Последний отзыв
Да, первый рассказ из сборника, что я успела прочитать, что надо! И написано хорошо, и содержание необычное, но жизненное. Очень понравилось, хотя там...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Магистрали мёртвых
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Магистрали мёртвых
Алексей Валерьевич Фунт
Это книга про магистрали мёртвых… и про места появления отчаявшихся мёртвых, про дороги, которые являются местами случайных встреч с чем-то жутким и не из этого мира. Это книга про беглецов, совершивших серьёзное нарушение… сбежавших из того мира, с того света… это истории о смерти и о любви.
Магистрали мёртвых
Алексей Валерьевич Фунт
© Алексей Валерьевич Фунт, 2021
ISBN 978-5-0055-2821-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Фунт Алексей Валерьевич
Магистрали мёртвых
Призрачные перепутья бренной Вселенной. Часть 2.
*******
Я представил себя ротвейлером, стоящим на улице на мокрой земле и смотрящим на окно второго этажа из которого вырывается, разгоняющий темноту этой ночи свет, свет разгоняющий небольшой кусочек темноты, желающей что-нибудь забрать… меня, ротвейлера она забрала в ноябре 2016 года… такие мысли могли быть у моего ротвейлера… который внезапно заболел… он ушёл по магистрали мёртвых, куда-то…
Мёртвые куда-то уходят по таким же дорогам, по которым ходим и мы, но они являются магистралями мёртвых и живым по ним нельзя ходить, они расположены совсем рядом и иногда мы их чувствуем и нечаянно проникаем на эту запретную территорию… это ночная трасса и что-то неуютное и раздирающая душу грусть там окутывают вас и вам немедленно нужно покинуть магистраль пока не поздно. Мёртвые видят ночную трассу и она полна тишины и грусти и они могут увидеть того кто-заглянул туда нечаянно…
I
Тёмная комната… ванна полная воды… Я лежу в ванне и вижу что на левом боку неглубокие царапины, немного кровоточащие… и я танатофоб лежу в ванне с водопроводной водой, в которой растворяется моя кровь… В тёмной комнате можно бояться чего-нибудь… к тому же если у вас идёт кровь… И само сочетание ванны с водой и крови корёжит душу… что-то неприятное лезет туда… я напряг пресс и не ощутил боли, значит повреждения мизерные…
Также в тёмной комнате с ванной, наполненной водой хочешь чтобы рядом была та, которая прогнала бы своим присутствием чёрную моль одиночества в этой тёмной комнате… Чёрная моль была роем молей… чёрный пух с их крыльев был чёрным дымом тоски, которая наполняла мои лёгкие… чёрная пыль с крыльев чёрной моли падала на пол как пепел… это была печаль, рвущаяся в самую середину сердца… Я хотел дышать воздухом, состоящим из запахов той женщины… которую я видел вчера…
Волковская была рядом. Мы сидели в машине и это была деловая встреча, а я видел её не в роли работодателя… я вёл себя корректно и был вежливым… Она была серьёзной. Деловая леди. Я давно не видел её и… и я волновался рядом с ней… Я заметил как она поглаживает волосы. Её ноги были нежными и их нежность я ощущал своими глазами. Её голос проникал сквозь мою душу и я хотел дышать её телом… в какой-то момент меня поразила боль от мысли что она не моя и что сейчас она уедет… И я так никогда не перейду черту… Она чужая жена…
И моё сердцебиение учащается… я беру её правую руку сначала за кисть а затем за плечо и устремляюсь сквозь её волосы к её губам…
II
До этого я шёл по улице… Как же хорошо когда ты подал жалобу в генеральную прокуратуру и её приняли. Ничего опасного в этом я никогда не видел конечно же. Мои права нарушили и я пожаловался в генеральную прокуратуру… Благословенна работа прокуратуры… Я пожаловался на некоторых представителей муниципальной власти действующих и бывших… Я видел что не было тротуарной дорожки и то что люди ходили по трассе из-за этого… Об этом я и писал в жалобе… Также я упомянул одного человека, которого подозревал в том, что он мог заниматься мутными делишками примерно десять лет назад… Я собрал доказательства и отправил материалы по правильному адресу. Будто бальзам на душу… Но я вспомнил про Волковскую. Её не было рядом… Я хотел снова ощущать её губы…
Внезапно передо мной возник незнакомец. Он подошёл ко мне очень быстро и взмахнул рукой. В его руке мелькнул будто горящий метеор блестевший так из-за солнечного света металл… и он порезал одежду мне… Будто колибри полетели лоскуты от моей спортивной куртки… после дождя было проэладно… Я сразу заметил резаную одежду на себе. И этот незнакомец убежал… Он исчез словно гном, внезапно вышедший из подземных пещер, открывающихся когда ты произносишь слова «сим сим откройся». Он был в красном спортивном костюме и с шапкой на голове, но выше гнома из европейских сказаний и легенд.
