Воспоминания Олигофрена. Я – самое фантастическое преступление моей мамы

После каждого нового митинга на Плотинке власти на том месте, где он проводился вместо плиточного покрытия устраивали… клумбы! С надписью «по газонам не ходить».

Поэтому митинги всё время мигрировали по территории Плотинки.

«Мой» митинг

Настал день «моего» митинга. Его решили проводить напротив нового Цирка на том самом месте, где за тридцать лет до митинга я сорвался и вместе со сломанной веткой упал на железобетонное кольцо, каковыми выкладывают строящиеся вновь колодцы. Кольца стояли друг на друге, из ребра каждого вертикально торчала скоба из стального прута, за которую кольцо цепляли крюком подъёмного крана. Дерево было высоким и располагалось среди этих вот штабелей колец. Мы присмотрели себе роскошную толстую ветку и качались на ней над кольцами. В какой-то момент ветка беззвучно отделилась от стола и мы вместе полетели вниз. Я фактически сел на ребро кольца, и мой копчик пришелся на самую высокую часть скобы (благо, что гладкую!). Сначала я просто не мог дышать. Держался руками за шершавое железобетонное ребро и не понимал где я и что со мной. Потом каким-то чудом я спустился с «третьего» «этажа» на «второй», соседнюю пару колец, поставленных друг на друга – всё это абсолютно безмолвно – затем на «первый» «этаж» и, наконец рухнул на песок рядом… Домой метров пятьсот я буквально полз на четвереньках. Младший брат следовал рядом, сопровождаемый еще парочкой «сорвиголов» из нашего двора на улице Карла Маркса 8. Вообще адрес у нас был такой: Карла Маркса 8 кв.8. То есть две восьмёрки присутствовали «пророчески» с самого начала. Я лечился от ушиба позвоночника три месяца. УВЧ, ванночки всякие, массажи, постельный режим… Впрочем режим этот был мне прописан большую часть детства… Еще раньше – в возрасте пяти лет на этом же самом месте я едва не утонул в одном из рукавов Исети, во время коварного весеннего таяния снегов, когда встав вроде бы на безопасный сугроб вдруг вместе с ним оказался в узком, но глубоком и стремительном потоке… Спасла меня осинка, лежавшая поперек рукавчика реки… А близко было!

Вот теперь на этом самом месте и проходил «мой» митинг. Митинг, на котором Виктор Суворов (был такой активист в Свердловске в восемьдесят восьмом году!) предложил мне сказать своё собственное слово. За полтора года до этого в Качканаре, в двух шагах от «своего» 33-его дома в пятом микрорайоне я написал по сути пророческую песню: «Разучившись скакать на конях». Вот её я решил здесь спеть. Собственно полочный фильм «Тайное голосование», частично показанный программой «Взгляд» открывается как раз моим выступлением на этом самом митинге, и пою я именно эту песню. Меня сразу после выступления предупредили о способе, которым меня скорее всего и будут убивать. Этого выступления и этой песни власть мне не простила уже никогда. Меня превратили в объект особой ненависти власти. Особенно отличались свердловские СМИ, которые и к месту и совсем не к месту поминали меня в самом негативном свете. Например в статье про доярок Свердловской области появлялся абзац «Ратушный на митинге сказал то-то, негодяй!» и затем, как ни в чем не бывало, продолжалась речь о надоях.

Первый социальный спектакль

О том, что редакция-постановщик социальных спектаклей находится в нашем дворе в подвале нашего «большого дома» я узнал именно тогда, когда они уже фактически закрылись и перебрались в другое место. А великое было совсем рядом!

Опишу две их наиболее яркие, запомнившиеся мне постановки.

Однажды на Плотинке в Парке камней появилась бригада «строителей» в ярких оранжевых комбинезонах. Они отгородили участок, трактор «Беларусь выкопал мгновенно яму, и началась какая-то строительная возня. Никто не обращал на них ни малейшего внимания. Люди сосредоточенно таскали бетон из небольшой бетономешалки в яму, что-то там делали. Несколько дней. И вот наступил вечер, когда бригада резко убрала строительные щиты, загородки и исчезла. Вечером потрясенные горожане могли наблюдать странное зрелище – нечто вроде театрального представления.

