Чудо ты мое, зеленоглазое

– Сердце не шалит?

– До последнего времени не жаловался. Сейчас иногда поноет, правда, но немного… Но это скорее от нервов и переживаний всяких.

– Значит, сдюжишь в случае чего, – завершил тему Витька. – Да и вообще, ты, дядь Коль, за последнее время заметно крепче стал. Так всегда бывает, потому что цель в жизни человеку силы дает.

Дождь усилился и стал проливным. Петрович глухо ворчал. Идти становилось все труднее, раскисшая дорога скользила под ногами как молодой лед. До диспетчерской компаньоны добрались промокшими до нитки. Витька немного повеселел. В его глазах появился прежний, задорный блеск.

– С детства люблю трудности, – улыбнулся он. – Ну, что, Петрович, приступим к их ликвидации?

Громко мяукающее кошачье стадо быстро успокоилось и приступило к всеобщей трапезе. То тут, то там облизывающиеся коты и кошки поднимали головы и с недоверием посматривали на людей.

– Подумаешь, задержались немного, – шутливо оправдывался перед питомцами Витька. – Больше такого не будет.

– А они уже привыкли друг другу, – заметил старик, поглаживая крупного, лохматого кота. – По крайней мере, драться перестали.

– Кошки это тебе не люди, – быстро ответил Витька. – К тому же я им целую бутылку валерьянки скормил, что бы спокойнее на жизнь смотрели.

Петрович усмехнулся.

– То-то я думаю почему здесь лекарством пахнет?

Витька покурил и, отобрав с десяток котов и кошек для продажи, засобирался в обратную дорогу. Петрович предложил переждать дождь. Но племянник только отмахнулся.

– А если он всю ночь лить будет, нам тут что, ночевать, что ли? Пошли, дядь Коль!

Под ногами поскрипывал песок и мелкий мусор.

«Подмести бы надо, – подумал Петрович. – Да и вообще порядок тут навести не мешает…»

Витька запер дверь на втором этаже и протянул Петровичу ключ.

– Зачем он мне? – удивился старик.

– У меня предчувствие, дядь Коль, – простодушно улыбаясь, пояснил Витька.

– Какое такое предчувствие?

– А такое, что я этот ключ потеряю…

Спускаясь по лестнице вниз, на первый этаж, Витька откровенно дурачился.

– А нам все равно, а нам все равно! – громко распевал он – Не боимся мы волка и лису!

Неживое, едва слышимое эхо повторяло слова незамысловатой песенки глухим, утробным голосом.

– Все к черту! – рявкнул Витька.

Эхо ответило так же резко и, как показалось Петровичу, даже зло.

На площадке первого этажа Витька неожиданно остановился и замолчал. Потом поднял вверх руку.

– Ты что, Витьк?.. – удивился Петрович.

– Слышишь, дядь Коль? – шепотом спросил Витька.

– Что?

– Ребенок, вроде бы, опять плачет.

На этот раз старик услышал. Со стороны подвала доносились отчетливые крики младенца. Эхо множило их и нельзя было с уверенностью сказать, плачет один ребенок или два. Первый, отчетливо звучащий, голос мог действительно принадлежать маленькому ребенку, а второй, более низкий и тихий, словно подражал ему и вместе с тем пытался спрятаться за ним. Старика неприятно удивило то, что именно во втором голосе явно угадывались недобрые и одновременно жалобные нотки.

Петрович поежился.

– Может быть это котенок, Витьк? – спросил он – Ну, тот самый… Старухин.

– Может быть, хотя голос и не похож на кошачий.

Витька открыл скрипучие двери подвала. Плач стал громче.

– Это не кот, – уверено сказал Витька. – Это точно ребенок.

Племянник посветил фонариком в уходящую вниз пустоту. Снова мелькнули белые порожки, кирпичная стена и обрезки алюминиевых труб.

– Ничего не видно, но придется спускаться, – Витька протянул Петровичу фонарик. – Внизу я и спичками обойдусь, а ты мне сверху посветишь.

– Не надо, Вить… – попросил старик.

– Ты что, боишься, что ли?!

Только после того, как племянник напомнил о страхе, Петрович вдруг понял, что действительно боится. Витька ободряюще улыбнулся.

– Держи фонарь, дядь Коль! И хватит трястись. А если это действительно чей-то малец?

– Да откуда он тут?!

– Мало ли… Может, его здесь какая-нибудь мамаша-стерва бросила.

Плач неожиданно стих. Старик неохотно взял фонарик из руки племянника. Витька присел и посмотрел вниз.

– Тут не высоко, метра полтора, наверное, – голос племянника звучал как из колодца. – Короче говоря, ноги не сломаешь…

Петрович тоже спустился пониже. Между тем Витька крепко ухватившись за обрезок алюминиевой трубы и прыгнул вниз.

– Влево посвети, дядь Коль, – попросил он. – Так… Теперь направо. Тебе там сверху виднее, ты ничего не замечаешь?

– Нет.

– Перегородки тут какие-то… – Витька тихо выругался. – Сплошной бардак… Ты пока свети, дядь Коль, а я сейчас спички достану.