Я осмотрел место пореза, и там я обнаружил небольшие поверхностные раны наподобие царапин от когтей кошки и изрезанную спортивную куртку…
Я пришёл наконец-то домой. Переступил порог и вспомнил что в том изрезанном месте куртки был карман, в котором была флэшка с сохранёнными текстами, которые представляли из себя дневниковые записи. Мне нужно было вернуться на то место и найти её. И нужно было сделать это сейчас же. Я не хотел чтобы кто-то завладел флэшкой с моими душевными переживаниями, моими признаниями в том, что некая мадам Волковская по моему мнению предательница, с моими намерениями вернуть её, выплеснутыми на электронные страницы и собранными в маленькую флэш-карту. Я тут зашагал быстрым шагом к тому месту. То был перекрёсток. Я быстро нашёл то, что искал. И на секунды мне показалось что перекрёсток, место пересечения дорог красное, цвета алой крови. Такой цвет бывает у крови деревенского, цепного пса когда его покусают мухи за уши жарким летом. Такое столпотворение, устроенное мухами на ушах пса я видел в своём деревенском детстве.
Я посмотрел в сторону крутостенного, глубокого оврага, поросшего разными деревьями. В одном месте обильно рос хмель – среднерусская лиана… цепкая и мощная лиана, свисавшая с тернов и одичавших слив, стоявших по верху оврага и эта лиана нисподала с верхов деревьев на самое дно оврага. В овраге были буйные заросли и других видов растительности. А лианы превращали овраг, имеющий заросший, бородатый, зеленобородый вид в среднерусские труднопроходимые джунгли.
Шишки хмеля источали одурманивающий запах и вызывали приятные ассоциации, связанные с образами таинственных незнакомок с красивыми лицами, смотрящими из тех стен оврага, и стен состоящих из неровных стволов деревьев, покрытых лианами хмеля с ароматными шишками…
Когда-то давно, я с друзьями поднимался со дна того оврага наверх, цепляясь за те лианы…
Уже стемнело. А мы шли по дну оврага вдоль зарослей терновника, обвитого лианами хмеля. Внезапно в стене оврага начала появляться дыра и она расширялась и перед нашими глазами уже была целая пещера… Внутри неё пылал огонь… Красными тонами освещены стены внутри пещеры и зловеще играют тени. Был виден каменный алтарь либо жертвенник. Корни каких-то мощных корней пробивали каменные опоры у входа в пещеру.
Тут моё повествование останавливается, так как мне начали мешать писать, и я ухожу в другой съёмный дом, и мне уже никто не мешает.
Перед нашими глазами была настоящая пещера, внезапно появившаяся из ниоткуда. Так как было уже темно, то освещение внутри пещеры были очень заметным и ярким. Красные оттенки огня в каком-то ритуальном углублении в камне, покрытом загадочными письменами ложились на всё пространство пещеры изнутри и вылетали наружу в наши глаза. На треножнике сидела красивая и гибкая женщина, неподвижно смотрящая в очаг. Её кожа красиво смотрелась в том древнем таинственном освещении. Её древнепонтийский или древнесредиземноморский загар напоминал о розах на краю берегового обрыва Пантеллерии… Она будто спала. Она была погружена в сон. Какие-то чары исходили от всего, что было рядом с этой пещерой..
Пещера появилась… но дальше не было действий и будто всё погрузилось в неподвижность и сон… А до этого момента мы шли в кромешной тьме. Серая ночь сменила вечер и из кустов вылетела сова.
