История войн на море с древнейших времен до конца XIX века

В 1250 г. орден уже распространил свои торговые операции до Фландрии и Англии. В 1398 году, при гроссмейстере Конраде фон Юнгингене, был занят Готланд при помощи флота из 80 кораблей, с 40 рыцарями, 400 всадниками и 4000 солдатами, но через десять лет остров этот был уступлен королеве Маргарите Датской. Главным делом при этом было уничтожение гнезда Братьев-Виталийцев на этом острове.

В конце концов, в 1436 г., флот, принадлежавший прусским городам, уничтожил 45 кораблей ордена в Фришгафе, а в 1525 г. владычество ордена окончательно прекратилось; Пруссия, Польша, Швеция, Дания и Россия захватили оставшиеся после него земли.

События, которые мы описываем ниже, должны, собственно говоря, быть отнесены к следующему тому, но ради связи мы упомянем вкратце о них здесь. Курляндский герцог Яков Кеттлер, начав в 1610 г. строить флот, понемногу довел его до 44 кораблей, по 30-80 пушек на каждом, и еще 15 невооруженных кораблей; кроме того у него был еще торговый флот около 80 судов. В Гольдингенском замке, находящемся к северо-востоку от Либавы, сохранилось изображение этого флота на стенных гобеленах; курляндский флот был значительно сильнее, чем возникший впоследствии флот Великого курфюрста Бранденбургского. Город Митаву предполагалось посредством канала обратить в приморский город, подобно Брюгге и Генту. Герцог имел морских агентов для надобностей судоходства в Данциге, Любеке, Гамбурге, Лондоне, Париже и Нанте. В 1640 г. герцог Кеттлер построил даже форт на Гвинейском берегу, опередив таким образом курфюрста Фридриха Вильгельма Барнденбургского на 43 года; в 1654 г. он основал колонию в Вест-Индии на острове Табаго. Король английский Яков I подарил курфюрсту этот остров, но через четыре года, с уходом курляндских военных кораблей, остров был захвачен голландцами. В 1658 г. могущество Кеттлера было уничтожено, и его курляндский флаг, изображавший черного краба на красном поле, в 1681 г. исчез с океана, а вскоре затем и с Балтийского моря.

О кораблях адмирала Пейне, которые в 1538 и следующих годах сражались под начальством датского адмирала Педера Скрама, мы уже упоминали выше. Кроме того, прусские герцоги держали в Гаффе наготове несколько судов, но, когда в 1626 г. Густав Адольф с 150 кораблями произвел высадку у Пиллау, то корабли эти не оказали никакого сопротивления, так что Густав Адольф захватил эти корабли, на которых развевался полосатый черно-белый флаг, а экипажи и орудия с них возвратил курфюрсту.

Однажды, в позднейшие годы, а именно в 1637 году, у Пиллау появился польский военный корабль с целью сбора пошлины, вследствие чего у него произошел бой с сторожевым кораблем курфюрста. Два других польских корабля, собиравшие пошлины в открытом море, в том же году были захвачены Данией и освобождены только после того, как Польша формально признала датскую верховную власть на Балтийском море. Таково же было отношение к Дании и со стороны прусского герцогства.

Нижеследующие краткие данные могут наглядно показать, как много умственных сил и энергии было положено в начале новых времен на обширном пространстве германской земли на пользу морского дела:

В 1437 г. были впервые изданы астрономические ежегодники, эфемериды, в которых Региомонтаном (Мюллером) было вычислено положение небесных тел на весь период до 1506 года.

В 1490 г. Мартин Бехайм в Нюрнберге изготовил первый земной глобус (земное яблоко); еще до этого он усовершенствовал астролябию, превратив ее в квадрант для определения высоты светил.

В 1506 г. корабли Вензеров и Фуггеров (из Аугсбурга) доходили до Вест-Индии и до Молуккских островов.

В 1510 г. в Нюрнберге возник цех мастеров, изготовлявших компасы; чего никак нельзя было ожидать в столь удаленном от моря городе.

В 1528-34 гг. фамилии Вензеров, Эзингеров и Фуггеров получили от императора Карла V значительные колониальные привилегии в Венесуэле. В 1555 г. они продвинулись со своими наемными войсками до самой цепи Андских гор.

