – Вот именно. Для тебя бесчестие и беззаконие – это также одно и то же. Как, наверное, и для каждого современного человека.

В ту же секунду их нападавший заметно поутих, после чего вынул из своего кармана какой-то флакон и метнул его прямо в Джаргула. Пролетев в воздухе около двух метров, стеклянная колба флакона загорелась и рассыпалась, пробитая стремительно вырывавшейся из неё струёй едкого газа, который тут же оказался запечатан таким же быстрым броском, исходившим от самого Джаргула, выставившего вперёд свою объятую полупрозрачным пламенем руку, превратившуюся на глазах у изумлённого Альфреда в гигантскую когтистую лапу чудовища. Её форма и вид оказались для парня ужасно знакомыми, но, приняв безмятежный вид, он решил не подавать виду, наблюдая за тем, как Джаргул прокручивал внутри неё только что пойманный им трофей, рассматривая его со всех сторон, пока тот оставался словно заморожен во времени, не позволяя своему едкому содержимому разлетаться в пространстве.

– Ну вот! Узри же! – прорычал Джаргул, показывая Альфреду плоды своих трудов. – Этот человек решил проявить некое упорство. И как ты думаешь, придаст ли оно ему сил?

– Я н-не знаю. Думаю, это зависит от него, – немного заикаясь, пробормотал Альфред, в очередной раз поражённый необычной магией своего собеседника, на которую в этот раз он снова не потратил даже не единого звука.

– То-то! – похвалил его наблюдения чёрный колдун. – Вот видишь! Ты сам додумался, что добро и зло могут быть относительны. Однако их сущность, их настоящая сущность – неизменна. Одно – всегда сила, а другое – всегда слабость. Но вот тебе загвоздка: как же понять, что из них что? Ведь что хорошо одному, другому может принести один только вред. И всё же на самом деле такое деление не может быть единым для всего, потому как любой человек знает, в чём его сила и слабость. Да-а-а, щенок! Это так! Что бы тебе ни пыталось внушать по этому поводу современное общество! Бесчестие всегда будет оставаться бесчестием, во все времена!

– Это как-то запутанно звучит, – нахмурил свои брови Альфред. – Ведь даже в церковных писаниях сказано…

– Да забудь ты уже эти россказни! – рявкнул на него сердитый голос Джаргула, после чего лысый колдун размахнулся и зашвырнул замершую в его монструозной руке газовую колбу обратно в сторону светловолосого парня, который попытался скрыться от них сразу же после того, как своими глазами увидел его невозможную магию и лихо припустил куда-то на восток, в сторону ближайших полей, проронив по дороге пару неприличных слов. – В твоих церковных писаниях также сказано, что противостоять собственной смерти – значит выступать против Доброго Бога. Пойми ты, наконец! – продолжил между тем свои объяснения Джаргул, наблюдая за тем, как морщился лоб Альфреда, наблюдавшего за этой сценой с явным отвращением. – Этот недооценивший свои силы гнус, попавшийся нам на пути, погибает сейчас от собственного же яда, но если бы меня в данный момент тут не было, то он бы сделал то же самое с тобой – и плевать на его причины! А теперь спроси себя: где тут добро, а где зло? Кто из вас двоих больше прав? Он, потому что работает на организованное и узаконенное правительство? Или ты, который достойно защищает свою жизнь, независимо от мотивов напавшего?

С тяжёлым, полным мрачных сомнений взглядом Альфред посмотрел на чёрного колдуна, а и вовсе затем безмолвно уронил этот взгляд себе под ноги.

– Всё верно, – твёрдо объявил ему Джаргул, посмотрев вдаль. – Люди порой забывают, что есть благо для них и, окунаясь в пучину заблуждений, отдают себя во служение слабостям других. Но, несмотря на это, каждый из них знает в глубине души, что есть добро, а что зло. Вот эта-то глубина и есть абсолютная сила, единая для всех. Точно так же, как и её противоположность – есть абсолютная слабость. Но, даже несмотря на их неоспоримую сущность для нас, найти их в современном обществе стало неимоверно сложно, потому что человек почти с самого своего рождения и до своей никчемной смерти, говоря без преувеличения, по самую макушку увязает в поверхностных иллюзиях обмана, именуемых относительностью. И границ у этой относительности практически не бывает.

– Значит… помимо добра и зла, – начал, было, рассуждать Альфред, но быстро поправился, – то есть помимо силы и слабости…

– …Это одно и то же, – лаконично вставил в его фразу своё сухое замечание Джаргул и снова умолк, давая парню продолжить.

– …Да, помимо настоящей силы и слабости, – вновь подхватил Альфред, – есть ещё и какая-то относительность для этих двух понятий, так?

– Точно, – кратко подвёл итог его словам чёрный колдун и внимательно посмотрел на своего собеседника. – Но такой градации тебя вряд ли где научат сейчас. Видишь ли, подобные учения были популярны у старых мастеров магии, ныне давно забытых, а сегодняшнее положение вещей никак не может позволить себе существование двух таких разных и противоречивых взглядов на мироустройство одновременно. Вот почему одни, например те же церковники Доброго Бога, отрицают существование относительности, равно как и других богов, а другие, например, богатые магусы, а также всякие молокососы из так называемой «правительственной оппозиции», наоборот, уверены, что «добро» и «зло» – всего лишь красивые слова, за которыми ничего не скрывается для них, ведь таким образом они могут оправдать любое своё поведение, даже бесчестное.