– Не подходи. Неизвестно что это. – сказал я другу.
Мы были напуганы и удивлены.
– Давай зайдём. Там баба. – сказал моё друг.
– Голая баба. Пошли. Что ты жмёшься? Идём. – сказал опять мой друг.
Мой друг зашёл в пещеру и сделал два-три шага и его охватил панический страх. Он молниеносно выбежал наружу. В воздухе был какой-то запах древней извести. Я отвернулся посмотреть на дерево… оттуда доносился до моего уха странный звук… И когда я снова посмотрел в сторону пещеры то её уже не было. Она исчезла и не было никаких следов и дыр. Были видны лишь лианы, прикрывавшие своим телом стены оврага…
Примерно через месяц после этих событий мой друг разбился на мотоцикле. Он поворачивал и переходя на главную дорогу с второстепенной угодил под КАМАЗ, который перевозил зерно… Началась уборка урожая… Очевидцы говорили что его голова лопнула. Потом через пару дней его тело привезли домой и подготовив всё к похоронам предали его тело земле. Когда ехала по дороге машина с его телом было чувство какой-то безысходности, приобретшей жёлтый цвет и холод… Холодная безысходность лизнула сердце. А где-то в глубинах была какая-то глупая маленькая надежда: а вдруг он помят только и врачи подлатав немного поставили на ноги и эта машина везёт его домой…
Та машина уже проехала. Был слышен странный звук, словно на дерево, стоявшее передо мной сыпали щебень и камни стукались друг об друга… это был стук камней и эти звуки плавно нарастали… но потом выяснилось что дерево было буквально усыпано дроздами, которые и производили эти звуки, рождавшие мысли о чём-то страшно и мистическом… но всё же… после этого я не слышал таких звуков от дроздов, сидевших на деревьях… Словно гигантский призрачный грузовик, скрытый туманом пасмурного неба ссыпает щебень на листву дерева.
Птицы, которые скрывадись в листве были дроздами-рябинниками. Уже не первый год дрозды совершали нашествие на все сады и огороды села. Село стало родным краем для этих чёрных дроздов, ставших символом этих мест… они разоряли сады, но это прекрасные птицы… в тучах, летящих над головой и подсолнухами было что-то загадочное и волнующее душу… может они пытались спасать от пагубного зноя, исходящего от солнца и летали бодьшими стаями, излучающими чёрный как смоль цвет, находящий быстрый путь в зрачок человека и нечто доходящее по нейросетям до мозга оставляло нечто из неизведанных миров… также нечто проникало по кровеносным сосудам и в сердце… чёрная смола чёрных стай была какой-то вездесущей субстанцией, способной трансформироваться в другие агрегатные состояния вещества, способной изменяться и в мысль уходить… Известны случаи когда птичий помёт попадался на пути улитки и из него в улитку, ползающую везде, попадал некий опасный паразит, замещающий своей массой пространство, рассчитанное под её мозг и эта улитка на спор бывала съеденной кем-то из людей, в кого и попадал этот опасный паразит. Паразит разрушительно действовал на организм. Но, а я имею в виду другое… Попадание чего-то, неизвестного и щемящего сердце и покрывающего душу осенней мглой… чего-то, уводящего за бугры, наводящего тоскливые думы… Эти дрозды, выходцы из царства тоски…
Что за пещера тогда предстала перед нашими глазами… Случайно занесена как снежная крупица во время бурана из других параллельных миров в этот? Или там перекрёсток где сходятся дороги разных миров и пространственно-временных реальностей или игра духов… Искажение сознания конкретных людей в конкретном месте… Но это неизвестно…
А теперь я иду назад. Флэшка у меня в кармане. Я захожу в дом. Раздеваюсь и иду окунуться в водную стихию ванны…
III
В открытое окно залетал запах силоса и навоза… Грузовики без остановки свозили навоз на поля, и на одном поле уже образовался огромный курган… курган, хранящий под собой гробницу, скрывшую неизвестные останки царя неизвестной цивилизации… Затем этот навоз сельскохозяйственная техника растащила по всем полям… так осень стучала в окна и этот запах был уже осенним…
Стук с полей… Запах силоса… Предвестники очень скорого увядания природы…
