Земные приключения неземной женщины неизвестного космонавта Сашки-Пряник

– Фамилия у меня такая – Бондарев.

– Не, ну имидж Бонда здесь не сработает. Какой из тебя Крейг. Ты ведь таксист. Будешь Корбен Даллас.

– Чё за Корбин. Я Бондарев. И кому кто далась. Ты чего в натуре.

– Да успокойся. Какой задеваемый. У тебя лук будет такой.

– Да чё за лук. Чё несешь. Я только из-за Санька согласился.

– Так, Витя Бондя. Просто нужно переодеться и переобуться.

– Чего?!! Бондя не переобувается. Ты путаешь че-то

– Да не пута я. Глупенький. Ой, насмешил. Опять фишечка родилась. Нужно это записать. Пута, чикита, бонита. Латина. Маргарита. Это не в этом смысле. Нужно другую одежду. Майку оранжевую. – Настасия протянула майку.

Бондя взял ее брезгливо двумя пальцами:

– Точно оранжевая? Какая-то розоватая.

Майка действительно была непонятного, пограничного между желтым и оранжевым цвета, в этом, отчасти, Бондя был прав. Но у Настасии не было выбора. Эта майка оверсайз ей нравилась самой и была куплена в новой коллекции в ЦУМе

– Оранжевая, оранжевая. Здесь свет такой

Бондя с сомнением на лице снял спортивную футболку, начал одевать майку и ворчать:

– Все ради тебя, моя Сашка. Потому что не ржавеет у Бонди.

Настасия с интересом разглядывала татуировки на его теле. Результатом смены «лука» она осталась довольна – Бондя стал почти копией Брюса Уиллиса:

– Вот, теперь точно Брюс Уиллис. Крепкий орешек.

– И не один орешек. И не только орешек. Все железно крепко. У Бонди орешки тоже не ржавеют. Так бы и сказала, а то Корбин какой-то на хрен. Даллас, бля.

– Так, теперь смотришь на меня и говоришь что-то про Сашку. Понял?

Бондя потрепал торчащие волосы на голове, встал, растопырив ноги, и почти закричал в телефон:

– Помню, я только познакомился с Сашкой. А она ногу сломала, а когда сломала, то не плакала и не кричала, а просто сломала и все. Я чего делать не знал. Позвонил старшакам. И спросил, мол так и так, чё делать то с ней? А они мне говорят, брось ее на х.. й. Зачем тебе подпорченная. Нормальную заведи. А я ее не бросил. И не говорил ей об этом ни разу. Потому что она мне сразу понравилась, хоть у нее времени никогда не было.

Бондя покраснел от возбуждения. На его глазах снова выступили слезы. Он вплотную приблизился к камере:

– Я люблю тебя, Санек. Пряник мой.

Настасия, несмотря на то, что привыкла к плачущим от неразделенной любви мужчинам, смотрела на Бондю в розово-оранжевой майке, орущему о любви, уже по другому – с явным, нескрываемым интересом:

– Виктор, а у вас на плече на левом – голубка, несущая веточку. А на груди роза. Это что значит?

– Значит, хорошие вести люблю. А хорошие вести избавят от страданий.

– Вы такой романтик.

– Ну, чё есть, то есть. Немного понимаем в этом. Роза, как раз и есть романтика. Значит, это восемнадцать мне на зоне стукнуло.

– Роза и романтика. Голубка. Страдания. Это так эмоционально трогательно, фонетически трепетно, Виктор Александрович.

– Да ладно те. Просто Бондя. Витя Бондарев.

– Витя, мы закончили. Предлагаю это обмыть. Текила?

– А чё нет-то. Запросто.

– Какой вы все-таки. Чё да чё. Чегевара. За вами нужно все фиксировать. Такие штучечки. Нержавеющие, крепкие орешки. Ну как Вам это удается? Мы будем сотрудничать.

Бондя удивленно смотрел на Настасию:

– Будем. Чё нет-то.

– Я знаю прекрасное место. Это наш формат. Бар Маргинал. Только мне переодеться нужно. Думаю, что Вашу футболочку одолжу, как раз мне подойдет. Пума. Опять фишечка. Пума-Коровина.

69. Начало продолжения службы.

Максим Максимович был в приподнятом настроении от предвкушения, что скоро кармические зацепки отцепятся от его головы, шеи и сына Толика. Он сидел в своем кабинете в уютном кресле и ждал Сашку с Настасией. Его немного вспугнула резко открывшаяся дверь. Показалась Сашка. Он выбежал из-за стола ей навстречу, обнял:

– Сашенька. Александра Сергеевна. Пряник мой дорогой, пряничек. Присаживайся. Толик приезжал. Мы поговорили. Ему уже этот его разонравился. Теоритический. Разочарован, говорит. Влюбился в какую-то женщину. Как я счастлив и Леночка. Наверное. Хорошая новость и для тебя у меня есть

Сашка встала по стойке смирно:

– Здравия желаю. Космонавт Пряник прибыла для начала продолжения службы.

– Вольно, вольно. Садись на диванчик. Обсудим наш план.

Подошел к двери, выглянул в коридор:

– Ты одна, а где эта твоя блогерша Настасия Коровина?

– КО-РО-ВИ-НА.

– Ну хорошо, КО-РО-ВИ-НА. Пусть будет так.

– Она со мной, сейчас подойдет. Просто у меня, Вы же знаете, скорости другие.

В дверях показалась Настасия:

– Привет всем участникам моих будущих репортажей.

Она подошла к Максиму Максимовичу. Его склоненная набок голова попыталась улыбнуться и поцеловать ее:

– Здравствуйте. Вы видео по Шишкаризову удалили? Присаживайтесь. – он показал на место рядом с Сашкой.