В 1569 г. появилась «мировая карта» Гергарда Меркатора, которая имела особенное значение для целей мореплавания.

Какие планы относительно немецкого флота возникали уже в XVI веке, можно видеть из нижеследующего: В 1570-76 гг. в германском рейхстаге обсуждались первые «флотские планы», целью которых было принятие решительных мер в связи с многочисленными жалобами, заявленными Ганзой. В том же 1570 г. в Штейере обсуждался в двух комиссиях так называемый «адмиральский проект» (Admiralswerk ); вопрос шел о создании, первоначально для Северного моря, имперского флота со старшим и младшим адмиралами. В 1571 г. в Гренингене произошло совещание герцога Альбы и герцога Адольфа Голштинского, при участии двух полковников от саксонского и вестфальского округов, которые пришли к решению о необходимости для империи, «кроме имевшихся 13 бургундских военных кораблей, выстроить еще 7, и назначить постоянных комиссаров в главных портовых городах».

В 1576 г. план этот был, однако, совершенно оставлен, так как имперские власти боялись влияния будущего «имперского адмирала», который «мог вызвать для империи всевозможные осложнения с иностранными правительствами, при чем в Германии никогда не было в обычае иметь имперского адмирала; кроме того, флот и адмирал будут слишком дорого стоить, да и вообще все это является совершенной новостью».

Затем в Северном море и в Атлантическом океане возникло конвойное судоходство; купеческие корабли городов Балтийского моря большей частью присоединялись к конвойным эскадрам других государств.

Каждому немцу было бы полезно точно себе уяснить, как много различных попыток делали германцы прошлых веков, до и после ганзейского периода, чтобы завоевать для себя подобающее место и значение не только у своих собственных берегов и в своих прибрежных водах, но и в океане, в отдаленных странах, и какие именно обстоятельства подорвали результаты этих стремлений, не обеспечив за ними прочного успеха.

Эти годы являются в политическом отношении чрезвычайно поучительными для Германии в особенности в том, что касается значения морской торговли, морских сил и колоний.

Глава III. Эпоха Великой Армады

Развитие европейских флотов в первой половине XVI в.

До конца XV века судостроение, мореплавание и артиллерийское дело развивались весьма медленно; затем развитие пошло несколько быстрее, как во всех областях умственной жизни, так в частности и в сфере мореходства вообще и в морском военном деле. Таким образом возник период «новой истории», к которому однако нельзя применять нынешнего масштаба в смысле быстроты успехов и развития.

После полного поражения и гибели Ричарда III в сражении при Босворте (22 августа 1458 г.) мужская линия Йоркской династии угасла, война Белой и Алой розы закончилась, и для Англии, под властью Генриха VII Тюдора (1458-1509), начался период возрождения, в течение которого особенное развитие получили судоходства и торговля. В это же время этот даровитый король положил основание тому самому королевскому флоту, который существует доныне, ибо, хотя флот этот и развивался в течение первых 120-130 лет очень медленно, но никогда не приходил в окончательный упадок, как это было с флотом Альфреда Великого или Генриха V.

В 1489 г. Генрих VII выстроил корабль «Регент», на котором было не менее 225 легких орудий (так называемые серпантины, вес снаряда которых не превышал полуфунта); орудия эти были установлены на башнях и на верхней палубе. Корабль этот сгорел в 1512 г. в сражении у Бреста, после чего, два года спустя, Генрих VIII выстроил другой, очень крупный корабль, который назвал «Генрих милостью Божьей» (Henry grace a Dieu), но который в народе, не знавшем норманнско-французского языка, был известен под именем «Большой Гарри» (The Great Harry); на нем было уже 4 мачты, вероятно состоявшие не из одного ствола, как раньше, а из основного дерева и одной или двух стенег, с маленьким топовым парусом вроде позднейшего марселя или брамселя, поднимаемых выше большого нижнего паруса. Ниже бушприта имелся еще большой парус на рее; на корабле этом были боевые марсы, которые сохранялись еще в течение долгого времени. Корабль этот считается первым кораблем современного английского флота. Вооружение его состояло, кроме многочисленных легких орудий, из 13 тяжелых пушек (от 18 до 42 фунтового калибра), которые были установлены на нижней палубе, и еще восьми бронзовых орудий от 3 до 9 фунтов. Экипаж был очень многочисленный и состоял из 700 человек, в том числе 300 матросов, 50 артиллеристов и 350 солдат; для вооружения последних имелось 500 луков и арбалетов. Всего на корабле были орудия пятнадцати различных калибров.