Силосная яма хранит в себе что-то, говорящее о грустном… в одном месте в силосной яме утонул трактор… трактор из далёкой советской эпохи… трактор ДТ 75 с красной кабиной на пахоте возвращает в моё сердце пролетевшие в одну секунду мгновения… осенней поры тёмные дни и пасмурность из детства… капли дождя стекают по стеклу и дверям ДТ 75 и вспаханное поле чернеет и мокрое останется навсегда в том мгновении… патрубки, чёрные шланги трактора также черны… дождевая капля ударяется в гусеницу и раздробленная летит во все стороны… под ногами грязь… Такой трактор был у моего отца; и в детстве запах советской техники опьянял меня и я был очарован кабинами, плугами и другими запчастями, валявшимися возле мастерской… там был какой-то запах… запах извести, напоминающий загадочное, давно исчезнувшее болото с какими-то гигрофитами и трилобитами из эпохи Карбона… и в то же время этот запах обещал какие-то приятные мгновения впереди…
Там я узнал слово «шморгалка» и с её помощью заводил комбайн Нива, когда работал штурвальным… эта верёвка наматывалась на маховик и нужно было резко дёрнуть… и раздавался рычаще-раскатистый рёв… Слово шморгалка порождает в моём воображении глинистые берега под метеоритным дождём, на которых застыл огромный домезозойский крокодил, окаменевший и извергающий искры при соприкосновении с другими камнями… он уменьшился и стал маховиком пускового двигателя, ометаллившись… а имя слизала с него верёвка… эта ассоциация порождена звуком двигателя… это звуки из мезозойских лесов… и зажигалка с колёсиком впитала эти звуки…
Может та зажигалка, которую я держал в своей руке когда писал Волковской испаряла древний мезозойский воздух, который становился пламенем и её колёсико как шумерское колесо катилось вперёд как беспощадное время, неминуемо поедающее всё как ржа кабины, списанных советских тракторов… мимолётный мир… я писал Волковской и назначал время и место нашей встречи…
Когда я был штурвальным на Ниве я видел много полей… сосновый бор возле одного поля скрывал какие-то сгнившие остатки примитивного жилища… гнилушки были засыпаны хвойными иголками… были видны следы дикого кабана…
Как-то рано утром из кукурузы вышла собака и долго стояла на одно месте, а затем ушла назад в кукурузное море. Остался шелест листьев кукурузы… Я ждал отца, бак комбайна был пуст; и я ждал солярку. Мне показалось что собака была реинкарнацией… Словно чья-то душа искала знакомые лица из прошлой жизни…
Я зашёл в здание, фасад которого был облицован досками. Это был склад. Я снял часы с руки… Затем я вышел оттуда с запчастями… Потом я вернулся за часами, но их уже нигде не было… стыбрили… Это было в селе, в котором располагалась главная контора агрохолдинга… Я шёл от склада до комбайна… под ногами была какая-то светлая, почти белая пыль… стояла жара… самая середина лета… середина летнего, жаркого моря, полного беспечности и никуда тебе не надо бежать… тёплая пыль и впереди вся жизнь… Впереди был виден ток… оттуда летела пыль и мякина… это было в Хохлово… те мгновения утекли очень быстро…
Из мгновений ушедших дней я чётко помню звук заведённого трактора где-то вдали, в зарослях лощины и я будто видел как фундук падал с веток и стучал по кабине трактора; а сухой сук пробил бак… этот звук был почему-то грустным и вся осення грусть была в этом звуке и даже осеннее, вечернее крёханье глухаря, садящегося на ветку и звуки, сопровождающие олений гон… краска на баке и кабине отдиралась и под солнцем выцвела… и тот момент, когда я услышал тот звук запомнился мне навсегда… то место, там где был тот трактор говорило мне о какой-то тайне и любви… там было эхо будто в тайге, обители тетеревов и фазанов… Какая-то неведомая, таинственная богиня была в этих звуках трактора и мгновений, минувших тех дней, и она уходила навсегда… с тирсом из лещины… мне казалось, несмотря на анахронизм, что я там говорил с Волковской о любви…
Алексей Валерьевич Фунт
Это книга про магистрали мёртвых… и про места появления отчаявшихся мёртвых, про дороги, которые являются местами случайных встреч с чем-то жутким и не из этого мира. Это книга про беглецов, совершивших серьёзное нарушение… сбежавших из того мира, с того света… это истории о смерти и о любви.