Группа девушек в белых одеяниях, сильно смахивающая на древнегреческих жриц со свечами водила хоровод вокруг ямы, оставленной строителями не зарытой, пела песни и проводила какие-то ритуалы. А затем город молнией облетел слух: «Вчера вечером в центре города похоронена Демократия». Утро следующего дня было ясным, безоблачным. Кавалькада черных «Волг» выстроилась вдоль Парка Камней на Плотинке. Над ямой молча стояла группа людей в черном. Затем они удалились. К яме подкатил другой трактор – тоже «Беларусь» и мигом закопал яму лежавшей рядом кучей земли.

Что открылось глазам руководителей? Всего навсего могила, где был выполнен железобетонный гроб со скульптурой женщины в позе покойницы, в венке, где по гречески было написано «Демократия».

Вечером город облетел еще один слух: «Сегодня утром в центре города власти закопали Демократию.

Второй социальный спектакль

Второй спектакль проходил прямо на центральном мостике «Плотинки» с которого мы в детстве рыбачили. В какой-то момент на этом мостике появился отряд малышей одетых весьма импозантно: в пионерских галстуках, в костюмчиках цвета хаки. В белых рубашечках. Один малыш ехал на автомобильчике, остальные – человек семь – шли строем. Один был с барабаном, один с флагом и еще один с пионерским горном.

Они по-военному прибыли строевым шагом в центр мостика и трубач стал трубить, барабанщик отбивал ритм, флагоносец высоко поднял флаг. Командовал ими малыш в форме офицера, в офицерской фуражке. Мигом собралась толпа вокруг столь необычной процессии. В это время рядом со зданием горно-металлургического техникума – он окаймляет Плотинку со стороны Площади 1905-го года, выстроилась большая серая группа молодых людей в форме десантников с автоматами наперевес. Скорее всего это были всё-таки муляжи.

Тем временем действие на мостике продолжалось. Внезапно командир скомандовал что-то и отрядик тут же замер в торжественном строю. Толпа вокруг не отрывала взглядов от малыша-командира.

– Га! – Закричал он, показывая вытянутой ручонкой в небо. Вся толпа подняла глаза к небу.

– Ага! – закричал «командующий» показывая ручонкой на Исеть. Все обратили взоры к каналу. И тогда от горно-металлургического техникума по склону с криком «уррра-а!!!» вниз к каналу устремилась большая группа десантников, вброд пересекла канал, выбралась на противоположный берег и через исторический парк и вверх по склону бросилась в сторону здания обкома комсомола и растворилась в квартале. В это время малыши с плотинки бесследно исчезли.

Вечером город облетел слух: «Сегодня штурмом форсирована Исеть и взят обком комсомола. В городе смена власти!»

Приложения:

1.

Разучившись скакать на конях и бросаться на шпаги…

…

Нет у нас баррикад! Красный флаг – только вывеска к праздникам!

Только в старом кино пули свищут и кони в галоп!

Но летя на закат мы становимся всё-таки красными!

Красный цвет – цвет сердец и отрубленных наших голов!

Я зову молодых: возводите свои баррикады!

И учитесь опять на скаку пули сердцем ловить

И перчатки швырять, и сражаться за правду – так надо!

А иначе, поверьте, наверно не стоит и жить!

Полный текст песни смотри в сборнике «50 моих самых самых…»

2.

Кустов Борис Валентинович (1950—2013) – российский кинорежиссёр, оператор документального кино.

