Бесчувственная

Забавная штука – воспоминания. Они всегда значат много, и если для кого-то память – единственная дверь в прошлое, где можно заново пережить самые счастливые моменты, то для иных это спуск в чистилище с монстрами. Для меня это, скорее, второе с недавних пор, вернее, с того самого выпускного, когда моя жизнь разделилась на «до» и «после, и я уже не могла смотреть на отца, как прежде…

В тот вечер я возвращалась в машине с охранниками и чувством полнейшей растерянности, ведь на моих глазах впервые так жестоко избили человека, пусть даже он того заслуживал. Но я совсем не ждала, даже вообразить не могла, что едва переступлю порог нашего дома, меня встретит настолько разъярённый родитель. И настолько пьяный.

? Явилась наконец-то, дрянь? ? едва держась на ногах, он сумел устоять и подойти ко мне.

? Пап, прости! Я не должна была пить…

Звонкая пощёчина не дала мне и дальше оправдываться, но поразил даже не сам удар, причём, не меня одну, а стоящую за спиной охрану, не видевшую прежде подобных сцен с моим участием. Мой отец всегда был сложным человеком и мог в порыве ярости разбить что-нибудь или наградить человека нелестными эпитетами, только вот никогда до этого момента он не позволял себе называть меня так, да ещё и с таким откровенным презрением.

? Ты такая же, как твоя мать-потаскуха! ? брызгал слюной он, ввергая меня в абсолютнейшую растерянность. ? Теперь-то я знаю всю правду!

? О чём ты?

Охрана понятливо удалилась, ещё до того, как слова были произнесены, а наш огромный, уютный дом вдруг показался мне клеткой, в которой я была крохотным, никчёмным зверьком.

? Твоя мамаша изменила мне с моим же собственным братом, ? пьяно усмехнулся папа, а я не понимала, откуда он это взял, к тому же я знала, что это было ложью – мой дядя совсем не любил женщин, и я собиралась раскрыть эту тайну отцу, вот только не смогла и рта открыть. ? Я получил результаты магической экспертизы!

Бумажка, которую нельзя было подделать, оказалась в его руках в мгновение ока, и мне не нужно было туда заглядывать, чтобы увидеть текст. А если учесть, что у дяди была точно такая же аномалия, как и у меня, все вопросы отпадали сами собой…

В ту ночь я шла по безлюдной улице, не глядя под ноги. Под проливным дождём, без куртки, и совсем не заботясь, что подхвачу простуду. В голове и ушах гудели хлёсткие слова отца вместе с его жуткими обещаниями, а в сердце разверзлась огромная чёрная дыра, всё быстрее поглощающая меня вместе с удушающим чувством беспомощности. И даже когда пришла к мосту, не удивилась, что очутилась там.

Нет, я вовсе не собиралась прыгать. Жизнь я любила, хоть и не догадывалась, что совсем скоро она станет невыносимой, а каждый день будет похож на нескончаемую пытку, но годы спустя я точно знала, что на место последнего приюта некоторых безответно влюблённых и просто отчаявшихся справиться с трудностями, меня позвало само провидение. Потому что именно там я и нашла инспектора.

Он как раз занёс вторую ногу на парапет с известной целью, и я не смогла просто стоять, глядя, как крепкий мужчина собирается покончить с собой. Перехватила, с огромным трудом потянув на себя, и мы оба оказались на земле, а спасённый даже не сопротивлялся и не говорил ничего – просто смотрел больными глазами загнанного зверя. Я никогда прежде не видела такого выражения на чьём-то лице, и в первое мгновение не знала, что делать.

Пожилой мужчина вяло отбрыкивался от моих попыток помочь или вызвать ему машину – только пьяно повторял: «Убийцы… Они убили её!», и мне понадобилось какое-то время, чтобы разговорить его. Беда всегда сближает, вот только я понятия не имела, как сильно наши трагедии окажутся связаны, и что мне вскоре предстоит узнать.

