Живые души. Роман-фантасмагория

– Но ты настолько занята, – продолжала Болотова, – что просиживать ежедневно по три часа в кресле стилиста нет никакой возможности.

– Что правда – то правда, мужа-олигарха у меня нет, – притворно вздохнула Боброва, – приходится крутиться самой.

– Не беда, – отозвалась Лариса, – могу предложить революционное средство для волос. Достаточно раз в три дня использовать его для мытья головы, и твоим волосам будет задана программа изменений, в соответствии с которой причёска будет меняться по нескольку раз в день без твоего участия.

– То есть как? – не поверила Нина.

– Всё просто. Я беру твой волосок, анализирую на специальном оборудовании, потом мы вместе определяем набор образов и задаём временные интервалы. Вся информация закладывается в волновую структуру эликсира. Нанотехнологии – и никаких чудес! – улыбнулась Лариса и тряхнула копной оливковых кудрей, красноречиво свидетельствующих об их возможностях.

Задетая повышенным вниманием в адрес Нины, клиентка поинтересовалась:

– Ларочка, а прошлые заказы можно уже получить? Или будем весь день обсуждать причёску Бобровой?

– Конечно же, дорогая! – Болотова поставила на стол перед Кривоносовой изящную плоскую коробку, обтянутую тёмно-зелёным атласом.

Директриса бутика нетерпеливо разодрала бант и сорвала крышку. В устланном бархатным мхом чреве мерцали пузатые баночки и толстостенные склянки без этикеток. Касаясь каждого точёным пальцем, Лариса перечисляла: для лица, для бюста, для шеи, для интимных зон… Кривоносова кивала, алчно поглядывая на банки со снадобьями.

– А у меня был специальный заказ! – подала голос полная дама с короткой стрижкой. Голос у неё был тихим, неуверенным и никак не вязался с её внушительной фактурой.

– Помню, Олечка, – обворожительно улыбнулась Болотова, – капли №6 – верно?

Дама смущённо кивнула. Лариса аккуратно извлекла из сумочки узкий пузырек с маслянистой жидкостью, цветом напоминавшей болотную жижу.

– Только неси осторожно, не взбалтывай, – предупредила она.

– Кто-нибудь объяснит мне, наконец, что здесь происходит? – патетически воздел руки Никита. – Какой бренд мы обсуждаем? Кто производитель косметики? Что за капли №6?

– Капли для чтения мыслей, – буднично пояснила Лариса, – радиус действия полтора-два метра. А производитель – компания «Дарина».

Мано нервно сглотнул слюну.

– А мне можно такие же? – он представил, какие горизонты могут открыться перед ним с применением этих чудо-капель.

– Можно! – легко согласилась Лариса, – только готовятся они небыстро и стоят недешево.

– Сколько?

– Год.

– Чего год? – не понял Мано. – Целый год готовятся?

– Год жизни – цена этого препарата.

Никита умолк.

Тут из-под пальмы раздались всхлипывания. Все повернулись к источнику звука. Возле кадки сидела жена главы департамента экологии и природопользования Трепакова – Ирина и прикладывала к глазам скомканную салфетку.

– Опять? – сочувственно спросила её Кривоносова.

Ирина кивнула, высморкалась и взяла себя в руки.

– Значит так, – твёрдо произнесла она, обращаясь к Ларисе, – микстура №3, два флакона. Я его, подлеца, выведу на чистую воду! Он мне во всём сознается!

– Микстура уже готова, – так же твёрдо ответила консультантка, – цену ты знаешь.

Никите вдруг показалось, что вместе со словом «знаешь» изо рта Ларисы вырвалось приглушенное змеиное шипение, и тонкая струйка ядовитого газа, как сигаретный дым, скользнула из уголков её безупречных губ.

С обворожительной улыбкой, как ни в чём не бывало, Болотова повернулась к Никите:

– Это микстура правды. Способствует спонтанной честности. Альтернатива детектору лжи.

Когда все заказы были розданы, а новые сформированы, компания приступила к самому приятному – чаепитию. Из-за пальмы неожиданно появился директор Центра Смирных и галантно поприветствовал женщин, приложившись к руке каждой. Усадили за стол и его.

