Верь мне

– Ты имеешь ввиду мужа и детей? Нет, у неё только мама и папа есть, в Подмосковье живут.

– Это очень странно, потому что она красивая и добрая… мне кажется, она бы очень любила свою семью и детей… Ляль, а откуда у неё те… шрамики?

Ляля немного нахмурилась, потом серьёзно посмотрела на Женю. Уложив заснувшего малыша в кроватку, Ляля присела рядом с девочкой, обняла её, как обычно она это делала. И негромко заговорила:

– Жень, ты же у меня уже взрослая, всё понимаешь. Например, то, что никому не стоит рассказывать историю, которую я сейчас тебе поведаю. Это личное дело хорошего человека, и мы с тобой сохраним всё между собой, правда? А расскажу я тебе потому, что считаю историю моей подруги очень поучительной, особенно для девочки.

Женька кивнула головой, во все глаза глядя на тётю. История оказалась страшной и грустной, слушая её, Женька задумчиво гладила обложку подаренной книги.

Ульяна росла в любящей семье. Её мама была учительницей химии и биологии, а отец трудился инженером на оборонном предприятии. Отличница, солистка школьного хора, любимая ученица преподавателя местного хореографического кружка, и наконец, красивая, добрая и со всеми приветливая девушка не могла остаться без внимания парней.

И конечно, больше всего шансов на доброе Ульянино сердечко было у самого достойного, по мнению поселковых всезнающих кумушек. Антон, сын небедных родителей, имел всё, о чём большинство молодых людей его возраста могло лишь мечтать. Он уже окончил первый курс престижного столичного ВУЗа и приехал домой на летние каникулы.

Ульяна же готовилась поступать только на следующий год, и впереди у неё был выпускной класс, последний год обучения. Антон, приехавший в родной посёлок, с удивлением обнаружил, как расцвела его землячка, живущая на соседней улице, и начал ухаживать за девушкой.

А ухаживал он красиво, благо позволяли и родительские средства, и фантазия. Привозил цветы из города, диковинные и явно дорогие. Зная увлечение девушки литературой, подарил редкое издание её любимой книги, от которого девушка отказалась – уж очень дорогостоящим был подарок.

Антон ошибку свою учёл, и впредь учитывал принципы девушки и её семьи. В поселке уже поговаривали о неминуемой свадьбе, судачили, что родители жениха, в силу своего благосостояния, свадьбу закатят такую, что еще ни видывала округа.

Подружки тайком, а иногда и в открытую, завидовали Ульяне, хотя сама она уверяла, что ни о каком замужестве пока не помышляет и собирается поступать в университет.

Глава 46.

Летним тёплым вечером Антон катался по поселку на подаренном ему родителями новом мотоцикле. Ульяна в компании подружек сидела в беседке возле клуба, куда и подкатил Антон, блестя улыбкой и хромированными дугами новенькой «Явы».

– Ну что, девчонки, кто хочет прокатиться? – спросил Антон и задорно подмигнул девчоночьей компании.

– Я хочу, я! – кричали девчонки наперебой, вскакивая со скамеек.

Одна Ульяна молча улыбалась, и это расстроило парня, он-то рассчитывал, что именно Ульяна проявит интерес. Видимо, задумав вызвать некоторую ревность у гордячки, Антон стал по очереди катать визжащих девчат по посёлку. Прокатив по главной улице села, Антон возвращался к клубу, где собиралась вечерами молодёжь.

Счастливые и слегка растрепанные от ветра подружки возвращались и с восторгом делились полученными впечатлениями, не забывая стрельнуть напоследок глазками в парня.

– Ну что, Ульян, ты одна осталась, кто не опробовал технику, давай садись, – Антон хлопнул ладонью по сидению позади себя.

Девчонки подталкивали Ульяну локотками, что-то пришёптывая и смеясь. И вскоре уже летели мимо дома и заборы соседских улочек, уже скрывающихся в летних томных сумерках. Ульяна поняла, что Антон выруливает на просёлочную дорогу, и уже почти все дома остались позади, то чуть сильнее потянула его за рубашку и крикнула в ухо:

– Антон, а мы куда едем, останови. На шоссе нельзя без шлемов, – Ульяна думала, что парень хочет объехать по шоссе вокруг поселка и вернуться по другой дороге в село.

Парень послушно остановил мотоцикл и заглушил мотор. Небо уже залилось чернильно-синей пеленой, первые звезды уже показались на небосводе, хотя на западе едва заметной золотой ниточкой догорала вечерняя заря.

– Давай немного посидим, смотри как сегодня красиво, – сказал Антон и взял девушку за руку, – Ну, как тебе моя новая лошадка? Отец еле достал. Полгода ждал очередь, через знакомого у кого-то место в очереди перекупил!

Что-то неуловимое, будто только самыми кончиками пальцев осязаемое, настораживало Ульяну в этом весёлом и жизнерадостном парне. И пока еще она не могла понять – что же. Потому и не спешила разделять восторги своих подружек.

– Уже стемнело, давай поедем обратно, мне отец не разрешает за селом гулять одной. Тем более так поздно, попадёт мне от него.

– Ты же не одна, ты со мной! А отцу твоему я скажу сам, что ты со мной была!