– Но как же их тогда различить? – задал вполне логичный вопрос Альфред и уставился на Джаргула, ожидая, что тот опять лишит его ответа.

– А вот это – та самая задача, решение которой и отличает могущественного человека, стремящегося к знанию, от безмозглого невежды, стремящегося поскорее окончить свою жизнь в какой-нибудь ближайшей канаве, – поучительным тоном отозвался ему чёрный колдун и в тот же момент сделал своей ладонью какой-то странный жест, выставив вверх свой указательный палец и направив его в небо.

Увидев подобные манипуляции, Альфред оказался не в силах сдержать свою улыбку, на что Джаргул тут же отозвался таким же задорным оскалом, быстро пояснив:

– …Так в древности первые народы древней Акретики выражали в своих словах истину.

– А я думал, что для этого они использовали большие пальцы, – осторожно высказал своё предположение Альфред, всколыхнув в памяти то, что когда-то узнал из книг по древним государствам Запада.

– Нет, большие пальцы являлись довольно специфичным знаком, который использовался только в период правления Каспона Великого-о…

Вдруг над их головами затрещали какие-то странные отголоски далёких звуков, которые сразу же заставили Альфреда обратить своё внимание на то, как выбившаяся из широкого газового облака фигура, пошатываясь на неуверенных ногах, из последних сил пытаясь не потерять сознание, то и дело раскидывала вокруг себя какие-то маленькие шарики серебристо-бронзового цвета.

– Видимо, сообщает остальным, где он, – подкрепил его подозрения своими словами Джаргул. – Но у меня совершенно нет на это времени! Надо бы поскорее уже закинуть тебя в Эргарот и двигать дальше к… А чёрт! Где этот паршивый извозчик? Келос!

– Похоже, он первым испугался всей этой магии…– заметил Альфред, но чёрный колдун проигнорировал его слова.

– А, поганец! – раздражённо проронил он и снова огляделся по сторонам. – Придётся теперь самому хлестать его клячу по бокам до конца дороги!

Наблюдая за действиями чёрного колдуна, Альфред понимал, что тот намеревался совершить обычную кражу не принадлежавшей ему государственной собственности, но, побывав по ту сторону закона, он смог отчётливо разглядеть, какими грязными методами пользовались сами «служители закона», и решил не винить его на этот раз.

– …Знаешь, а ведь я бы мог пойти и пешком, – заговорил вдруг вместо этого парень, глядя на то, как постепенно они удалялись сейчас от места побоища, оставляя позади пострадавшего от собственных же действий агента королевских служб и его странного товарища, замершего в необычной магической сфере, словно памятник.

– Да? – откликнулся ему Джаргул. – Это с чего ещё?

– А с того, что красть эту карету было неправильно, а значит – это было слабостью, настоящей слабостью, – ответил Альфред и инстинктивно напрягся, зная, что сейчас, возможно, его могут с силой выбросить из телеги.

– Хм, ну я так не считаю, – поморщился чёрный колдун и подогнал еле плетущуюся лошадь. – Ведь Келос сам решил слинять и не стал драться за доверенное ему казённое имущество, а значит, теперь оно принадлежит тому, кто первый его утащит – закон жизни, шкет! Падаль долго на дороге не валяется.

Хотя у тебя всё же есть выбор! Понимаешь ты это или нет. У тебя всегда был, есть и будет выбор. Возможно, не самый верный, но в этом и состоит основа нашей магической силы, крысёныш! Всегда искать выходы. Там, где другие их не видят…

– То есть мы творим магию ещё и посредством… «выбора», так? – поглядел на свои руки Альфред. – Но как? Как это работает?

– Да не знаю я! – снова ошарашил его своим ответом Джаргул, который Альфреду уже доводилось слышать неделю назад в городе. – Спросишь при случае в Эргароте, если тебе так уж интересно. Знаю только, что чем больше ты узнаёшь, чем больше вникаешь в эту жизнь – тем больше выходов способен разглядеть, а со временем и воспользоваться ими, равно так же, как способен различить грани истины, открывая секреты мироздания. И заодно намыливая задницы этим тщеславным богам, чтоб их!

Альфред снова умолк. Обдумывая слова чёрного колдуна, он смотрел вперёд, плавно покачиваясь в телеге, которая увозила их по широкой веренице дорожных подъемов и спусков в направлении к неизведанному. И хотя сам Альфред никогда ничего не слышал о странном замке, стоявшем на берегу озера Белокамень, карты которого он не раз изучал на лекциях по географии и магической разметке Сентуса, его непоколебимый провожатый был абсолютно уверен в том, что по каким-то необъяснимым причинам найдёт его именно там.

Через час, когда послеполуденное солнце скрылось за небольшой дымкой, накрывшей собой весь небесный купол до самого горизонта, Альфред решил снова заговорить с Джаргулом, подав свой громкий голос, пока тот расправлялся с куском тушёной говядины, вытянутой им из своего нового вещмешка, приобретённого в Вант-Сартосе прямо накануне их отбытия.

– Я знаю, как поступлю! – заявил парень со всей возможной серьёзностью, на которую только был способен.

– Ась? – отвлёкся на него Джаргул, придерживая поводья одной рукой, пока вторая ловко орудовала у него перед носом, выдёргивая изо рта недожёванный кусок мяса, который с каждым разом становился всё меньше.

– Я про ту загадку! – нетерпеливо пояснил ему парень. – Я знаю ответ!