История войн на море с древнейших времен до конца XIX века

Только по особому постановлению Генеральных Штатов, в случае особых обстоятельств, все суда отдельных провинций соединялись в единый флот и выбирался главнокомандующий с вице– и контр-адмиралом (шаутбенахт).

Офицеры и команды составленных часто ad hoc эскадр не были чужды своему делу, так как с последней четверти XVI столетия большим отрядам приходилось часто оперировать, главным образом, у своих побережий. К тому же служба на больших вооруженных орудиями купеческих судах и многочисленных каперах имела много общего с таковой на военных судах, особенно на кораблях, ходивших в Ост– и Вест-Индию. С увеличением тоннажа судов команды становились все более подготовленными в военном деле.

До некоторой степени общее управление делами флота было сопряжено с должностью штадгальтера, которому с 1597 г. как генерал-адмиралу были подчинены отдельные адмиралтейства. Это послужило поводом к уничтожению между 1627-1665 гг. должностей двух адмирал-лейтенантов (для провинций Зеландии и Голландии). С тех пор назначался лишь один адмирал-лейтенант, который носил титул «Лейтенант-Адмирал Голландии и Западной Фрисландии» и состоял при роттердамском Адмиралтействе. Кроме того, Зеландия и Голландия имели еще по одному вице-адмиралу, а впоследствии и контр-адмиралу (шаутбенахт).

Нидерланды в 1642 г. имели флот из более чем 140 судов, из них около двенадцати свыше 400 тонн с 32-57 орудиями и 140-240 человеками команды (из которых около четверти были солдатами). Существовал лишь один двухдечный корабль, водоизмещение которого, однако же, было не более 600 тонн; эти суда были только летом в плавании, на зиму их разоружали. После конца 30-летней войны число действовавших летом судов было сокращено до 40. С заключением мира начался и упадок на всех поприщах военно-морского дела; правительство стало проникаться прежним меркантильным духом.

Действия Тромпа Старшего против испанцев в 1639 г.

Испания послала через Канал флот в Швецию, состоявший из шестидесяти семи больших 68-17-пушечных кораблей – всего 1700 орудий и 24000 человек команды. Христиан IV был в союзе с Испанией, поэтому испанцы намеревались посадить в Дании вспомогательные войска на суда и совместно с датским флотом сделать высадку у Стокгольма. Голландцы решили не пропускать испанский флот. Они собрали 20 судов под командой Тромпа Старшего, с которыми он несколько раз атаковал врага около Дувра (16 и 17 сентября); голландцы обладали лишь 2 кораблями с более чем 32 орудиями (54 и 46).

Испанский адмирал Окендо имел приказание не принимать боя и в случае встречи с неприятелем отступать к английским берегам. Он направился в Доунс, где стал на якорь. Там в это время постоянно находилась английская эскадра, которая насчитывал 34 корабля под начальством адмирала Пеннингтона.

Тромп блокировал испанцев в течение многих недель, постоянно получая подкрепления. Окендо не решался выйти, английский адмирал грозил обрушиться на того, кто первый начнет бой. На самом же деле он получил приказание от Карла I в случае сражения в Доунсе, следовательно, в английских водах, стать на сторону того, кому улыбнется счастье. Вот до какой степени опустился английский флот!

Когда эскадра Тромпа была доведена до 95 кораблей (из них много малых) и 11 брандеров (с 8000 команды), было получено приказание перейти в наступление. Для этого Тромп разделил свой флот на 6 отрядов. Один под начальством де-Витта должен был наблюдать за английской эскадрой, остальные пять предназначались против испанцев. Головной корабль должен был вести против испанского главнокомандующего Окендо сам Тромп; следующий вел Эвертсен, получивший приказание напасть на португальского адмирала.

Несколько дней Тромпу мешал восточный ветер; в ночь на 21 октября ветер от N перешел в NW: Тромп немедленно начал атаку. Он повел все свои 6 отрядов в строе кильватерных колонн полным ходом, дабы не дать испанцам времени построиться. План удался вполне; испанцы обрубили якорные канаты, не успели выстроить линию, многие суда сталкивались друг с другом, не менее 22 кораблей выбросились на берег. Последние подвергались усиленному обстрелу со стороны голландцев, несмотря на то, что английские береговые батареи их пробовали защищать как находящихся на английской территории; окончательно они были (за исключением 5) уничтожены брандерами. Эвертсен тем временем сражался с португальским флагманским кораблем La Teresa, самым большим кораблем флота. Артиллерийский огонь не имел на него большого влияния, так как корабль был прочно построен; для абордажа он оказался слишком высоким, да и команды на нем было много. На него направили пять брандеров, из которых два достигли цели; корабль загорелся и взорвался, спаслось всего лишь около 200 человек. Флагманский корабль галицийской эскадры столкнулся с другим испанским кораблем, оба сильно пострадали и потом сдались.

