Ярих Проныра

Уханчик шел медленно и его плавные покачивания не прерывали беседу.

Велиофант скривился:

– Очередной темный жрец, самый мерзкий из всех. Когда правитель скончался, его жрец запугал народ и захватил власть.

– Я хочу, – с чувством произнес Ярих, – бы, чтобы и город и люди снова стали красивыми и счастливыми и… – на этом слове Велиофант, пытаясь закрыть ему рот, накрыл его обеими своими лапами.

Ярих вытер губы и посмотрел обиженно:

– Ты чего?

– Помолчи лучше. Здесь каждое твое слово как приказание к действию.

– Так это же здорово! Значит…

– Молчи, – резко перебил его домовой. – Представь, ты бы мог сказать что не хочешь видеть здесь больше ни одного волшебника и ослеп бы, или того паче – исчез! А? Каждое твое желание нужно обдумывать, взвешивать, да и вообще, использовать волшебство только при угрозе жизни.

Ярих зажал рот двумя ладошками, а потом прошептал:

– Мне теперь нельзя ничего хотеть?

– Ну почему же, – усмехнулся добродушно домовой, – Хотеть есть не возбраняется, только еды нам любая кухарка наколдует, будь спокоен.

– Я устала, – пожаловалась Лиарна.

Домовой отчаянно замахал лапами, пытаясь привлечь внимание сопровождающих их мужчин, но опомнился и сделал вид, что отгоняет муху.

– Ярих, будь любезен, расспроси наших: – «Конвоиров, стражников, охранников, как сказать-то лучше?» – пронеслось в голове у Велиофанта, – Провожатых, где можно поесть и отдохнуть?

Ярих решил быть вежливым.

– Уважаемые, – обратился он к ним, – Вы ведь все равно рядом ходите, значит, время у вас есть, поэтому, отведите нас, пожалуйста, на постоялый двор. Он взглянул на Лиарну и добавил, – Самый лучший.

Домововой промурлыкал довольно:

– Ну, ты просто дипломат.

Лиарна тоже заулыбалась:

– Когда я стану королевой, назначу тебя советником.

– Не думаю, что он согласиться, – скептически заметил Велиофант. – А ведь ты, Ярих, мог бы остаться и стать королем здесь. Я серьезно, люди были бы в восторге, а город обрел бы былую силу и славу.

Долго и внимательно смотрел Ярих на друга, а когда понял, что тот не шутит, тоже серьезно ответил:

– Не знаю почему, но мне тут не нравиться. Вот прямо волосы на затылке дыбом.

Это плохо, подумал Велиофант, очень плохо. Как бы не пришлось выпутываться. И ведь придется, еще ни разу предчувствие не обмануло Яриха.

После скудной трапезы, медленным шагом, не утруждая себя разговорами, шли Трэш, Козырь и Борис по улице. Не прошло и нескольких минут, как они почувствовали, что важный, размеренный ритм города, сбился. Окружающие звуки выдавали воцарившийся хаос и волнение.

– Что же произошло, пока мы обедали? – оглядывался Борис.

– Готов поспорить, господа – это все наша маленькая, сбежавшая компания, – Трэш подарил спутникам одну из своих блестящих улыбок.

– Неужели все так разволновались из-за говорящего кота?

Трэш, Козырь глянули на Бориса и расхохотались. Он был изящным сочетанием хитрости, изворотливости и детского простодушия.

– Это все мальчишка, такой что угодно может перевернуть с ног на голову. – По интонации Козыря сложно было понять, сердится он или восхищается. – Ладно, идем, отыщем нашу оказию.

Целый день Трэш, Козырь и Борис провели в поисках. В трактир вернулись, когда на улице было темно. Не заботясь об ингредиентах, съели ужин. Попросили у дородной, краснолицей хозяйки ключи от номеров. Она глянула изумленно, а потом, порывшись в связке на поясе, сняла один. Протянула было Трэшу, но оглядев его дорогой костюм, оставила себе.

– Приберу пойду, пыльно.

Чего скрывать, моряки сами были удивлены не меньше, когда узнали, что в городе нет ни одной гостиницы и ни одного пансионата. Более того, уже несколько десятилетий здесь не было гостей. И, что особенно странно, когда они останавливал прохожих, спрашивая про детей: красивую беловолосую девочку и бледного черноволосого мальчика, на них смотрели как на безумцев и спешно уходили.