Магистрали мёртвых
Алексей Валерьевич Фунт
© Алексей Валерьевич Фунт, 2021
ISBN 978-5-0055-2821-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Фунт Алексей Валерьевич
Магистрали мёртвых
Призрачные перепутья бренной Вселенной. Часть 2.
*******
Я представил себя ротвейлером, стоящим на улице на мокрой земле и смотрящим на окно второго этажа из которого вырывается, разгоняющий темноту этой ночи свет, свет разгоняющий небольшой кусочек темноты, желающей что-нибудь забрать… меня, ротвейлера она забрала в ноябре 2016 года… такие мысли могли быть у моего ротвейлера… который внезапно заболел… он ушёл по магистрали мёртвых, куда-то…
Мёртвые куда-то уходят по таким же дорогам, по которым ходим и мы, но они являются магистралями мёртвых и живым по ним нельзя ходить, они расположены совсем рядом и иногда мы их чувствуем и нечаянно проникаем на эту запретную территорию… это ночная трасса и что-то неуютное и раздирающая душу грусть там окутывают вас и вам немедленно нужно покинуть магистраль пока не поздно. Мёртвые видят ночную трассу и она полна тишины и грусти и они могут увидеть того кто-заглянул туда нечаянно…
I
Тёмная комната… ванна полная воды… Я лежу в ванне и вижу что на левом боку неглубокие царапины, немного кровоточащие… и я танатофоб лежу в ванне с водопроводной водой, в которой растворяется моя кровь… В тёмной комнате можно бояться чего-нибудь… к тому же если у вас идёт кровь… И само сочетание ванны с водой и крови корёжит душу… что-то неприятное лезет туда… я напряг пресс и не ощутил боли, значит повреждения мизерные…
Также в тёмной комнате с ванной, наполненной водой хочешь чтобы рядом была та, которая прогнала бы своим присутствием чёрную моль одиночества в этой тёмной комнате… Чёрная моль была роем молей… чёрный пух с их крыльев был чёрным дымом тоски, которая наполняла мои лёгкие… чёрная пыль с крыльев чёрной моли падала на пол как пепел… это была печаль, рвущаяся в самую середину сердца… Я хотел дышать воздухом, состоящим из запахов той женщины… которую я видел вчера…
Волковская была рядом. Мы сидели в машине и это была деловая встреча, а я видел её не в роли работодателя… я вёл себя корректно и был вежливым… Она была серьёзной. Деловая леди. Я давно не видел её и… и я волновался рядом с ней… Я заметил как она поглаживает волосы. Её ноги были нежными и их нежность я ощущал своими глазами. Её голос проникал сквозь мою душу и я хотел дышать её телом… в какой-то момент меня поразила боль от мысли что она не моя и что сейчас она уедет… И я так никогда не перейду черту… Она чужая жена…
И моё сердцебиение учащается… я беру её правую руку сначала за кисть а затем за плечо и устремляюсь сквозь её волосы к её губам…
II
До этого я шёл по улице… Как же хорошо когда ты подал жалобу в генеральную прокуратуру и её приняли. Ничего опасного в этом я никогда не видел конечно же. Мои права нарушили и я пожаловался в генеральную прокуратуру… Благословенна работа прокуратуры… Я пожаловался на некоторых представителей муниципальной власти действующих и бывших… Я видел что не было тротуарной дорожки и то что люди ходили по трассе из-за этого… Об этом я и писал в жалобе… Также я упомянул одного человека, которого подозревал в том, что он мог заниматься мутными делишками примерно десять лет назад… Я собрал доказательства и отправил материалы по правильному адресу. Будто бальзам на душу… Но я вспомнил про Волковскую. Её не было рядом… Я хотел снова ощущать её губы…
Внезапно передо мной возник незнакомец. Он подошёл ко мне очень быстро и взмахнул рукой. В его руке мелькнул будто горящий метеор блестевший так из-за солнечного света металл… и он порезал одежду мне… Будто колибри полетели лоскуты от моей спортивной куртки… после дождя было проэладно… Я сразу заметил резаную одежду на себе. И этот незнакомец убежал… Он исчез словно гном, внезапно вышедший из подземных пещер, открывающихся когда ты произносишь слова «сим сим откройся». Он был в красном спортивном костюме и с шапкой на голове, но выше гнома из европейских сказаний и легенд.