40 судов было уничтожено или захвачено, один Окендо с дюжиной кораблей выбрался, обогнув мыс Северный Сэндхенд, в открытое море и пошел в Дюнкирк: там впоследствии собралось еще несколько судов. Испанцы потеряли около 7000 человек, из низ 1800 пленными. Тромп привел в Голландию 14 призов. Ему эта победа стоила всего одного корабля и 100 человек команды.

Адмирал Пеннингтон не исполнил приказание своего короля и стрелял по нападающим голландцам, но, видимо, безрезультатно; огонь англичан не имел никакого влияния на исход сражения, так как де-Витт на него даже не отвечал.

Поведение испанцев напоминало времена Армады 50 лет тому назад; но теперь им было категорически запрещено вступать в бой и приказано идти под защиту прежнего врага. Несмотря на полную вероятность нападения именно там, Окендо не принял никаких мер, чтобы обезопасить свой флот; он дал себя застигнуть врасплох на якоре – отсюда полнейшее поражение.

Тромпу должно быть поставлено в заслугу его лихое нападение. Не обращая внимания ни на английскую территорию, ни на английский флот, он смело пошел вперед и притом под всеми парусами – неожиданность имела решающий успех. Разделение его флота на 6 отрядов, соответственно числу испанских эскадр, а также для наблюдения за англичанами, было, при большом количестве его судов, очень целесообразно.

Голландия правильно использовала свой выдающийся успех у Доунса в течение ближайших лет, помогая Португалии в ее восстании против 60-летнего владычества Испании. В 1641 г. к испанским берегам была послана эскадра из 20 судов под начальством адмирала Гизельса. Нападение на флот, везший из Америки серебро, не удалось, так как португальский и французский флоты не подошли вовремя к месту сражения. Голландцы, после упорного боя вблизи Лиссабона, должны были отступить перед сильнейшим испанским флотом; исправив свои повреждения в Лиссабоне, они направились в обратный путь.

В этой голландской эскадре мы видим Михаила де Рюйтера впервые в должности контр-адмирала; здесь он окончательно укрепил за собой репутацию блестящего моряка. Принц Оранский обратил внимание на этого лихого капитана коммерческого корабля, перевел командиром в военный флот и вскоре предоставил ему должность третьего адмирала, то есть шаутбенахта. Мужество и образцовое маневрирование Рюйтера в последнем сражении дали первое доказательство его выдающихся способностей как флотоводца; только благодаря его храброму нападению, послужившему примером многим другим командирам, голландцы не потерпели тяжелого поражения. Каждый из противников лишился двух кораблей; Рюйтер со своим флагманским кораблем дважды выходил из строя, чтобы заделать пробоины в корпусе.

По возвращении на родину Рюйтер снова покинул военную службу и 9 лет командовал в дальних и внутренних плаваниях коммерческими судами различных компаний.

Голландия же в последние годы была принуждена не раз сопровождать торговые флоты в 800-900 судов, идущие в Балтийское море, эскадрами, доходившими до 40 вымпелов.

Конвои

Во второй части моего труда коротко упоминалось о конвоировании. Расцвета оно достигло в обоих последующих столетиях, начиная с середины 17-го до середины 18-го. В этот период времени конвоирование приняло необычайные размеры и в экономической жизни страны, а также в военно-морской истории приобрело совершенно особенное значение.

Подобная организация наблюдалась в древности у римлян и у греков. На севере уже в XIII столетии суда обычно соединялись в большом числе для совместного плавания. Эрнст Баашам в своем сочинении «Hamburgs Convoy Schiffahrt und Convoy Wessen» указывает, что уже в 1603 г. существовали точные правила для таких совместных плаваний.

О первом немецком корабле, предназначенном специально для конвоирования, то есть для сопровождения в целях безопасности коммерческих судов, упоминается в 1494 г. В последующем столетии часто употреблялись для той же цели застрахованные и перевооруженные коммерческие суда.

Основанное в 1623 г. в Гамбурге «Адмиралтейство» вскоре выпустило «Admiralschaftsordnung» – постановления, каким образом коммерческие суда в будущем должны сами защищаться от морских разбойников и плавать соединенно.