Решительную перемену в постройке и вооружении военных кораблей произвело изобретение бортовых пушечных портов, сделанное около 1500 года по-видимому, французским судостроителем Дешаржем в Бресте. Впервые он применил их (при Людовике XII, 1498-1515 г.) на большом корабле «Шарент», который, кроме многочисленной мелкой артиллерии, имел еще 14 орудий на колесах. Другой такой же корабль был «Ля Кордельер» (La Cordeliere), причем оба эти корабля должны были служить противовесом «Большому Гарри»; соревнование Англии и Франции на этом поприще, продолжающееся доныне, началось еще в те времена.

Первый серьезный бой между этими новыми кораблями произошел в 1512 г. у Леконке (при входе в Гулэ-де-Брест). Английская эскадра была, по-видимому, сильнее, но тем не менее потерпела неудачу. Заслуживает особого внимания бой «Регента» с французским кораблем «Ля Кордельер» под командой Портсмогера, имя которого, переделанное в Примоке продолжает жить до сегодняшнего дня во французском флоте. Корабли эти схватились на абордаж и, после долгого боя, оба взлетели на воздух со всем экипажем (1600 человек).

В 1515 году, при Генрихе VIII (1509-1547), как уже выше сказано, был выстроен в Англии первый корабль с пушечными портами, получивший название «Генрих милостью Божьей» (Henry grace a Dieu). Он имел 1000 тонн водоизмещения и, кроме бушприта (который иногда тоже считается за мачту), имел еще четыре мачты. Вооружение его состояло из 27 крупных орудий, составлявших две батареи; кроме того имелось множество небольших орудий, причем 100 ручных ружей в счет не приняты. Таких крупных кораблей было, однако, очень немного.

Еще до того Генрих VIII положил основание прочной организации морского дела, значение которой он вполне сознавал. Для заведывания этим делом он создал высшее учреждение – адмиралтейство, организация которого с некоторыми изменениями, последовавшими с течением времени, сохранилась до сих пор. Главная разница с теперешним временем заключается в том, что в те времена во главе адмиралтейства стоял лорд Верховный Адмирал, человек опытный в морском и в военном деле, между тем, как в настоящее время первым лордом адмиралтейства, который выполняет приблизительно те же обязанности, всегда избирается парламентский деятель, имеющий сильные связи, но вовсе не обязанный иметь понятие о морском деле или о ведении войны. Первым Верховным Адмиралом Англии был назначен сэр Эдвард Говард, принадлежавший к знатнейшей семье Норфолка.

Число кораблей в первое время было очень незначительно; например, в 1522 г. имелось всего только 5 кораблей свыше 500 тонн (в том числе один в 800 и один в 1000 тонн); через год после смерти Генриха VIII во флоте насчитывалось уже 54 собственно военных корабля, но из них только 10 превышали 400 тонн; экипаж их состоял из 250-700 человек на каждом. Все эти корабли не отличались ни быстроходностью, ни морскими качествами, и на ходу их сносило вследствие высоких башен и неуклюжей постройки. По этой причине, а также вследствие их малой осадки и рангоут их был невысок. В темные ночи и в бурную погоду они были едва ли пригодны к плаванию, причем плавание в этих случаях всегда было очень опасным. Зимой корабли эти совершенно прекращали плавание, как это делали почти все без исключения купеческие корабли, которые на зиму вводились в гавани.

Кроме того, Генрих VIII основал особый корпус офицеров для флота – корпус морских офицеров. Этим был положен твердый и правильный фундамент для регулярного военного флота, и обеспечено его дальнейшее развитие. Могущественного военного флота Генрих VIII не создал – этому не благоприятствовали ни условия того времени, ни финансовое положение, – однако он довел число крупных военных кораблей до дюжины. Торговле и судоходству он помогал всеми мерами и снарядил несколько экспедиций для исследований в Северной Америке, которые дошли до Флориды и до Ледовитого Океана.

