Джонни Росс

В следующий миг меня отбросило назад. Со страшной силой я пролетел сквозь мусорные баки и влетел в стену мёртвого дома. А бесформенное «нечто» нависло надо мной, сверля пронзительным мёртвым взглядом. Тень жадными глотками принялась опустошать меня изнутри. Я чувствовал, как ослабеваю, как сама жизнь утекает сквозь пальцы. Но за мгновенье до того, как последняя капля жизни должна была быть поглощена тьмой, я проснулся. Всё внезапно пропало, и я очнулся ото сна, как ни в чём не бывало.

Яркий солнечный свет врывался в комнату сквозь оконную раму, призывая меня проснуться. За окном был полдень, странно, что тётушка не разбудила меня, наверное, решила дать мне отоспаться. Какая же она всё-таки заботливая. Волна нежности к заменившей мне мать тёте Эмме смыла гадостный вкус сна, притупила панику. Я встал с кровати, оделся и пошёл в ванну. Чувство беспокойства засело где-то внутри меня, вчерашний день явно оставил свой отпечаток. Подойдя к зеркалу, я увидел, что правый глаз заплыл и окрасился сверху в фиолетово-красный цвет. Последний раз я видел себя таким, после соревнований на городском турнире, тётя тогда чуть с ума не сошла, когда я вернулся домой. Я притронулся к брови, она откликнулась ноющей болью, отдающей глубоко в мозг. Хорошо он мне вчера заехал. Хотя, думаю, у него дела обстоят не многим лучше – усмехнулись мы с отражением и тут же скривились от стрельнувшей боли.

Умывшись, я спустился со второго этажа и направился на кухню. Мы жили в двухэтажном частном доме, который достался тёте от родителей. Её сестра – моя мама, уехала из этого дома, когда познакомилась с папой. Дом был светлым и очень уютным, не хватало лишь небольшого кусочка земли возле него. Так как наш дом стоял прямо между двумя пятиэтажными многоквартирными домами, прилегающей территории у нас не было.

Желудок ныл и умолял наполнить его. Это было определённо неплохой идеей. На кухне я застал тётушку, она готовила обед.

– Добрый день, засоня, как спалось? – едва заслышав меня, спросила тётя. – Не хотела тебя будить, – женщина обернулась. – Господи, как же отёк твой глаз. Вот же я недотёпа, надо было приложить лёд. Пустая я голова! — запричитала тётушка, хватаясь за голову.

– Доброе утро, тётушка. Да брось ты. Всё нормально. Несколько дней и всё пройдёт. Лучше скажи, что сегодня на обед? – я не хотел, чтобы она переживала, и сменил тему разговора. Зная, как она любит готовить и хлопотать надо мной, я точно знал, что это должно её отвлечь. И это сработало.

– Я приготовила твои любимые сэндвичи с индейкой, пару варёных яиц и апельсиновый сок, – да, тётушка знала, что я люблю.

– Вот здорово, спасибо, тётя. Настоящий завтрак чемпиона. На такой диете всё за пару дней пройдёт, – я улыбнулся и уселся за стол.

Тётя, сколько я себя помнил, всегда следила за тем, чтобы я правильно питался. В то время, пока я завтракал, то есть обедал, тётушка читала новостную газету и изредка делилась со мной прочитанным.

– Ну, вот снова… То, о чём я тебе постоянно говорю, – тётушка тяжело вздохнула.

– Что там опять? – с набитым ртом спросил я.

– Я же тебе говорила, ночной город – это небезопасное место. Что ни день, то очередная трагедия, – откладывая газету на стол и вставая, сказала тётушка Эмма.

– Да что случилось? – спросил я, ловя еду, выпадающую изо рта.

– Снова убийство. Совсем недалеко от нашего квартала. Парню пробили голову бутылкой и бросили умирать в подворотне. Пишут, что он был полицейским в отставке. В последнее время работал частным детективом, – сказала тётя и показала чёрно-белый снимок на странице газеты.

Еда встала комом в горле, и я подавился — это был он, тот парень в кожаной куртке. Я зашёлся кашлем, глаза стали влажными, в голове в одно мгновенье начали роиться тысячи мыслей и главная из них – «бывший коп».

– Господи, Джонни! Что с тобой? – тётушка подбежала к графину, стоящему на столе, и набрала воды в стакан. – Джонни, дорогой, попей водички, – она протянула мне стакан, и я с жадностью опустошил его. – Куда ты так торопишься, родной? Не надо было тебе за столом такое показывать, – я встал из стола и направился в ванную. – Джонни, ты куда? – спросила тётушка испуганным голосом.

– Мне надо умыться! — еле выдавив из себя слова, я пулей вбежал на второй этаж, всё ещё давясь кашлем.

Набрав в ладони холодной воды, я принялся пить, затем несколько раз ополоснул лицо. Мысли разрывали черепную коробку изнутри. Я всё ещё не мог понять и поверить в то, что это произошло на самом деле. Произошло со мной.

Не может быть, я убил того парня. Убил полицейского, хоть и в отставке. Что же теперь будет? Но это же была самооборона. Хотя кому я смогу это доказать? Я убежал, не позвал на помощь, да и свидетелей нет, никто не подтвердит мои слова. Кроме Кэти, но я даже не знаю, где она живёт. Только имя — Кэтрин Гарвингтон. Мои размышления прервал беспокойный стук в дверь.

– Джонни, с тобой всё в порядке? Всё хорошо?

– Да, тётя. Всё в порядке. Я просто поперхнулся. Сейчас я выйду, – если тётушка это узнает, она не переживёт. Я не должен выдавать беспокойства. Всё ещё может обойтись.

Эта новость вмиг опустошила голову. Я даже и двух мыслей связать не мог, а тем более решить, что дальше делать. Когда я вышел из ванной, тётя всё ещё стояла за дверью.

– Слава Богу, Джонни, я так перепугалась. Пойду-ка я вниз, прилягу, мне что-то нехорошо. Сильно распереживалась, сердце прихватило. Не беспокойся, я немного отдохну, и всё пройдёт, – последнее время у тётушки шалило сердце, надо постараться её меньше беспокоить. Только как это сделать ввиду сложившихся обстоятельств?

Я думал, как мне теперь быть? Может, пойти в полицию и всё рассказать? Нет. Вдруг они обвинят меня. А я же просто защищал девушку от этого подонка. Или не подонка? В голове всё путалось. Если так разобраться, это я напал первым. А может быть у Кэти проблемы с законом, а я, получается, её от этого закона защищал? Мне нужен был свежий воздух, мысли задыхались в моей голове. Переодевшись, я спустился в комнату к тётушке, чтобы сказать, что пошёл прогуляться, но увидел, что она уже задремала. Может, это и к лучшему. Я написал записку, которую оставил на письменном столике в гостиной и вышел на улицу.