Игра в наперстки

– Да, я помню, – напряг память Гуров. Перед его внутренним взором сразу появились роскошные барочные интерьеры одного из старейших магазинов Москвы с брызгами крови.

– Все в порядке. Я не убийца, – весело поднял руки в жесте «сдаюсь» Ткаченко. – В тот день я ездил получать разрешение на оружие.

– А зачем тебе понадобился пистолет? – удивился Рассолкин.

– Я жил тогда за городом в не самом безопасном районе. Это был обычный «травмач». Часто приходилось возвращаться домой поздно, а пару раз даже иметь дело с грабителями. Мне очень повезло тогда, что Лев Иванович быстро во всем разобрался, и меня отпустили даже без подписки о невыезде на мои первые книжные гастроли.

Лев кивнул. Надо же, а ведь прошло почти двадцать лет. Да, двадцать, точно.

– Так вы давно знакомы?

– Да. Еще с университета. Мы оба учились в МГУ.

– О, как.

– Да, только я – историк, а Лев – как и заявлено, уже тогда занимался, если можно так сказать, прикладной психиатрией.

Было видно, что Рассолкин чувствует себя не очень хорошо, но вместе с другом они постарались обрисовать Льву максимально полную картину того, как проходил конвент.

– Вы сидели ближе к задней площадке «микрика»? – уточнил Гуров.

Рассолкин кивнул:

– Да. Мы тоже уже подумали, что раз это был газ, то по какой-то причине он скопился именно у задней площадки. Вряд ли дело было в том, что он тяжелее воздуха или возникла неисправность в системе кондиционирования салона. Он не работал.

– Кондиционер?

– Да, потекла охлаждающая жидкость, и он перегрелся. Поэтому в салоне работала только «принудительная» вентиляция. То есть те, кому жарко, должны были просто открывать окна или люк, – кивнул Рассолкин. Он стал бледнее с момента начала разговора, а на лбу заблестели капельки пота. Гуров понял, что лучше отложить допрос до следующего раза.

– Отдыхайте. Либо я, либо мой коллега приедем завтра для продолжения разговора.

Гуров намеренно не произнес слово «допрос», так как обе дамы грели уши за дверью. Их было хорошо видно в щель, а ему не хотелось давать им тем для разговоров. А таким достаточно одного слова «допрос» и уже через полчаса весь госпиталь будет думать, что Рассолкин – убийца, а Ткаченко подавал патроны.

– Тоже оба очень подозрительные, – поймали Гурова в коридоре вездесущие Инесса и Жанна. Взяв с двух сторон мужчину под локти, они буквально повисли на нем и тут же начали вываливать «фестивальное» досье. Мол, эти двое обговаривали какой-то бизнес, новое издательство для «серьезной литературы». А их двоих не стали приглашать к себе на круглый стол по этому поводу. А это явно значит, что они там обговаривали какие-то свои темные делишки. Потому что, понятное дело, если ты открываешь издательство, то первым делом нужно спросить мнение остальных писателей о стратегии развития и какие книги они планируют там издавать.

– Понятное дело, что будут сами свои книги печатать и прибыль отмывать, и своих любимчиков туда протолкнут, – сделала многозначительный жест бровями Инесса и добавила, чуть понизив голос: – Они сами-то пишут непонятное что-то. Думают, что если побольше умных слов вылить на одну страницу, то сойдут за умных.

– Дамы, давайте вернемся к нашему делу. У вас есть еще какие-либо факты и догадки? – поинтересовался Лев.

Жанна и Инесса вытребовали его визитку и обещали звонить, как только соберут всю необходимую информацию.

Гуров дал, хотя понимал, что кроме всего прочего он получит тонну ненужной информации, сплетен, завистливых рассуждений, споров, склок и прочего. Это было именно то, что нужно. Очень часто, к сожалению, работа сыщика заключается и в том, что ему приходится копаться в грязном белье. И находить крупицы золота в грязи.

Что делать? Придется покопаться.

Глава вторая

База отдыха «Звезда» была обычным советским санаторием. Три двухэтажных корпуса и столовая, окруженных ухоженным садом с большой открытой верандой и спуском к небольшому озеру.

На территории санатория царила мягкая, удивительная тишина. Хотелось остаться там, прогуляться по саду, посидеть в беседке, почитать книгу, а потом подтянуться вместе с другими отдыхающими на ужин в столовую. Где наверняка будут котлеты на пару, картофельное пюре и овощной салат с плошкой сметаны. Вкусный хлеб, а чай можно налить из бойлера…

Крячко тряхнул головой и позвонил Маргарите Павловне, которая сама предложила свою помощь, чтобы показать территорию и представить остальную команду конвента.

Вместе с полковником приехали еще сотрудники Главка, которым предстояло опросить свидетелей, осмотреть комнаты и убитых и собрать как можно больше информации.

Сейчас было важно все.

