Тентаклеведение. Девять ударов

На Марию рассказ произвёл двоякое впечатление: она сидела потрясённая, но весёлый огонёк нет-нет, да и мелькал в её глазах. Наконец, она не выдержала:

—Александр, я вам…

—Лучше Саша.

—Да, Саша, я вам сочувствую, разумеется. Ревность – прескверное чувство, и мне оно, как ни странно, известно. Но всё же немного завидую.

—Почему???

—Живая у вас жизнь. Переживания, события, многое впервые… Надо признаться, я тоже… хотела бы… И жену я вашу понимаю… В общем, жаль мне вас всех, слов нет… А что касается Андрея, то ему ведь кличку «папа» в агентстве дали ещё до наших с вами отчеств. И дали как раз за то, что всегда западал на женщин-девочек-подростков… Так что вы – не первый и, скорее всего, далеко не последний… А трахается он и правда неплохо, это я уж, извините, не понаслышке знаю… Лично я таких активных не очень люблю, не по мне это. У него член очень неординарный, как такой гриб или зонтик… Ощущения необычные… Наверное, именно это ваша супруга имела в виду…

Саша слушал её монолог с нескрываемым удивлением: чересчур цинично всё выходило, и слишком уж спокойно Мария обо всём рассуждала…

—Что же до истории про гинеколога, то тут я вынуждена усомниться в её подлинности: слишком было бы похоже на изнасилование… Как врач на такое мог решиться, не понимаю… И вообще, не кажется ли вам, Саша, что ваша жена попросту выдумывает?

—Но зачем?

—Зачем? Например, чтобы просто позлить. Или чтоб возбудить интерес.

—У меня и так к ней с интересом всё нормально!

—Может, она так не думает. Может, считает, что вы, Саша, простите, недостаточно активны…

—Дааа, может…

В дверь позвонили: Алиса всё ж таки вернулась. Минут пять ушло на знакомство и обмен стандартными любезностями, после чего все сели за стол. Саша старался держать марку, ел и отвечал на ничего не значащие вопросы Марии (что-то об их обоях и планировке комнат).

—Что ж ты, Сашенька, не спрашиваешь меня, где я была? – вдруг поперёк разговора вставила Алиса.

—Да как тебе сказать… Я боюсь нечаянно испортить ужин…

—А ты не бойся, спрашивай. Хотя, можешь и не спрашивать, я и так расскажу.

—Алиса, – вмешалась Мария, – так уж вышло, что я немножко в курсе. Вы понимаете, Саша сильно переживает. Может быть не надо сейчас?..

—Алиса, не надо ругаться, ты же знаешь, что я тебе всё простил. Давай попробуем без эмоций с чистого листа.

—А я не хочу с чистого и без эмоций! Да и лист какой-то опять нечистый: я сегодня всю ночь провела у Лены с Максом.

—Я знаю. Как они?

—Да нормально! Ты извини, но ты идиот, Саш. Я не просто так там время проводила, мы всю вторую половину ночи трахались втроём!

—… Лис, что с тобой? Почему ты… Почему они… Вот же сволочи!..

—Ничего особенного со мной не происходит. Короче, мы сначала выпивали, прикалывались по-всякому, Ленка кошку изображала, ползала, мяукала и выгибала спинку… Ну и я… Все по очереди танцевали, то Лена с Максом, то я – ты же не соизволил пойти! И даже мы с Леной… Она меня целовала… Так целуется, оказывается… Ещё мы с Ленкой сидели на табуретках на кухне, пришёл Макс, встал перед ней на колени – вот же ж галантный кавалер – и начал её целовать и везде гладить, потом положил её, и так получилось, что она легла на меня. Ну, и он раздел её, и прямо у меня на коленях принялся сношать. А она ж помнишь, как себя ведёт… Я её держала, а он… А потом она с меня всё стащила, мы целовались, пока он… Ленка мне прям в лицо орала, ужас! Дальше мы прямо на столе с ней лежали и целовались. И она стала меня целовать там… И я… тоже… Ну, шестьдесят девять, знаешь… И пока она меня ласкала, он пристроился: мы лижемся, а он нас по очереди трахает. Так, ничего особенного… Только долго, часа три. Я кончать устала, до сих пор ведёт, голова кружится…

Прервав повисшую паузу, Саша всё-таки высказался:

—Алиса, вообще, то, что вы сделали, – просто подло!

—Почему же это подло? – усмехнулась она.

—Ну, вроде именно я это неделю назад предлагал… Ты помнишь?

—Блин! Конечно, я помню!! И они, надо сказать, помнят!!! Ты же сам всю эту кашу заварил, намекнул, что не против. А они же, как их, эмоциональные жутко оба, они повелись, всё подготовили, постоянно тебе обо всём намекали, а ты как последний идиот – всех подбил, раззадорил и смотался! Так что, как говорится, сам дурак! Всё, пока, я сегодня ни минуты не спала и прямо-таки валюсь с ног! Я в душ и баиньки… А вы, Мария, кажетесь мне достаточно мудрой женщиной, поговорите с этим хлюпиком-цуциком, объясните ему, что значит быть настоящим мужчиной, а то он достал меня своим нытьём!

В ванной зажёгся свет и раздался шум воды в душевой кабине. Мария так и сидела, слегка приоткрыв рот с абсолютно несвойственным ей непрезентабельным видом, затем молча поднялась, и принялась изучать содержимое холодильника. Спустя пять минут на столе стояло несколько на скорую руку сооружённых закусок, бутылка водки и пара рюмок.

—Мария, а вы что, тоже водку будете? Хотите, ещё осталось вино…

—Нет, я на самом деле вино недолюбливаю. Водка или коньяк. Коньяка у вас нет. Так что – наливайте.

Едва они успели выпить первый раз, как из душа показалась Алиса в том самом халатике и, даже не взглянув в их сторону, прошествовала в спальню.

—И как, Мария, вы собираетесь объяснять мне, как его там, цуцику, что такое настоящий мужчина?

—Знаешь, Саша, твоя жена признала, что я – мудрая женщина. И вот мне, мудрой женщине, кажется, что у каждой женщины – свой «настоящий мужчина».

—И какой?

—Не знаю. Разный. Для меня вот такой.

—Какой?

—Такой вот. Цуцик. Такой, как вы…

…

—Эмм! Неожиданно!

—А то!

—А Алиса?

—Что Алиса?

—Кто для неё идеал?

—Она, Саша, и сама ещё, наверное, не знает. Но здесь всего два варианта: либо агрессивный бандит, либо заботливый папашка. Но что можно сказать точно, – тихо добавила Маша, – это совсем не ты, Саша.

—Ну а как же любовь?

—Любовь, Саша, штука хорошая, конечно… Налей, кстати, себе и даме.

—Да, пожалуйста…

—Но вот когда приходит твой человек, не красивый, не любимый, весь такой нескладный и чужой, но твой, повторяю, вся эта любовь, – она чокнулась с Сашиной рюмкой и залпом осушила свою, – не стоит ломаного гроша. Такой человек вот так за?просто берёт тебя за? хуй, – с этими словами она протянула руку и положила Саше на ширинку, – и ведёт, куда ему надо.