Мы устроились в небольшом придорожном кафе, где мужчина немного пришёл в себя и представился господином Эрном. Моё же имя вызвало у него странную реакцию, правда, этот горький смех инспектора при более пристальном взгляде на меня в свете ламп сказал слишком много, а мне, и без того напуганной ситуацией, не нужно было расспрашивать. Однако то, что он поведал после моей настойчивой просьбы и пары чашек крепкого кофе, заставило на какое-то время решить, будто я нахожусь в иной реальности…

Его дочь убили. Убили с особой жестокостью, а он даже не знал, кто, ведь был слишком занят, чтобы быть в курсе жизни единственного ребёнка, оставшегося с матерью после развода. Но когда она пропала со всех радаров, а он забил тревогу, почти буквально роя носом землю в поисках ответов, ему прислали видео, где в кровавых подробностях мужчина разглядел, что творилось с бедными девушками, и как с ними забавлялись. Мне это видео он тоже показал, и едва отвлёкшись от тех ужасов, что развернулись на экране, я смогла сделать вывод, что снимала всё это одна из участниц, но какова была её дальнейшая судьба, известно не было. Пропавших никто не искал, и кто заманил их туда, в подобную адскую ловушку, оставалось лишь гадать, правда, не долго.

Аноним, приславший всё это, ясно дал понять, что в полиции ему не помогут, а ещё назвал имена всех тех, кто каждый год устраивает «Охоту», и среди этого списка был никто иной, как мой отец. Более того, он его возглавлял, как организатор, что не укладывалось в моей и без того гудящей голове, но я почему-то сразу поверила в причастность папы. А чуть позже, когда мы с мужчиной распрощались, пообещав друг другу оставаться на связи, я убедилась, что совсем не знаю человека, который читал мне сказки и кружил на руках, поднимая высоко к небу.

Когда я вернулась домой под утро, дома ждала полнейшая разруха. Все мамины вещи валялись в бассейне – порванные, разбитые, и даже её старого пса, доживающего с нами свои последние годы, он не пожалел. Я наткнулась на Грая первой, и то, с какой жестокостью тот был растерзан, не оставило больше и толики сомнений в истинной сути отца. Впрочем, это было только началом, ведь уже тем же вечером он устроил званый ужин, куда пришли все его старые во всех смыслах друзья, чьи фамилии мелькали в небезызвестном списке, и я даже в самых страшных кошмарах не представляла, чем этот ужин закончится…

Глава 7

Находясь под впечатлением от всего, что тогда случилось, я весь день не выходила из комнаты, боясь столкнуться с разъярённым отцом, но тот не давал о себе знать, а потом прислуга объявила, что господин изволит ждать гостей. Меня переодели в самое откровенное платье, накрасив, как дорогую куклу, а потом выставили на всеобщее обозрение, и я поняла, что скоро случится нечто непоправимое.

Тот факт, что в дом заходили лишь мужчины, насторожил сразу, однако самым большим испытанием для меня стал именно ужин, где главным блюдом чувствовала себя именно я, сидя почти по центру стола и ловя сальные, раздевающие взгляды. Отец же был воодушевлён, явно зная, что делает, и когда были подняты первые бокалы, он сделал своё интригующее заявление.

? Моя дочь наконец-то выросла, ? сказал он тогда в воцарившейся тишине, ? и я с гордостью готов заявить, что отдам её тому, кто сумеет угадать, какую цену я назову. Это не деньги, Мирв, ? сразу предупредил заикнувшегося было лорда, и все заулыбались, но мне в этих улыбках чудились лишь хищные оскалы.

? Ты и правда это сделаешь? ? не поверил Эдвард, заинтересованно наблюдая за наверняка побледневшей мной, пригубившей вино. После того вечера он и начал проявлять ко мне более пристальное внимание, а я возблагодарила богов за свою бесчувственность.

? Я когда-нибудь нарушал своё слово? ? ухмыльнулся отец, переведя взгляд на меня, и в нём не было ни грамма прежнего тепла. ? Наяра уже в том возрасте, когда ей необходим перспективный супруг, да и я не молод. Кто-нибудь из ваших сыновей наверняка в ней заинтересован, а вы сами точно не откажетесь от такого слияния.