Разлили по чашкам чай и, прежде чем пить, долго и жадно вдыхали острый аромат, не похожий ни на один из известных чаев. Даже такой завсегдатай чайных церемоний, как Смирных, не мог опознать в букете ни признаков белых улунов, ни дымных нот пуэра, ни хвойных сушонгов. Никита отпил большой глоток и задержал его во рту. Тысячи жгучих иголочек впились в нёбо и язык, в голове ударил гонг, а по телу разлилось сладкое тягучее томление, сменившееся вскоре лёгкостью, почти невесомостью – так, что хотелось взмахнуть руками и взлететь! Послевкусие было горьковатым и отдавало речной тиной. Но новый глоток перебивал неприятный осадок и вновь ввергал в водоворот неведомых ощущений. По рукам и ногам пробежали щекочущие разряды. В области солнечного сплетения образовалась воронка, всасывающая в себя усталость и следы вчерашнего ночного веселья. Никита присмотрелся к соседкам по столику – женщины преобразились: спины их гибко изогнулись, тела налились упругостью, лица засияли, глаза подёрнулись колдовской поволокой. Прямо шабаш какой-то! Ещё один глоток, ещё и ещё… Воздух вокруг стал густеть, а силуэты, напротив, сделались зыбкими и прозрачными, и вот в какой-то момент Никите показалось, что все чаёвницы воспарили, отделившись от плюшевых подушек, оторвав от пола остро отточенные каблучки. Лариса, прикрыв глаза, висела над стулом. Блестящие скользкие локоны шевелились сами по себе, как бурые лесные медянки. Смирных бесследно исчез – Мано не заметил когда и как. На дне чайника оставалось несколько глотков, когда видения рассеялись.

Разом зазвонили мобильники, распахнулась парадная дверь, заиграло радио и городская жизнь, быстрая и пружинистая, заявила свои права на драгоценное время наших героинь. Они подхватили сумочки, спешно расцеловали друг друга в воздух возле щёк и распрощались до следующего чаепития.

Спустя несколько дней жителей Верхнедонска потрясли одна за другой две сенсации. Первая из них – чистосердечное признание чиновника Трепакова, сделанное им на ступенях обладминистрации за полчаса до заседания Общественного совета. В считанные часы оно разлетелось по всем информагентствам, газетам и телеканалам города, не только нанеся ощутимый урон репутации вышеозначенного чиновника, но и подняв рейтинги расторопных СМИ, успевших вовремя сверстать новость. Дело было так.

Олег Борисович Трепаков, глава департамента экологии и природопользования, во вторник, в половине девятого, как обычно шествовал на службу. Пройдя первые шесть из четырнадцати ступеней ведущих в покои губернской управы, он вдруг остановился как вкопанный и заговорил сам с собой: «А что ж я так спешу? До заседания ещё полчаса. Почему бы мне не поговорить с жителями Верхнедонска? Сколько можно прятаться в кабинетной тиши да за тонированными стёклами служебных машин?».

– Эй! – крикнул он зычно. – Уважаемые верхнедончане! Прошу внимания!

Несколько прохожих испуганно шарахнулись в сторону.

– Я, Олег Борисович Трепаков, не далее как вчера получил предложение, от которого не смог отказаться. А кто бы из вас отказался от виллы на берегу средиземного моря? – обратился он в пустоту. – То-то же!

Вокруг оратора стали собираться зеваки. Некоторые снимали чиновника на телефон.

– Взятка ли это? – спросите вы, и я отвечу: да! – злорадно воскликнул Трепаков, хотя никто его ни о чём не спрашивал. Собравшиеся, разинув рты, дивились разоблачительной откровенности солидного господина с дорогим портфелем.

– Вилла в Сан-Марино – это вам не трёхкомнатная квартира на Воробьёвке! – не унимался Трепаков. – Можно и засунуть свою принципиальность куда подальше! Вот сюда! – чиновник развернулся и убедительно похлопал себя по толстому заду.

В толпе зашушукались, раздались предположения – «пьяный», «стресс», «сгорел на работе»… Появился первый фотограф. Аудитория прибывала.

– Всё равно я собирался уезжать, – доверительно сообщил Трепаков стоящей напротив старушке в вязаном берете. – Что мне делать в этой дыре? Денег я откачал достаточно, сбережения кое-какие, слава Богу, имеются.

Свидетельницей публичного приступа честности чиновника Трепакова стала оказавшаяся поблизости Нина Боброва. Сразу сообразив что к чему, она набрала номер Никиты: «Не знаю, где ты сейчас, – выпалила она скороговоркой, – но если через минуту не будешь у Красного дома, то лавры самого сенсационного репортёра Верхнедонска достанутся кому-то еще».

Вскоре запыхавшийся Никита вместе с оператором, расталкивая толпу, пробирались поближе к оратору.

– Никита Мано, телеканал «ЖЖЖ». Олег Борисович, расскажите подробнее о вашей вилле в Сан-Марино, – взял он с места в карьер.

– О! Вот и пресса! Тут как тут! – расцвёл Трепаков, и сразу переменился в лице. – Как же я вас ненавижу! – он с отвращением сплюнул на ступеньку. – Но что делать – придётся отвечать, – и чиновник добросовестно перечислил количество этажей, комнат, метраж и высоту потолков, упомянул также о рыночной стоимости дома и наличии собственного причала.

– Назовите сумму ваших сбережений! – раздался очередной вопрос.

Трепаков честно обнародовал суммы депозитов во всех шести банках. И даже признался, что четыре вклада открыл втайне от жены.