В это время Ярих, Лиарна и Велиофант уже спали на маленьких кроватях в детской комнате давно уже выросших детей. В утонувшем в цветах домике, чье великолепие было спрятано от посторонних глаз за высокой невзрачной оградой. Сюда их привел один из провожатых. Мужчина, чья голова была вдвое больше, чем у остальных. Он убедил своих спутников, что дом его матушки самый безопасный во всем городе. Наверняка это была правда. Даже он сам, грубый и мрачный, на первый взгляд, расцвел здесь как василек под весенним солнцем.

Мечтавший спать до обеда Велиофант с явным неудовольствием открыл глаза. Шума на улице было подозрительно много. С большой неохотой, он все же заставил себя выйти, хотя лапы еле двигались, а глаза открылись только на четверть. Но и этой четверти вполне хватило, чтобы в следующую секунду сесть на хвост и схватиться лапами за голову.

– Это абсурд. Этого не может быть! Так не бывает!

Но, глаза говорили обратное. Черных, похожих на скелеты столпов больше не было. Вернее были, но уже не они, а высокие, гордо упиравшиеся в облака пиками своих крыш изящные, словно невесомо парящие над городом башни. На месте пустырей и развалов выросли белокаменные хоромы. А мостовая? Домовой провел по ней лапой. Ровная, словно стол из плотно подогнанных друг к другу гладких камней. Дома, построенные рядом с бывшими руинами старинных зданий и доселе оживлявшие своим видом город, теперь казались убогими, портили архитектурный ансамбль города и раздражали. В довершение картины, рядом, едва не наступая на хвост, бегали ошалевшие люди. Они забегали в дома, будили родных и выбегали вместе с ними на улицу. Везде только и говорили о милости посетившего их накануне главного божества – хранителя города – Обра. Наглядевшись вдоволь люди собрались было расходиться, но, дико вопя из какого-то закоулка выбежала женщина. Когда она подбежала ближе, люди зашептались.

– Это Джемма, Джемма, старая повитуха, – повторяли они.

Волосы ее были растрепаны, по впалым щекам текли слезы, но она улыбалась и кричала:

– Здоровый ребенок, без единого изъяна, красивая девочка родилась у Эллы, в Старом проулке.

Люди встрепенулись и пошли туда, куда указывала старуха. Большинство из них не знал Эллу, но она сделала то, о чем мечтал каждый. Она изменила ход истории в этом городе. Тонкой нескончаемой вереницей проходили люди, чтобы полюбоваться на прекрасного младенца и тут же уйти. В этот день у кроватки малышки прошел весь город. Да чего там, даже Велиофант, забрался на плечо какой-то сердобольной женщины, взглянул на малышку и убедился, что повитуха ни на грамм не преувеличила.

Полный впечатлениями он вернулся в дом, где не смотрели в окна и оставались в неведении. Велиофанту было приятно попросить детей выйти на улицу. Он и бабушку Рину звал, но она оказалась не любопытна. Конечно, у него проскакивала мыслишка на всякий случай завязать Яриху рот, вдруг, что сболтнет от радости, но он ограничился тем, что попросил Яриха радоваться молча.

Лиарна прыгала и даже почти танцевала. Ярих молчал, на всякий случай, прикрыв рот ладошками. Хотя, все что ему хотелось сказать, читалось в его больших темных, почти черных глазах. Дети еще немного постояли на улице и, вспомнив про завтрак, вернулись в дом. Лиарна не умолкала не на секунду, рассказывая бабушке Рине как красив стал город и какой молодец Ярих, что все так придумал. Пожилая дама поглядывала на них снисходительно. Лиарна даже решила, что она не верит. Только Ярих сидел задумчиво. После завтрака он ушел в сад. К нему подсел Велиофант.

– Мне по-прежнему здесь не нравиться.

– Да и мне не по себе, – поделился и своими впечатлениями Велиофант и тут же вспомнил про склеп в подвале храма. Место, где хранились останки всех принесенных в жертву. И его посетила мысль, – Скажи, только внимательно, не торопись, повторяй за мной слово в слово:

– Пусть все убитые в этом городе, будут по всем правилам захоронены на кладбище, за приделами города, а склепы заполняться обычным чистым песком. Пусть в них не останется даже пятнышка крови. Я сосчитаю до трех, и все будет исполнено.

Серьезно и уверенно повторил Ярих все, сосчитал до трех и прислушался к ощущениям. Тревога не исчезла.

– Может быть в жрецах дело? – глянул он на домового.

Тот покачал головой и усы его затрепыхались.