Ульяна прошлась до изгороди из двух жердей, скорее обозначающей, чем огораживающей край ржаного поля, и подумала, что лучше уж её отцу не знать, что она здесь была с Антоном… Хоть отец ничего и не говорил дочери, но тонким своим чутьём она понимала, что отцу Антон не нравится. А вот мама, наоборот, сияла от восторга, когда Антон приходил позвать Ульяну на прогулку.

– Ульян, вот я в Москву осенью уеду, учиться… будешь меня ждать? – Антон приблизился к девушке, но прикоснуться не посмел, знал, что она этого не позволит.

– Не буду обещать, потому что я не знаю, – честно ответила Ульяна, – Заводи и поедем, иначе я сейчас уйду пешком.

– Не сердись, я просто хотел с тобой вдвоём побыть, без подружек твоих. Давай в объезд, через маковое поле поедем, чтобы прокатиться подольше, что уж техника простаивать будет.

– Там сторож, нельзя ночью ездить, попадёт нам потом. Поедем, как приехали.

Антон завел мотоцикл, девушка обхватила его за талию, и мотор взревел над полем, вспугнув задремавшую в кустах птичью стайку.

Уже на полдороги Ульяна поняла, что Антон сделал по-своему и ведет мотоцикл туда, где возле макового поля стояла будка колхозного сторожа и старенький шлагбаум, который никогда не закрывался.

– Антон! – подергала девушка парня за рубаху, но тот только рассмеялся.

– Да не бойся, мы сейчас тут как ветер пролетим, нас сторож и не различит, кто вообще это был, пусть потом думает, мотоциклов то в селе много, – крикнул он Ульяне уже на подлёте к полю. И выключил фару.

По какой такой случайности в ту ночь шлагбаум был опущен, а сторожа в будке как раз и не оказалось, при последующем разбирательстве никто так и не понял – сторож приболел, закрыл шлагбаум и ушел домой, что было вполне типичным.

Только увидел это всё Антон катастрофически поздно. Потому что летел, как ветер, фара была конспиративно потушена, свет восходящего месяца едва сиял, а в крови играл юношеский задор и желание покрасоваться перед девчонкой.

Взгляд его выхватил из темноты серый, давно не крашенный старый шлагбаум, он вскрикнул и резко наклонился вниз. А вот Ульяна ничего не успела увидеть, только почувствовала, как в лицо ей разлетелось лобовое стекло новенького мотоцикла, потом сильный удар в подбородок, боль и кромешная тьма накрыли её.

Глава 47.

Женька во все глаза смотрела на Лялю, приживаясь к тёте и еле сдерживалась, чтобы не разреветься в голос, слушая эту историю. А Ляля крепко обнимала девочку и продолжала свой рассказ.

Что же было в голове у Антона, кто же теперь узнает… Но тогда он, упав с мотоцикла и не получив ни одной травмы, если не считать ссадин и ободранного колена, увидел окровавленную девушку без чувств, не нашел ничего лучшего, чем поднять заглохший мотоцикл, завести его и уехать домой…

В страхе и ужасе он скрутил остатки лобового стекла с мотоцикла, проверил его на наличие других повреждений, ничего серьёзного не обнаружил – даже краска не содралась нигде… Спрятал порванные на коленке штаны в шкаф, умылся и прокрался в свою комнату, стараясь не разбудить спящих родителей и младшего брата.

Ульяну хватились родители, когда в назначенные отцом десять-тридцать вечера она не появилась дома. Накинув кофту, мать поспешила к лучшей подруге дочери, а отец отправился к клубу, где сидели еще девушки и ребята постарше годами. Нигде не обнаружив дочери, стали обходить дома девчонок, с кем еще дружила и общалась дочка. Но и те пожимали плечами – может быть от страха, или еще по какой причине никто не сказал, с кем уехала кататься Ульяна…

Только одна Настя, которой по слухам сильно нравился Антон, и она мечтала о его расставании с этой гордячкой и выскочкой Ульянкой, только она, помявшись, сказала куда и с кем отправилась девушка.

Антон и не спал, глаз не сомкнул, когда в дом к ним постучали… Тогда он сделал вид, что давно и крепко спит, а сам слышал, как мать разговаривает в сенях с отцом Ульяны и сообщает ему, что сын давно дома и видит десятый сон, а Ульяну они не видели.

– Антош, проснись, – трясла мать за плечо не спящего своего сына, – Ульяна пропала, ты не знаешь где она?

– А? Что? Ульяна? – протирал он бессонные глаза, – Я не знаю…мы покатались, и я ее высадил недалеко от дома, думал, дойдет…

– Где это – недалеко от дома? – пытался достучаться до сонного на вид парня обеспокоенный отец.

– Возле старой колонки, на Почтовой, – соврал Антон.

Искали Ульяну почти что всем селом, только вот Антона мать не пустила, заперла дома, будто предчувствуя что-то…

А нашел её вернувшийся под утро сторож, на обочине просёлочной дороги у колхозного поля. Девушка была без сознания, вся в крови, но дышала. Разбившееся стекло мотоцикла было сделано из оргстекла, потому осколки не сильно повредили девушку, а вот удар об опущенный шлагбаум практически разбил ей нижнюю часть лица…