Каперство и охрана морской торговли

Большое значение имела каперская война, начатая Испанией и Францией против Англии после того, как папа отлучил от церкви английского короля (за его развод с Екатериной Арагонской). В Ла-Манше и при входе в него началась беспорядочная охота за купеческими кораблями; рыболовство и все вообще мирные промысли были брошены, все принялись за каперство или за морской разбой, а острова Силли и некоторые ирландские гавани сделались настоящими разбойничьими гнездами. Торговля иностранных государств терпела громадные убытки, в особенности же испанская торговля с Нидерландами. В Англии выросли тысячи опытных, смелых, боевых моряков, а вместе с тем значительно поднялось и судостроительное искусство, так как для каперства и морского разбоя быстрота хода и способность ходить в крутой бейдевинд имели особое значение.

Каперство и морской разбой, впрочем, отнюдь не являлись принадлежностью именно этих районов; они царили на всех морях, как это было в древние времена, при Помпее. В течение всех средних веков и до новейших времен морские разбойники и корсары на всех морях занимались своим ремеслом, как в мирное, так и в военное время, и флоты различных государств могли только временно водворять в этом отношении некоторый порядок; еще в 1817 г. мавританские корсары захватывали немецкие торговые суда в Немецком море, а за год до того же самое происходило и в Балтийском море.

Понятно, что больше всего от такого порядка вещей терпели мореплаватели тех наций, которые не имели военного флота или же только очень слабый; впрочем, пиратство и разбой носили настолько, так сказать, интернациональный характер, что те, кто ими занимался, как постоянным ремеслом, не отступали ни перед чем, и когда тому или другому государству удавалось установить вблизи своих берегов некоторую безопасность для своих и нейтральных кораблей, то безопасность эта во всяком случае носила только чисто местный характер. Особенно широко процветал в те времена морской разбой на океанах, в открытом море, в отдаленных странах – в Вест-Индии, и в Малайском Архипелаге. Против этого имелось только два средства: вооружать по возможности сильнее торговые суда, что и делалось почти всегда, или же сопровождать торговые суда военными кораблями в виде конвоя; для этой цели даже небольшие административные единицы, как, например, ганзейский город Гамбург, содержали специальные правительственные военные суда. Эти корабли сопровождали свои купеческие суда, к которым присоединялись и суда других государств, приблизительно до южной Португалии, а может быть даже и в Средиземное море. Для перехода через океан постоянный конвой существовал только для испанских кораблей, перевозивших серебро из американских колоний в метрополию. Полицейский надзор на океане, т. е. сейчас же по выходе из Ла-Манша, и на некотором расстоянии от берегов Европы, не мог сколько-нибудь обеспечивать безопасности плавания, и здесь морской разбой царил в течение многих столетий; конвоирование по океану было почти невозможно.

В Европе самыми опасными были корсары Средиземного моря, которые принадлежали к арабским государствам в северной Африке; поприщем их деятельности было все Средиземное море и восточная часть северной половины Атлантического океана, при чем они совершали нередко нападения в непосредственной близости от берега, несмотря на конвойные корабли.

Морской разбой, соответствовавший разбю рыцарей на суше, не представлялся в средние века и в начале новейшего времени чем то неслыханным и необычайным потому, что сами государства и народы со своими военными флотами, при малейшем предлоге или ссоре между собой, поступали совершенно таким же образом. Государства, как таковые, как только находили, что кто-нибудь поступил в отношении их неправильно, не стеснялись немедленно прибегать к репрессиям и в мирное время захватывать чужие торговые корабли; это считалось справедливым возмездием за действительные или мнимые обиды. Нечего удивляться, что в таких случаях и вооруженные купеческие корабли поступали таким же образом и, к вящей славе империи, начинали разбойничать за свой собственный счет.