Одобрительные возгласы и радость от предложения зазвенели в ушах предсмертной мелодией, обещающей мне самые страшные муки, и весь мой мир рухнул в одночасье.

? Ты должна оценить то, что я делаю для тебя, дочь, ? шепнул папа, пока я сидела ни жива, ни мертва, осознавая, что это месть маме. Месть женщине, которой даже нет в этом мире, но которую он любил больше, чем саму жизнь, и я никак не смогу убедить его в её невиновности.

К счастью или нет, мне позволили подняться к себе, где меня долго и методично рвало, а потом я переоделась в удобную одежду и, подкупив старого охранника, вырвалась в город, где вновь встретилась с инспектором. Ами я не могла даже заикнуться о таком, а вот незнакомому человеку, открывшему мне сердце, сумела, и стало в разы легче от того, что хоть кто-то способен меня понять.

Стоит ли говорить, что с этим мужчиной мы стали общаться чаще? Он говорил, что в тайне взялся за это дело, подключив ещё парочку доверенных людей, однако пока ничего не удавалось откопать. Аноним, отправивший то злосчастное видео, не собирался больше выходить на связь, а противники оказались слишком могущественными, чтобы на равных с ними сразиться. Мне же с каждым днём сложнее было вырываться из дома, потому как отец совсем обезумел, не давая мне свободы и контролируя каждый шаг, но нам всё равно удавалось встречаться.

Господин Эрн делился всем, что происходит в его жизни, а я давно рассказала о своей странности, и от этого общения нам обоим становилось гораздо легче пережить то, что так тяготило. Я знала, что долго это не продлится, хотя прошёл целый год, а потому всегда заранее навсегда прощалась с человеком, уже ставшим кем-то родным, и однажды будто сам бог удачи помахал нам из-за угла.

С инспектором ни с того ни с сего связался аноним, сообщив, что в недавно прошедшей новой Охоте погибла девушка, которая была дорога одному очень опасному человеку. Об этом, разумеется, никто и не узнал бы, но осведомитель был в курсе, а ещё он заявил, что некто по имени Палач жаждет мести, поклявшись сделать с детьми этих уродов то же самое. Подозреваю, видео он тоже посмотрел и список видел.

Я, никогда не слышавшая этого имени, испугалась не на шутку, но господин Эрн явно знал, о ком идёт речь. Стал белее снега, схватил меня за плечи и крепко сжал, напрягая ещё сильнее.

? Он нацелился на тебя, девочка. Лишь вопрос времени, когда тебя похитит этот тип, а потом использует, как очередную жертву! Тебя нужно сейчас же спрятать, иначе потом я ничего не смогу сделать…

Его переживание и паника подействовали тогда необъяснимым образом, вызывая не новый ответный страх, а идею, вспыхнувшую в сознании. И когда я улыбнулась, инспектор вряд ли боялся Палача сильнее, чем свихнувшуюся девчонку, но я обязана была это сделать ещё и потому, что позже узнала нечто, гораздо более ужасающее о своей семье.

? Зачем? Я сама зайду в клетку к зверю, ? шокировала я мужчину, который даже слова сказать не мог. ? Только так мы сможем узнать, что на самом деле происходит, и остановить моего отца.

И как бы ни злился в тот день инспектор, какими бы словами ни крыл меня, отступиться от своего замысла я уже не могла, а так как более упрямого существа, чем я он ещё не знал, в итоге ему пришлось согласиться. Иного выхода просто не было, а я очень хотела сбежать из клетки, пусть и оказавшись в итоге в другой. Так, в конце концов, и случилось, а теперь я в доме этого «опасного человека», и он нашёл брешь в моей неуязвимой броне…

Из воспоминаний вырвал громкий раскат, раздавшийся совсем рядом, и я подавила желание закрыть уши, только чтобы меня снова не вынесло в ту жуткую ночь. Заставив себя глубоко дышать, я принялась осматриваться, догадываясь, что владелец кабинета или сейчас наблюдает за мной по камерам или обязательно сделает это, а значит, надеется, что я либо буду рыться здесь в поисках возможных тайн, либо отлынивать от работы.