Такое соединение кораблей, выбиравших для предстоящего плавания себе «Адмирала», было, конечно, добровольным.

Около 1350 г. в Англии, а также в 1400 г. в Нидерландах и в 1500 г. во Франции государство выеляло военные суда для конвоя. Действительного значения и твердой организации «конвои» достигли лишь после 1600 г. Все морские державы были вынуждены следовать этому установлению, если не желали лишиться своих судов и своей морской торговли; большая польза организации сказывалась немедленно и повсюду. Дания, и даже маленький Бранденбург, могут служить красноречивыми примерами: их торговля расцвела лишь после организации правильной конвойной службы.

Постоянно возраставшая в XVII и XVIII столетии опасность плавания по всем морям как одно из следствий нескольких больших морских войн придавала конвойному делу большое значение; регулирование конвойной службы стало одной из важнейших задач государства. В Германии она лучше всего была организована в Гамбурге. Голландия распространяла свои конвойные плавания до России и Леванта, и даже до Молукских островов.

Предназначенные для конвойной службы суда по внешнему виду и по вооружению существенно не отличались от собственно военных судов, однако же не только на бумаге и в организационных вопросах, но и вообще почти всегда их резко отделяли от последних, хотя везде для конвоирования употреблялись настоящие военные суда.

Нижеприведенное описание конвойного дела маленького государства, не обладавшего военным флотом, может наглядно показать значение конвойного дела и служить примером его организации.

Когда опасность от мавританских пиратов, жителей северо-африканских турецких владений (Марокко, Алжир, Тунис, Триполи), простиравших свои морские разбои далеко на север, стала угрожать устьям Эльбы, в Гамбурге создалась прочная организация для борьбы с пиратами. Задуманный в 1660 г. план был приведен в исполнение двумя годами позже, когда у самого устья Эльбы 2 алжирскими корсарами было взято 8 гамбургских судов, шедших в Испанию.

Было создано «Адмиралтейство», которое тотчас же настояло на приобретении двух конвоиров. Граждане и купечество разделили между собой стоимость найма, вооружения и снабжения двух подходящих судов. Одновременно было заложено два корабля по чертежам голландских фрегатов; эти чертежи были добыты судовладельцем капитаном Карпфангером от адмирала де Рюйтера, под руководством которого он в шестилетних плаваниях получал свое военно-морское образование.

Такой образ действий был вызван отказом Англии и Голландии включить Гамбург в соглашение, достигнутое ими с мавританскими северо-африканскими государствами. Голландия после долгих переговоров окончательно отказалась принимать гамбургские суда под защиту своих конвоиров. Оставалось лишь одно – действовать самостоятельно; обеспечение собственного кредита этого настоятельно требовало.

Благоприятно было для Гамбурга, что мавры вскоре нарушили соглашение и западные государства принуждены были в Средиземном море и Атлантическом океане держать военные корабли и организовать конвои. При желании сохранить не только свою, но и международную (главным образом голландскую) очень обширную морскую торговлю с Гамбургом, оставалось только, как постановило адмиралтейство в 1663 г., обзавестись конвоирами.

Итак, желание обезопасить себя от пиратов послужило основанием к организации конвойного дела; оно стало необходимым, кроме того, и из-за угрозы морским путям вследствие больших морских войн, а также из экономических соображений. Конвоирование устраивалось в Гренландию, Англию, Испанию и Средиземное море; за пять лет имело место до 4 таких плаваний; обыкновенно их было меньше; последнее плавание относится к 1746 г.

Интересно, что намерение построить третий конвойный корабль не осуществилось из опасения озлобить Англию и Голландию, которые с давних времен крайне ревниво смотрели на выгоды, получаемые во время их войн Гамбургом. Пришлось ограничиться частными конвоирами, делая до двух плаваний ежегодно. Лишь в 1691 г. был построен третий конвоир, носивший название «Admiralitat von Hamburg».

Знаменитейшим из всех капитанов-конвоиров был назначенный на этот пост в 1674 г. Карпфангер. Он родился в 1623 г., был многолетним членом адмиралтейства и имел большие заслуги в конвойном деле. Карпфангер, в виде исключения, по назначении получил звание адмирала; на торжественном заседании первый бургомистр города поднес ему шпагу и адмиральский жезл. Позднее должности капитанов начали продавать подходящим лицам.