Законное каперство, основанное на международных обычаях, практикуемое с соблюдением определенных формальностей и правил, а также и те основания, которыми руководствовалась большая часть каперов, выработались только со временем. Все корабли, которые занимались каперством, как законным, признанным делом, должны были иметь каперские свидетельства от правительства своей страны, при чем портовые власти и несущие полицейскую службу суда не должны были им мешать; правомерность захвата того или другого судна определялась призовыми судами. Впрочем, и здесь оставалось обширное поле для произвола, и по некоторым вопросам, относящимся к каперству, до сих пор не достигнуто международного соглашения.

В некоторых странах для охраны морской торговли было установлено обязательное конвоирование; купеческие суда должны были к определенному сроку собираться в известных местах и оттуда отправлялись в плавание большими караванами под предводительством специально назначенного военного корабля. Понятно, что во время войны между такими конвойными кораблями, принадлежавшими к различным нациям нередко происходили сражения, что впрочем, часто случалось и в мирное время.

К этому же времени относится изобретение косого паруса для носа и для кормы, который оказался особенно пригодным для небольших судов, нуждавшихся в быстром ходе; до тех пор употреблялись только паруса на реях.

В некоторой связи с отлучением от церкви Генриха VIII стоит и второй крупный морской поход, имевший место во время долгого царствования этого короля. Папа, как во времена Иоанна Безземельного подарил Англию французскому королю Франциску I «если он будет в состоянии себе ее взять». Франциск I решил воспользоваться этим обстоятельством, а также и царившим в Англии недовольством, и, начиная с 1544 года начал собирать в основанном им Гавре большой флот для нападения на Англию, состоявший, кроме большого числа транспортов, из 100 крупных парусных кораблей. Кроме того, как и несколько сот лет тому назад, к этому флоту присоединены были 23 галеры, взятые из Средиземного моря; на этот раз, однако, это были французские галеры под командой барона де ла Гарда, принадлежавшие к галерному флоту, доставшемуся Франции вместе с Провансом.

Главнокомандующим был адмирал д'Аннебо; он должен был разбить английский флот, утвердиться на острове Уайт, затем взять Портсмут и Саутгемптон и, по возможности, идти на Лондон. Заслуживает внимания, что он разделил свой флот на три эскадры приблизительно равной силы, по 30-36 кораблей в каждой, взяв на себя командование центром; такой порядок практиковался уже в древности, но в парусном флоте он был применен здесь впервые. Галеры были выделены в особую легкую эскадру.

В Ла-Манше д'Аннебо не встретил неприятеля, и поэтому, после кратковременной высадки, он появился 18 июля перед Спитхедом, где стоял на якоре английский флот в составе только 60 кораблей под командой лорда Лиля. Д'Аннебо не решился войти в Спитхед и атаковать неприятеля на якоре, что при двойной численности французских кораблей, обеспечивало ему победу; англичане не вышли ему навстречу в открытое море, а потому д'Аннебо остался со своими парусными судами вне рейда, бросил якорь у Сен-Эленса и ограничился тем, что выслал вперед галерную эскадру, которую англичане издали обстреляли из тяжелых носовых орудий. Когда, однако, англичане снялись с якоря и стали подходить под парусами, де ля Гард отступил к главным силам, после чего и англичане повернули назад и снова стали на якорь в Спитхеде; они, очевидно, не желали выходить в открытое море навстречу столь превышающему их численностью неприятелю, которому именно этого и хотелось.

На следующее утро (19 июля), при штиле, галеры снова двинулись вперед и пользуясь особенно благоприятным для них состоянием погоды, начали сильный артиллерийский бой, при чем пустили ко дну большой английский корабль «Мэри Роуз» (по английским сведениям корабль этот погиб от сильного крена, вследствие бриза, так как у него были очень низкие пушечные порты). Однако решительного оборота дело не приняло, а когда поднялся бриз и англичане снова двинулись на французов, галеры быстро начали отступать; при этом они не могли отвечать на неприятельский огонь, так как у них вовсе не было тяжелых орудий на корме. Англичане, вероятно, стреляли очень плохо, так как не сумели нанести противнику сколько-нибудь существенного урона. В открытое море англичане не вышли и на этот раз, и остались в проливе. Д'Аннебо тщетно ждал их со своим флотом, который он выстроил для атаки в три колонны (эскадры в кильватерном строю).