? Наверняка специально копил тут пыль, чтобы привести свой план в исполнение… ? глянув на полки с книгами, пробормотала я, наплевав, что окажусь услышанной.

Не зная, где взять хотя бы щётку, я выглянула в коридор, обнаружив всё приготовленное для служанки прямо за дверью. Ведро с водой и тряпкой как бы намекало, что мыть полы мне предстоит внаклонку, а шваброй здесь даже не пахло, но я вовсе не расстроилась – в эту игру можно поиграть и вдвоём. Ему ведь нужна идеальная горничная? А они не жалуются, если что-то не нравится – просто молча исполняют и даже получают удовольствие.

Вот я и приступила к обязанностям, почти игриво закинув ветошь на плечо и нагнувшись за ведром, невзначай поправляя короткое платье, наверняка бесстыдно оголившее все нижние прелести. Так глупо я себя ещё не чувствовала, клянусь, но отчего-то мной овладело странное предвкушение от мысли, что Палач сейчас может меня видеть. Возненавидела себя тут же, обругав последними словами, но отделаться от этого ощущения всё равно не смогла, решив забыться в уборке.

Наверное, я открыла для себя новый вид терапии, потому что отрешилась вообще от всего, самозабвенно натирая паркет, стоя на четвереньках, и как-то вскоре плевать стало на возможных свидетелей. Да и труда я не чуралась, кто бы и что не думал обо мне, когда я приезжала с личным водителем. В своей комнате я убиралась сама, выгоняя слуг, и вообще, порядок во всём любила – возможно, потому что в душе его давно не было…

? Какие виды… ? вдруг выстрелом прозвучали слова незнакомца, и я так резко выпрямилась, что насмешила незваного гостя, чьё лицо осталось загадкой под магией «Вуали».

Я вытянулась струной, и все инстинкты завопили, что этот гость такой же опасный, как и Палач, а возможно, ещё опаснее. Даже не видя его, всем нутром чуяла исходящую нешуточную угрозу, но не могла понять, почему в этот конкретный момент так напряглась.

? Знал бы я, что тут такие кадры, навестил бы друга гораздо раньше, ? сказал мужчина, вынуждая пятиться к стеллажу с книгами, пусть я и не планировала отступать, но ноги сами делали шаги.

Пожалуй, никогда прежде я так не боялась кого-то, хотя думала, что подготовила себя к таким вот неожиданностям. Не подготовила. И, тем более, не готова я была услышать то, что сказал этот человек.

? Вот, значит, как он с тобой развлекается? ? рука метнулась к моему лицу, должно быть, в порыве прикоснуться, а затем его шёпот ударил в тот участок мозга, что отвечал за ужас. ? Знаешь, а я ведь тоже с нетерпением ждал момента, когда ты здесь появишься, Наяра.

Ответить что-либо я не смогла – язык прилип к нёбу, а в висках забилась опустошающая мысль о том, что надо мной в отместку отцу будет глумиться не одно чудовище, а сразу два, прежде чем бросить на съедение другим псам.

? Язык проглотила, крольчонок? Маленькая, запуганная… Как же мне нравится видеть тебя такой!

Именно в этот момент в недрах кабинета, откуда-то за спиной у незнакомца послышалось грозное шипение. Сперва я решила, что это обычный кот, но мелькнувшие ярко-рыжие глаза с кровавой кромкой подсказали истинную природу живности, чёрной тенью сорвавшейся с места и оставившей за собой магический след.

Этих диких, почти неприручаемых обитателей пустынь называли кьёрни, и они чуяли чужой страх – для них он был, словно сигнал к действию. Если всё же удавалось сделать их более ручными, те оставались верны лишь одному хозяину, защищая его, и то, что сейчас демонический кот с кисточками на ушах, больше напоминающими рога, бросился мне на выручку, несказанно удивил не только меня.

? Вот же дикое мясо… Всё ещё жив, значит? ? ругнулся мужчина, отскакивая от меня, чудом не напоровшись на когти, и тот факт, что он ничего не мог предпринять против кота, очень обрадовал. ? Думал, что не увижу тебя больше.