Карпфангер одержал у устья Эльбы победу над пятью дюнкиркскими каперами, двух из них он потопил своим огнем, трое ушли. Этим он спас торговый флот, шедший из Гренландии с ценностями на несколько миллионов. Ловкое маневрирование при нападении, равно как и блестящая военная подготовка личного состава на его «Леопольде I» (Leopoldus Primus) доставили ему победу.

Перед Кадиксом он отобрал у трех турецких корсаров из Алжира их добычу – две испанских галеры с серебром, за что в Мадриде ему было устроено чествование испанским королем.

Карпфангер погиб 10 октября 1683 г. во время пожара и гибели своего корабля «Wapen von Hamburg»; погребение его было обставлено исключительно пышно. Как ученик Рюйтера, о котором последний был высокого мнения, он, наверное, проявил бы себя выдающимся морским вождем, если бы Германия в то время обладала флотом.

Бремен, Эмден и Любек также устраивали плавания с конвоями, имевшие, однако же, лишь второстепенное значение, обыкновенно не дальше, чем в Англию. Главным образом, они патрулировали устья рек Везер, Эмс и Траве. Корабли городов Северного моря часто примыкали к гамбургским и чужим конвоям, хотя и обратное тоже иногда имело место. Шедшие под одним конвоем германские и иностранные суда имели документы различных наций.

Подобно иностранным судам, примыкавшим к немецким конвоям, немецкие суда присоединялись к чужим конвоям, осбычно к голландским. Во всех случаях конвоиры выдавали идущим под их защитой коммерческим судам особые сигнальные листы, хотя бывали случаи, что их имела лишь четвертая часть кораблей. Голландские плавания с конвоирами организовывались обыкновенно амстердамским адмиралтейством или голландским резидентом в Гамбурге; они служили для пересылки не только товаров, но и солдат, матросов и военных припасов.

Иногда случалось, что конвоиры, то есть посланные государством суда, подвергались досмотру каперов, а также чужих военных судов; особенно отличались в этом направлении (по отношению к маленьким каботажным конвоирам) дюнкиркские каперы и английские военные суда. Часто одиночные корабли и конвои присоединялись к другим конвоям, встреченным на море; гамбургским командирам конвоиров было предписано идти навстречу таким соединениям. Таким образом, образовывались большие отряды, которые чувствовали себя в сравнительной безопасности от корсаров и неприятельских судов. Число кораблей доходило иногда до нескольких сотен. С 1654 г. начали заключаться международные соглашения о взаимной поддержке.

Церемониал, заключавшийся в салютах военным кораблям, конвоирам, крепостям, в спускании флагов и парусов, равно как в визитах и т. п., часто был поводом к недоразумениям и, несмотря на попытки международного урегулирования, этот вопрос никогда не был окончательно решен.

В истории и развитии морского церемониала отношения судов к своим конвоирам играют большую роль. Так как во всех таких случаях надлежало защищать честь своей нации, то благодаря произволу многих командиров (особенно английских военных кораблей) часто имели место недоразумения и ссоры. Особенно невыгодно было положение судов маленьких государств, таких как Гамбург, не обладавших никакой военной силой. В этом отношении гамбургские командиры конвоиров Брекес и Шредер выказывали себя с лучшей стороны. Например, первый сумел настоять перед губернатором Кадикса, чтобы ему ответили на салют в 13 выстрелов равным числом, так что испанцы были вынуждены дополнительно досалютовать 6 выстрелов. Португальские, голландские и даже английские военные корабли отвечали иногда равным числом выстрелов на салют гамбургских судов. В Кадиксе Брекес однажды нарочно ответил на салют датского фрегата в 11 выстрелов только 9 выстрелами, а в Канале не спустил перед английским военным кораблем, кроме вымпела, еще и брамселя, несмотря на категорическое приказание. Капитан Шредер при проходе мимо Глюкстадта не спустил вымпела, как это настоятельно требовалось датчанами; на открытый за это по нему огонь он не обратил никакого внимания.

На порученных их надзору судах командиры конвоиров наблюдали за внешним порядком и, в случае какого-либо неповиновения, чинили расправу – будь то в своих или иностранных гаванях.

Английский флот времен республики

Нападение голландцев на флот дружественной державы в английских водах прошло безнаказанно, так как разлад во внутренней политике Англии становился все острее и в 1642 г. привел к гражданской войне. Флот долго оставался нейтральным, но впоследствии, вместе со всеми приморскими городками, принял сторону Парламента. Под начальством адмирала Баттена он высоко держал престиж Англии; Баттен захватил шведскую эскадру за отказ спустить марсели перед английским адмиралом. После пленения Карла I (1647) положение дел изменилось: флот взбунтовался, и Баттен с частью своей эскадры (11 судов с 220 орудиями и 1210 человек команды) перешел на сторону принца Уэльского (Карла II) в Голландию. Попытка побудить, при помощи этой эскадры, стоявший в Доунсе английский флот к переходу на сторону роялистов не удалась; она послужила лишь началом ряда военных действий на море, в которых приняли участие, с одной стороны – принц германской крови, с другой – один из самых блестящих английских флотоводцев.