Окончил Всесоюзный государственный институт кинематографии, операторский факультет (1974). Жил и работал в Екатеринбурге. Член Российской Академии кинематографических искусств «НИКА»

режиссер-оператор

1988 «Тайное голосование», Свердловская киностудия (по данным Википедии)

АРБАТСКАЯ

глава двадцать восьмая АРБАТСКАЯ

Стою на Старом Арбате. Рядом с домиком Пушкина. То есть с домом, который как бы связан с Пушкиным. Сегодня я считаю обращения. Что такое обращение? Это когда кто-либо явно притормозил, а то и вовсе изменил маршрут, чтобы вчитаться в то, что написано у меня на бумажке.

Есть нечего. Пить нечего. Жить не на что. Ну и хрен с ним. Сегодня считаю обращения. Исследую. Пытаюсь понять. Ничего особенного. Работа, как работа. Со своими специфическими рисками. Со своими особенностями и хитростями. Я пытаюсь найти текст, который заставит идущих мимо останавливаться и вставать в очередь. В очередь к моему объявлению. Вот например такой текст: «Продам последнюю рубашку!» Примерно три обращения за тридцать минут. И обязательно взгляд, ощупавающий мою грузную фигуру в неопрятном костюме, грязных ботинках, с позорящим звание гражданина полиэтиленовым, местами надорванным, пакетом. Я – позорище Старого Арбата. Его чернь. Его дно.

Пытаясь объяснить, что немецкая разведка не могла обмануть товарища Сталина, Виктор Суворов рассказал нам наконец, как попался «профессионал» Гиммлер, пытаясь затеряться в необозримых полях военнопленных. У всех одежда рваная, документы потёртые, размытые. А у одного солдатика формочка чистенькая чистенькая, новенькая преновенькая. А документики – новейшие! Новей не бывает: чистенькие, хрустящие, печати яркие отчётливые…

Суворов рассказал о немецком «профессионале», который пытался обмануть самого товарища Сталина. А заодно рассказал обо мне.

У одного не очень известного психолога, позиционирующего себя, как весьма состоятельного человека, ученики на тренингах и за их границами обсуждают планы ограбления «дорогого» «учителя». Мои ученики НИКОГДА и в мыслях не имели меня грабить. Моя нищета общеизвестна. Я настолько нищ, что даже самые нищие из моих учеников искали способ помочь мне: кто гривну находил, кто две…

Стою. Каждые полчаса я меняю свои каракули. Но читают плохо. Обращений мало.

Но я терпелив. «Художественная резьба по вашим мозгам». Обращений мало – три – четыре за полчаса. Меняю текст. Я заметил, что слова «Ваш» и «Ваши» увеличивают число обращений с 1—2 до пяти-шести! Еще бы парочку-троечку таких же слов в союзники… Уже потом, в век Интернета я смогу уверенно сказать: пиарятся совсем на других словах и образах. МаркетГрид специализируется на текстах типа: «Все в шоке!»

Но сейчас 1992-ой год. До стрельб на Центральном Московском полигоне ешё безумно далеко, и никто не знает, что будет дальше. Включаю слово «смерть». «Какой смертью Вы не умрёте в этом году?» Каждый второй тормозит и вчитывается. Смотрят на меня, потом на текст, снова на меня… и бегут дальше. Я прорвался к тексту-ключу!!! Теперь предстоит выработать технологию превращения обращений в заказ.

Рубль – это огромные деньги.

Выйдите на улицу и попробуйте заполучить один рубль с прохожего. Или доллар. Доллар – это фантистически громадная сумма. В 1991-ом году за один доллар я доехал до Свердловска из Перми. Ровно за один доллар!! Несущая способность этой валюты не может не поражать. Велика несущая способность и у рубля. Так что можете проверить: попытайтесь добыть один рубль на улице. Из прохожих. Например попробуйте обмен.

Из четырёх способов обеспечения выживания, обнаруженных дотошными экономистами самодостаточность, отъём, обмен и попрошайничество рекомендую на себе испытать два: попрошайничество и обмен. Подчеркиваю: не обман – рановидность отъёма – а именно ОБМЕН. Предлагайте прохожим купить у вас какую-либо вещь или продукт.