Гуров тоже подъехал в санаторий, когда узнал, что напарник все еще там. И успел как раз вовремя, застав картину, которая была больше похожа на фантасмагорию. А может быть, именно так оно обычно и бывает?

«Выездной штаб» Главка разместился в центральной веранде, где, как объяснила Маргарита Павловна, проходили семинары. Благо погода позволяла устраивать их на свежем воздухе.

И сейчас показания давали два эльфа, бородатый старик с одним глазом и шарманкой, девушка с попугаем на плече, три взволнованных подростка и мужчина в легком летнем костюме, который выглядел, наверное, самым спокойным и адекватным среди всей этой пестрой компании.

В углу сидели и что-то писали три барышни разного возраста. Каждой из них выдали чистый лист бумаги и ручку.

– Записывают показания, – кивнул на них Крячко.

– Пошли, накормлю вас обедом, пока тут творцы творят, – к ним подошла приветливая женщина в платье и белом халате, к карману которого был пристегнут бейдж с названием санатория.

– Спасибо, – хором сказали сыщики: они уже успели изрядно проголодаться. Но нужно было закончить тут. Гуров одобрил вариант с тем, чтобы сначала все участники составили письменные показания, а потом уже по итогам сверки данных они переговорят с теми, кто мог видеть или слышать что-то связанное с расследованием.

– Что-то общее у наших убитых есть? – спросил Станислав у Гурова, когда они поднимались по лестнице в столовую, откуда аппетитно пахло капустными щами и чем-то еще. Кажется, теми самыми паровыми котлетками.

Лев покачал головой:

– Все они из разных городов. Писатель, поэт, музыкант, художник, скульптор. В госпитале сказали, что между собой они особо не общались. Сели вместе подальше: возможно, что случайность. Они посещали только общие мероприятия. В остальном у каждого была своя программа.

Столы в столовой стояли рядами, и за каждый могли сесть по четыре человека. Вместе с напарниками за стол села Маргарита Павловна и молодой мужчина, чей возраст на глаз невозможно было угадать. Он представился Игорем, секретарем оргкомитета.

Игорь оказался таким же отличным источником информации, как и Маргарита Павловна. Он помнил, кто на какие мероприятия был записан, кто с кем дружил, а кто воевал, и очень метко дал точные характеристики всем гостям конвента, как если бы писал о них театральный сценарий. Лев только подумал об этом, как оказалось, что он прав и Игорь действительно руководил театральной секцией и служил в театре сценаристом и режиссером. Во время достаточно длинного обеда напарники, которые уже давно привыкли понимать друг друга без слов, не мешали Игорю играть свою роль.

Мужчина лицедействовал. Удивительно подвижная пластика лица позволяла ему изобразить любую эмоцию мгновенно. Его лицо менялось от роли к роли с такой скоростью, что сыщики в какой-то момент ловили себя на том, что оба с трудом удерживались от оваций и криков «Браво!». Насколько Гуров, живя с Марией, привык к тому, что она умеет очень быстро вживаться в любую роль, заметил, что Игорь делал это быстрее.

Даже Маргарита Павловна, собранная и натянутая словно струна в начале обеда, готовая к тому, что ей придется защищать всех своих «подопечных» деятелей культуры и искусства, после того, как ее помощник несколько раз изобразил ее во время сбора гостей и в тот момент, когда она разнимала драку нетрезвых поэтов, хохотала до слез.

– А были ли скандалы на конвенте? – спросил Станислав.

– Доставайте ваш блокнот и записывайте, – тоном ведущего радиоспектакля сказал Игорь, подмигнув своей начальнице, которая послала ему предостерегающий взгляд.

Гуров тут же сделал вид, что держит в руках невидимый блокнот. Почему бы и не подыграть артисту?

В перерыве между супом и вторым, на которое вопреки ароматам подали рыбу с пюре и четвертинкой соленого огурца, Игорь поведал о том, как две поэтессы во время очень ожесточенных дебатов кидали друг в друга злые взгляды, но не успели перейти к тяжелой артиллерии в виде бутылок с водой. После этого он сразу перешел к тому, как автор серии детских комиксов чуть было не вызвал художника-модерниста на дуэль. И тут же Игорь рассказал о неожиданных творческих союзах, которые были заключены в рамках конвента, и сделал анонс выхода новых проектов.

– Человек-пластилин, – резюмировал Стас, когда они уже ехали обратно с гудящими головами от постоянных разговоров и шума. Хотя, казалось бы, за много десятков лет работы в Главке могли бы уже привыкнуть. Видели и не такое.

Гуров кивнул, погруженный в мысли об убитых. Почему именно эти пять? Он пытался представить: что могло заставить людей, которые, согласно показаниям свидетелей, не были друг с другом особо знакомы, сесть вместе? Есть ли в этом какой-то особый замысел? Участвовал ли в сговоре кто-то из руководства оргкомитета? Крячко в этот момент разговаривал по телефону. Гуров только машинально отметил, что это была Наташа, его жена.

Крячко положил трубку и задумчиво почесал подбородок.