После этого д'Аннебо созвал военный совет, – обычный выход для тех, кто не желает ничего предпринять. Затем, последовала высадка на о. Уайт и новое совещание о том, следует ли основаться и укрепиться на этом острове; решение этого вопроса было отложено, и весь громадный французский флот двинулся к востоку. Англичане последовали за ними издали, произошли даже частичные стычки, но без решительного исхода; в этом и выразился весь результат широко задуманного предприятия, неудаче которого способствовала, по-видимому, и какая-то эпидемия, начавшаяся во французском флоте.

На этот раз французы, неожиданно двинув сильный флот, достигли той цели, к которой они неоднократно так настойчиво стремились: захватить море в Ла-Манше и произвести высадку в Англии; если бы они произвели решительную атаку на вдвое слабейший английский флот, стоявший у Спитхеда, то могли бы его уничтожить, а если бы это даже не удалось – могли бы, по крайней мере, утвердиться на о. Уайт и тем обеспечить себе возможность более организованной высадки в будущем. Недостаток решимости и энергии у предводителей этой экспедиции сделали ее совершенно безрезультатной.

Экспедиция эта представляет некоторый интерес только в тактическом отношении, так как в этой экспедиции:

1) Парусный флот был разделен на три почти равные части, при чем главнокомандующий принял командование над средней частью; прием этот вскоре получил всеобщее распространение;

2) Парусный флот был впервые вполне определенно выстроен для боя в кильватерной колонне (такое построение было, вероятно, применено еще при Слюйсе); с этого времени такой строй делается все более употребительным, при чем однако, предпочтение старому, серпообразному построению держалось еще долгое время;

3) Еще раз появились галеры на океанских водах и приняли участие в артиллерийском бою на дальней дистанции;

4) До общего сражения дело во время этой экспедиции не дошло и ограничилось несколькими частными боями, заключавшимися в артиллерийской перестрелке; абордажного боя, которым до тех пор постоянно кончалось дело, не произошло вовсе.

Обстоятельства, предшествовавшие походу Армады

Период времени, последовавший за этим сражением был неблагоприятен для развития морского дела; это было время борьбы римской церкви и преданных ей государей против реформации, которая везде привела к большим смутам и даже к междоусобной войне. Во время войн с гугенотами французский флот совершенно распался, и только в 1625 г. кардинал Ришелье положил основание новому военному флоту и современному морскому делу. В Испании, в мрачное время правления Филиппа II и владычества инквизиции, воцарился глубокий умственный мрак. Захватом Америки и богатых колоний в Африке и в Азии морскому делу в Испании был дан такой толчок к развитию, какого не испытала никогда ни до, ни после этого ни одна страна, и тем не менее она не двинулась с места. Между тем голландский флот, несмотря на долгую войну за независимость, которую Голландии пришлось с громадными жертвами вести против Испании, продолжал беспрерывно развиваться; при этом, однако, в качестве военного флота выступали те же вооруженные купеческие корабли. В Англии время правления Эдуарда VI (1547-53) и Марии (1553-58) также не было благоприятно для развития флота, а когда, в правление Елизаветы (1558-1600) обстоятельства переменились, то обнаружился недостаток в деньгах. Тем не менее, в отношении кораблестроения и вооружения судов до некоторой степени стали приниматься в расчет новейшие требования; корабли стали строиться более длинными и стройными, так что их можно было снабдить сильным вооружением по бортам; благодаря усовершенствованному рангоуту и такелажу, корабли эти стали быстроходнее и стали ходить круче к ветру. Были введены подъемные стеньги, которые могли спускаться вместе с марселями; четвертая мачта на больших судах была упразднена, зато на бушприте была установлена маленькая мачта, на которой также была укреплена рея с парусом; третья, бизань-матча также была снабжена парусами на реях, были введены и лисели. Башнеобразные надстройки на носу и на корме, которые представляли значительную площадь упора для ветра, и способствовали дрейфу, значительно уменьшились. Подобные корабли были спроектированы в Англии Джоном Хоукинсом и Уолтером Рейли.