Подземелья Кривых гор

Тем временем Далия продолжала:

– Как ты знаешь у Бага много имен. Глюк, Сбой, Вирус, но есть и еще одно. Мой учитель прочитал о нем в одном манускрипте Древних. Ушедшие называли его – Системной Ошибкой. Понимаешь? Ошибкой! Это значит, что Великая Система не совершенна и тоже может ошибаться! В той книге много еще было написано, но говорить об этом у меня нет никакого желания. Да и не для твоих ушей это…

Арен устало опустился на лавку.

– Нулевой уровень, – прошептал он. – Это же…

– Да, – грустно кивнула целительница. – Он не будет развиваться. Он не сможет использовать скрижали. Даже если ты отдашь ему свои эссенции опыта – ничего не выйдет. Почти на всем, что создала Великая Система стоит ограничение. Минимум первый уровень.

– Но, что тогда делать? – обреченно спросил Арен.

Далия присела на лавку рядом с мастером. На ее лице, испещрённом морщинами, застыло выражение глубокой задумчивости.

«Сколько же ей лет?» – подумал вдруг он. Все знают – целители долгожители. Еще болтают, мол, они открыли секрет вечной молодости. Мужчина хмыкнул про себя… Бред, конечно… Но чем Баг не шутит… И если Далия внешне выглядит на лет семьдесят, то это число можно смело умножать на два, а то и на три…

– Ха! – неожиданно громко воскликнула женщина. Ее темно-синие глаза радостно засверкали. – Придумала!

Потирая сухие, как две ветви, ладони, Далия обратилась к мастеру:

– Странно почему я раньше до этого не додумалась. Старею… Ты тоже хорош…

Арен недоуменно уставился на женщину.

– Ладно, – махнула она рукой. – Сейчас объясню. Вижу от тебя толку ноль… Пока единственный выход из положения – это артефакты Древних.

– Ты хочешь сказать…

– Именно… Это единственные предметы, которые не имеют ограничений. Они вообще без требований. Только сам понимаешь… Такие вещи редкость и стоят недешево. Хотя твоему сыну хватит и двух-трех предметов с плюсами к основным характеристикам…

Старуха еще что-то говорила, но Арен слушал ее вполуха. Он уже прикидывал, где и как будет покупать артефакты Ушедших. О деньгах он не думал… Жизнь сына – вот главная ценность…

Спустя 14 лет…

– Тяжеленный, зараза! – пуская газы и матерясь сквозь зубы, толстый грузчик тащил массивное кресло к входной двери.

«Трон» моего прадеда. Отец любил сидеть в нем после ужина, покуривая трубку и вытянув ноги к камину. В такие часы он был очень благодушно настроен и мне перепадало много историй, сказок и легенд…

– Да, здесь вся мебель такая! – вторил ему раздраженный голос из столовой.

– Старинное дубовое кресло – одно, – не обращая внимание на ругань и пердеж грузчиков, спокойным голосом сообщил банковский клерк. В его длинных сухих пальцах порхает белое гусиное перо, аккуратно описывая каждый выносимый предмет из дома. Три листа уже полностью исписаны мелким каллиграфическим почерком.

Из кухни появился жилистый бородач. В дрожащей руке треснувшая супница. Мутный взгляд красных глаз остановился на тощей фигуре клерка.

– Этот хлам тоже забираем?

Любимая супница моей матери. Каждый раз, когда она ставила ее на стол, мы слышали одну и ту же присказку. Мол, ну и что, что треснувшая! Зато суп долго не остывает! Отец, когда мама убегала на кухню за новым блюдом, шепотом объяснял мне, что женщинам вообще очень сложно расставаться с вещами. При этом он, улыбаясь поглаживал свою старую жилетку, которую, к слову сказать, мама постоянно грозилась выбросить.

Клерк оторвал взгляд от записей и взглянул на бородача. В маленьких близко посаженых глазках, читалось явное презрение.

– Токс, – проскрипел он. – Что в простой фразе: «выносить всё из дома и грузить на телеги», конкретно тебе непонятно?

– Дык она же… – попытался возразить Токс, но вошедший в дом гигант его грубо перебил:

– Захлопни пасть, Токс и делай, что тебе велено! Да пошевеливайся!

Бородач, вжав голову в плечи, попытался прошмыгнуть к выходу.

– Куда это ты собрался? – рыкнул гигант.

Токс непонимающе уставился на своего босса. Тот стоял в проходе, скрестив руки на груди и вывалив объемное пузо вперед.

– Ты мне что тут по одной супнице таскать собрался? А, ну, марш, обратно на кухню и загрузись, как следует!

Токса словно ветром сдуло.

– Господин Дрегер, вам бы стоило тщательней подбирать персонал, – ехидно заметил клерк.

– Тебя забыл спросить, хорек архивный, – беззлобно отмахнулся пузатый Дрегер и направился в родительскую спальню, небрежно задев рукой записи худого клерка.

Белые листы, словно стая испуганных голубей выпорхнули у того из рук и рассыпались по полу. «Хорек архивный» по-женски громко ахнув, бросился собирать свое богатство. Тело его тряслось от негодования, а на длинном птичьем носу повисла зеленая сопля.

Судорожно ползая по полу, клерк бурчал проклятия в адрес грузчиков-идиотов и их хама предводителя. Словно издеваясь над унизительным положением крючкотворца, из столовой грохнуло наглое ржание нескольких луженых глоток. Лицо клерка мгновенно стало багровым, а на уголках маленьких глаз выступили слезы обиды.

Наконец, сухие пальцы бережно привели в порядок бумаги. Клерк, придерживая чернильницу, висящую на шнурке на шее, поднялся с колен. Стряхнув правой рукой пыль со штанов и одернув несколько раз сильно ношеный, но аккуратный сюртук – писарь успокоился.

Именно в этот момент наши взгляды встретились…

Я сидел на кухонной табуретке в углу прихожей и ожидал своей участи. То, что наш дом забирает банк в уплату долга, я узнал только вчера. К слову, на следующий день после гибели родителей в местной шахте.

– Что уставился, недоделанный? – прошипел клерк.

Точно хорек, хмыкнул я про себя.

– Тебе смешно? – в глазах «хорька» смесь искреннего недоумения и злости. – Ведь все, что происходит сейчас – это твоя вина!

Не понял… О чем это он?

– Ха-ха! Вижу, ты не врубаешься?

На пороге родительской спальни появился Дрегер в охапку с маминой вазой. Он хмуро посмотрел сперва на меня, затем на клерка.

– Заткнись, крыса канцелярская! – рыкнул он. – Если не оставишь в покое мальца, пойдешь домой без зубов!

Ободряюще подмигнув мне, пузан вышел из дома.

Судя по гневно искривленным губам, «хорек» хотел что-то ответить, но возглас сверху прервал так и не начавшуюся тираду.

– Не надо, Сакис. Лучше промолчи.