Я осмотрел место пореза, и там я обнаружил небольшие поверхностные раны наподобие царапин от когтей кошки и изрезанную спортивную куртку…
Я пришёл наконец-то домой. Переступил порог и вспомнил что в том изрезанном месте куртки был карман, в котором была флэшка с сохранёнными текстами, которые представляли из себя дневниковые записи. Мне нужно было вернуться на то место и найти её. И нужно было сделать это сейчас же. Я не хотел чтобы кто-то завладел флэшкой с моими душевными переживаниями, моими признаниями в том, что некая мадам Волковская по моему мнению предательница, с моими намерениями вернуть её, выплеснутыми на электронные страницы и собранными в маленькую флэш-карту. Я тут зашагал быстрым шагом к тому месту. То был перекрёсток. Я быстро нашёл то, что искал. И на секунды мне показалось что перекрёсток, место пересечения дорог красное, цвета алой крови. Такой цвет бывает у крови деревенского, цепного пса когда его покусают мухи за уши жарким летом. Такое столпотворение, устроенное мухами на ушах пса я видел в своём деревенском детстве.
Я посмотрел в сторону крутостенного, глубокого оврага, поросшего разными деревьями. В одном месте обильно рос хмель – среднерусская лиана… цепкая и мощная лиана, свисавшая с тернов и одичавших слив, стоявших по верху оврага и эта лиана нисподала с верхов деревьев на самое дно оврага. В овраге были буйные заросли и других видов растительности. А лианы превращали овраг, имеющий заросший, бородатый, зеленобородый вид в среднерусские труднопроходимые джунгли.
Шишки хмеля источали одурманивающий запах и вызывали приятные ассоциации, связанные с образами таинственных незнакомок с красивыми лицами, смотрящими из тех стен оврага, и стен состоящих из неровных стволов деревьев, покрытых лианами хмеля с ароматными шишками…
Когда-то давно, я с друзьями поднимался со дна того оврага наверх, цепляясь за те лианы…
Уже стемнело. А мы шли по дну оврага вдоль зарослей терновника, обвитого лианами хмеля. Внезапно в стене оврага начала появляться дыра и она расширялась и перед нашими глазами уже была целая пещера… Внутри неё пылал огонь… Красными тонами освещены стены внутри пещеры и зловеще играют тени. Был виден каменный алтарь либо жертвенник. Корни каких-то мощных корней пробивали каменные опоры у входа в пещеру.
Тут моё повествование останавливается, так как мне начали мешать писать, и я ухожу в другой съёмный дом, и мне уже никто не мешает.
Перед нашими глазами была настоящая пещера, внезапно появившаяся из ниоткуда. Так как было уже темно, то освещение внутри пещеры были очень заметным и ярким. Красные оттенки огня в каком-то ритуальном углублении в камне, покрытом загадочными письменами ложились на всё пространство пещеры изнутри и вылетали наружу в наши глаза. На треножнике сидела красивая и гибкая женщина, неподвижно смотрящая в очаг. Её кожа красиво смотрелась в том древнем таинственном освещении. Её древнепонтийский или древнесредиземноморский загар напоминал о розах на краю берегового обрыва Пантеллерии… Она будто спала. Она была погружена в сон. Какие-то чары исходили от всего, что было рядом с этой пещерой..
Пещера появилась… но дальше не было действий и будто всё погрузилось в неподвижность и сон… А до этого момента мы шли в кромешной тьме. Серая ночь сменила вечер и из кустов вылетела сова.
– Не подходи. Неизвестно что это. – сказал я другу.
Мы были напуганы и удивлены.
– Давай зайдём. Там баба. – сказал моё друг.
