Ярих Проныра

Они побежали дальше.

В гору вела тропинка. Она извивалась, ухищряясь ложиться так, чтобы относительно комфортно завести путника на крутую гору. В самом верху были вырублены ступени. Каждая из них доходила Яриху по пояса. Только теперь они обратили внимание на то, что их тропинка вполне сошла бы и за дорогу.

– Я не знал, что бывают такие маленькие великаны, – Ярих переползал ступеньку за ступенькой. – Тебе помочь?

Домовой поморщился и стал прыгать грациознее, хотя это не слишком легко давалось. Последние несколько столетий он вел диванно-кресельный образ жизни, а любовь к еде сделала его не слегка упитанным. Он обогнал Яриха, но преодолев последнюю ступень понял, что не смог бы больше.

– Как тут здорово! Ты посмотри, весь остров перед глазами.

– Ты не забыл, зачем мы пришли?

Ярих услышал вопрос, но еще какое-то время не мог оторваться от панорамы острова.

– Нам в пещеру. Он там, – ответил, наконец, Ярих

Велиофант прошел вперед.

– Знавал я великанов и побольше. Да. Только они были каменные.

Ярих зашел в пещеру следом за домовым и тоже увидел огромный скелет, выглядывающий из-под груды ветхого барахла.

– Это было одеяло, – догадался Ярих. Возле черепа, который высотой был почти до колен Яриху, лежал камень. – Там надпись.

Велиофант пригляделся.

– Я знаю этот язык, – он медленно начал читать, – Здесь жил я, Рошр, последний житель острова Ора, и умираю сам, – нечаянно вдохнув пыль Велиофант чихнул. Его злобный дух не тронул. Наверное, он магию знал, – предположил домовой.

– Нет. У него было это! – Ярих вылез из дальнего угла пещеры в пыли и паутине, с маленькой деревянной статуэткой в руках. И даже не статуэткой. Это был старый, иссохший кусок дерева, с грубо вырубленной головой, глазами и странным оскалом, напоминающим улыбку.

– Похоже на древнего идола, – Велиофант с интересом разглядывал находку, но трогать не торопился.

– Я не знаю, что это, но он живой и ему тут плохо. Пошли.

– Куда еще? Домовому казалось, что у него скоро начнут отваливаться лапы.

– На корабль.

Не известно почему, не исключено, что в этом замешана магия, но обратный путь всегда оказывается на половину короче. Мужчины ждали их на берегу, около шлюпки. И если у Трэша были причины смолчать, то на Козыря никогда не производили впечатление ни звания, ни титулы. Он уже открывал рот, чтобы обжечь всем уши заранее приготовленным острым словцом, но увидев находку Яриха, поперхнулся, закашлялся и еле выдавил из себя почти шепотом:

– Откуда это у вас?

Велиофант не имел пристрастия к древним идолам, поэтому предпочел закрыть глаза лапами. Мысленно.

– Он захотел плыть с нами, – ответил Ярих.

Козырь протянул руку, но тронуть не осмелился.

– Это Попутный ветер. То, что приносит удачу. Все думали, что это легенда, а я очень хотел найти.

– Прости Козырь, я не могу отдать его тебе. Он не хочет принадлежать человеку, только кораблю.

– Для него не нужно устраивать жертвоприношений? – перед глазами Трэша все еще стоял город полный костей.

– Нет, он нам уже благодарен, – слабо улыбнулся Ярих.

Длительное запоздание шлюпки вызвал на корабле невидимый глазу переполох. Это буря билась в маленькой грудной клетке странной девушки по имени Яна. Еще пару недель назад она и думать не могла, что ее собственные желания и чувства могут идти в разрез с ее мыслями. Она была уверена, что ненавидит человека, а сейчас поняла, что не сможет пережить, случись с ним беда и не могла заставить себя уйти с палубы. И только увидев, что шлюпка возвращается, ушла в каюту.

Трэш даже не заметил, как задумавшись, выкурил всю трубку. Воздух в каюте стал голубоватым от дыма. В голове гудело, но оцепенение это и отсутствие мыслей было приятно. Дверь отворилась резко и разгневанной фурией в каюту влетела Яна.

– Ты сон или же явь, прекрасное создание? – Трэш говорил плавно, нараспев, ему даже на миг показалось, что девушка – плод его грез, воплотившаяся мечта.

– Так, ты меня еще и в серьез не воспринимаешь, – еще больше разозлилась она. – Чего вы от меня хотите? Этого? И она начала расстегивать пуговицы на рубахе.

Трэш не отвернулся, но зажмурился.

– Я бы не решился оскорбить вас отказом, но не хочу, чтобы вы сожалели о своем импульсивном решении. Глаза открыть уже можно?

– Открывай. Я застегнулась.

Он смотрел на нее без стеснения и с нескрываемым удовольствием. Выглядела ли она смущенной? Нет. Злой? Да.

– Чего ты добиваешься? Зачем? Не молчи.

Что он мог ответить?

Он встал и подошел. Их глаза были почти на одном уровне. Ее сверкали. Что это, гнев или любовь? А губы так близко. Скажи он ей правду, что сделает она?

– Ты похож на хищника, только я не добыча, слышишь? Не добыча.

Хуже уже не будет, мелькнула мысль, и он накрыл губами уста, извергающие слова острые, как кинжал. Она замерла на несколько мгновений, а потом после резкого хлопка у него загорела щека.

– Где же логика, голубушка?

Ответом ему стала еще одна пощечина и, резко повернувшись на каблуках, она вышла.

Трэш вцепился в кресло, подавляя желание кинуться следом так, что побелели костяшки. Какого черта, что за игра? Болван. Ругал он себя. Она сама пришла, переступив гордость, а он не смог сказать. Трус. Однажды он уже использовал это средство, чтобы выключить голову и ему почти помогло. Он отомкнул шкаф, достал и почти залпом выпил бутылку. Горько и мерзко, но это было лучше того, что он чувствовал к себе. С палубы слышался шум, какая-то возня, но какое это имело сейчас значение. С разбегу он забодал подушку, заткнул руками уши и стал ждать провала в темное, липкое небытие.

Наутро голова гудела как проклятая, думать было не возможно, да и к лучшему. Он заперся в каюте, решив не выходить, пока не придет в себя окончательно. Дверь несколько раз дергали, стучали, но дверь с крючка он снял только к обеду. Тут же с подносом возник расторопный Борис. Трэш взял кружку с подноса, поморщился.

– Честное слово, такая дрянь с утра эта трава, – но выпил. Китаец зря ничто не делает. – Кофе принеси.

К тому моменту, как на столе появился кофе, Трэш снова был в норме.

– Ох, и оказия у нас вчера случилась, капитан.

– Какая, оказия?

– Яна вчера за борт сиганула.