– Голая баба. Пошли. Что ты жмёшься? Идём. – сказал опять мой друг.
Мой друг зашёл в пещеру и сделал два-три шага и его охватил панический страх. Он молниеносно выбежал наружу. В воздухе был какой-то запах древней извести. Я отвернулся посмотреть на дерево… оттуда доносился до моего уха странный звук… И когда я снова посмотрел в сторону пещеры то её уже не было. Она исчезла и не было никаких следов и дыр. Были видны лишь лианы, прикрывавшие своим телом стены оврага…
Примерно через месяц после этих событий мой друг разбился на мотоцикле. Он поворачивал и переходя на главную дорогу с второстепенной угодил под КАМАЗ, который перевозил зерно… Началась уборка урожая… Очевидцы говорили что его голова лопнула. Потом через пару дней его тело привезли домой и подготовив всё к похоронам предали его тело земле. Когда ехала по дороге машина с его телом было чувство какой-то безысходности, приобретшей жёлтый цвет и холод… Холодная безысходность лизнула сердце. А где-то в глубинах была какая-то глупая маленькая надежда: а вдруг он помят только и врачи подлатав немного поставили на ноги и эта машина везёт его домой…
Та машина уже проехала. Был слышен странный звук, словно на дерево, стоявшее передо мной сыпали щебень и камни стукались друг об друга… это был стук камней и эти звуки плавно нарастали… но потом выяснилось что дерево было буквально усыпано дроздами, которые и производили эти звуки, рождавшие мысли о чём-то страшно и мистическом… но всё же… после этого я не слышал таких звуков от дроздов, сидевших на деревьях… Словно гигантский призрачный грузовик, скрытый туманом пасмурного неба ссыпает щебень на листву дерева.
Птицы, которые скрывадись в листве были дроздами-рябинниками. Уже не первый год дрозды совершали нашествие на все сады и огороды села. Село стало родным краем для этих чёрных дроздов, ставших символом этих мест… они разоряли сады, но это прекрасные птицы… в тучах, летящих над головой и подсолнухами было что-то загадочное и волнующее душу… может они пытались спасать от пагубного зноя, исходящего от солнца и летали бодьшими стаями, излучающими чёрный как смоль цвет, находящий быстрый путь в зрачок человека и нечто доходящее по нейросетям до мозга оставляло нечто из неизведанных миров… также нечто проникало по кровеносным сосудам и в сердце… чёрная смола чёрных стай была какой-то вездесущей субстанцией, способной трансформироваться в другие агрегатные состояния вещества, способной изменяться и в мысль уходить… Известны случаи когда птичий помёт попадался на пути улитки и из него в улитку, ползающую везде, попадал некий опасный паразит, замещающий своей массой пространство, рассчитанное под её мозг и эта улитка на спор бывала съеденной кем-то из людей, в кого и попадал этот опасный паразит. Паразит разрушительно действовал на организм. Но, а я имею в виду другое… Попадание чего-то, неизвестного и щемящего сердце и покрывающего душу осенней мглой… чего-то, уводящего за бугры, наводящего тоскливые думы… Эти дрозды, выходцы из царства тоски…
Что за пещера тогда предстала перед нашими глазами… Случайно занесена как снежная крупица во время бурана из других параллельных миров в этот? Или там перекрёсток где сходятся дороги разных миров и пространственно-временных реальностей или игра духов… Искажение сознания конкретных людей в конкретном месте… Но это неизвестно…
А теперь я иду назад. Флэшка у меня в кармане. Я захожу в дом. Раздеваюсь и иду окунуться в водную стихию ванны…
III
В открытое окно залетал запах силоса и навоза… Грузовики без остановки свозили навоз на поля, и на одном поле уже образовался огромный курган… курган, хранящий под собой гробницу, скрывшую неизвестные останки царя неизвестной цивилизации… Затем этот навоз сельскохозяйственная техника растащила по всем полям… так осень стучала в окна и этот запах был уже осенним…
Стук с полей… Запах силоса… Предвестники очень скорого увядания природы…
Силосная яма хранит в себе что-то, говорящее о грустном… в одном месте в силосной яме утонул трактор… трактор из далёкой советской эпохи… трактор ДТ 75 с красной кабиной на пахоте возвращает в моё сердце пролетевшие в одну секунду мгновения… осенней поры тёмные дни и пасмурность из детства… капли дождя стекают по стеклу и дверям ДТ 75 и вспаханное поле чернеет и мокрое останется навсегда в том мгновении… патрубки, чёрные шланги трактора также черны… дождевая капля ударяется в гусеницу и раздробленная летит во все стороны… под ногами грязь… Такой трактор был у моего отца; и в детстве запах советской техники опьянял меня и я был очарован кабинами, плугами и другими запчастями, валявшимися возле мастерской… там был какой-то запах… запах извести, напоминающий загадочное, давно исчезнувшее болото с какими-то гигрофитами и трилобитами из эпохи Карбона… и в то же время этот запах обещал какие-то приятные мгновения впереди…
Там я узнал слово «шморгалка» и с её помощью заводил комбайн Нива, когда работал штурвальным… эта верёвка наматывалась на маховик и нужно было резко дёрнуть… и раздавался рычаще-раскатистый рёв… Слово шморгалка порождает в моём воображении глинистые берега под метеоритным дождём, на которых застыл огромный домезозойский крокодил, окаменевший и извергающий искры при соприкосновении с другими камнями… он уменьшился и стал маховиком пускового двигателя, ометаллившись… а имя слизала с него верёвка… эта ассоциация порождена звуком двигателя… это звуки из мезозойских лесов… и зажигалка с колёсиком впитала эти звуки…
Может та зажигалка, которую я держал в своей руке когда писал Волковской испаряла древний мезозойский воздух, который становился пламенем и её колёсико как шумерское колесо катилось вперёд как беспощадное время, неминуемо поедающее всё как ржа кабины, списанных советских тракторов… мимолётный мир… я писал Волковской и назначал время и место нашей встречи…
Когда я был штурвальным на Ниве я видел много полей… сосновый бор возле одного поля скрывал какие-то сгнившие остатки примитивного жилища… гнилушки были засыпаны хвойными иголками… были видны следы дикого кабана…
Как-то рано утром из кукурузы вышла собака и долго стояла на одно месте, а затем ушла назад в кукурузное море. Остался шелест листьев кукурузы… Я ждал отца, бак комбайна был пуст; и я ждал солярку. Мне показалось что собака была реинкарнацией… Словно чья-то душа искала знакомые лица из прошлой жизни…
Я зашёл в здание, фасад которого был облицован досками. Это был склад. Я снял часы с руки… Затем я вышел оттуда с запчастями… Потом я вернулся за часами, но их уже нигде не было… стыбрили… Это было в селе, в котором располагалась главная контора агрохолдинга… Я шёл от склада до комбайна… под ногами была какая-то светлая, почти белая пыль… стояла жара… самая середина лета… середина летнего, жаркого моря, полного беспечности и никуда тебе не надо бежать… тёплая пыль и впереди вся жизнь… Впереди был виден ток… оттуда летела пыль и мякина… это было в Хохлово… те мгновения утекли очень быстро…
Из мгновений ушедших дней я чётко помню звук заведённого трактора где-то вдали, в зарослях лощины и я будто видел как фундук падал с веток и стучал по кабине трактора; а сухой сук пробил бак… этот звук был почему-то грустным и вся осення грусть была в этом звуке и даже осеннее, вечернее крёханье глухаря, садящегося на ветку и звуки, сопровождающие олений гон… краска на баке и кабине отдиралась и под солнцем выцвела… и тот момент, когда я услышал тот звук запомнился мне навсегда… то место, там где был тот трактор говорило мне о какой-то тайне и любви… там было эхо будто в тайге, обители тетеревов и фазанов… Какая-то неведомая, таинственная богиня была в этих звуках трактора и мгновений, минувших тех дней, и она уходила навсегда… с тирсом из лещины… мне казалось, несмотря на анахронизм, что я там говорил с Волковской о любви…
Другие электронные книги автора Алексей Валерьевич Фунт
Последний отзыв
Да, первый рассказ из сборника, что я успела прочитать, что надо! И написано хорошо, и содержание необычное, но жизненное. Очень понравилось, хотя там...
Далее