Принц Рупрехт Пфальцский был сыном курфюрста Пфальцского и короля Богемии, который после Белогорской битвы, близ Праги, 8 ноября 1621 г. потерял свой трон. Будучи со стороны матери внуком Карла I, Рупрехт (или Руперт) отправился в Англию, где во время междоусобной войны храбро сражался за своего дядю. Затем он переселился во Францию и, наконец, предложил принцу Уэльскому (в Голландии) взять его на службу во флот. Он принял начальство над маленькой эскадрой, продал одно из судов, чтобы на вырученные деньги вооружить остальные корабли, и ушел в море для действий против Парламента и оказания поддержки Ормонду в Ирландии.

В Дуврском проливе Руперт смело проскочил сквозь английский флот, захватил один английский фрегат, пошел затем к островам Сцилли и сделал их базой для каперов, оставив сильный гарнизон в замке Сен-Мэрис. Норманские острова также были в руках роялистов. Английская морская торговля, подвергаясь нападениям с этих двух архипелагов, сильно страдала. Сам Руперт не остался на островах Сцилли, а пошел со своими кораблями дальше в Кинзал (Ирландия), где с большим успехом занялся каперством: он захватывал суда всех наций, а вырученные деньги передавал, поскольку они не были нужны ему самому – принцу Уэльскому.

В виду плачевного состояния английского флота Парламент решил реорганизовать его подобно тому, как Кромвель раньше реорганизовал армию, с которой впоследствии одержал свои победы под Марстон Моором (1644) и Несби (1645). Это сложное дело было поручено трем армейским полковникам, отличавшимся в сухопутной войне; одновременно они были назначены «Generals and Admirals at Sea» и «Commissioners of Navy». Наиболее выдающимся из них оказался Роберт Блэк. Однако не только нападения отряда Руперта и засевших на норманских островах и на островах Сцилли роялистов привели к необходимости реорганизовать флот – вся торговля Англии пришла в полный упадок, а Кромвелю нужны были большие средства для проведения своих планов, которые ему могла дать лишь морская торговля. Нужно было как можно скорее выйти из затруднительного положения, иначе вся Англия обратилась бы против его режима, который многими государствами еще не был признан. Эти обстоятельства заставляли правительство настаивать на скорейшей реорганизации морских сил.

Блэк родился в 1599 г. в Сомерсетшире (южнее Бристоля) и происходил из состоятельной семьи. Он был старшим из 13 сыновей; тихий, задумчивый, рано проявивший недюжинные способности Блэк 16-ти лет перебрался в Оксфорд, где оставался 9 лет до смерти отца. Юноша прилежно занимался науками, а досуг уделял спорту. То было время живейшей религиозной жизни страны; Генрих VIII порвал отношения с папством, главным образом, из-за политических и личных причин; царствовавшая после него Мария Кровавая была ярой католичкой, а Елизавета – нейтральной. Протестантство пустило в народе глубокие корни, всецело господствовало в Шотландии и распространялось все шире в Англии. В последней различали: англиканство (государственная религия), близкое католичеству и имевшее много приверженцев; пресвитерианство – резкая противоположность католичеству, но в общем умеренная религия и, наконец, пуританство, последователи которого, строгие кальвинисты, презирали театр, танцы, роскошь и т. п. К последним принадлежали Кромвель и Блэк. В 1625 г. Блэк вернулся в семью, занялся отцовским имением, которое было запутано в долгах, и начал заботиться о многочисленной родне. Небольшого роста, коренастый, простой в обращении, бесстрашный, с железной волей, способный, ученый, полный сарказма, Блэк заслужил всеобщее уважение. Он жил как помещик до начала гражданской войны; затем воевал на стороне Парламента, принимал участие в войнах на западе, выказал себя бесстрашным кавалеристом, действовавшим всегда удачно, и был за отличие назначен командиром полка, так же как и принц Руперт. Он отличился при защите Бристоля; позже, когда положение на западе казалось безнадежным, лично повел с сотней людей с изумительным успехом оборону маленького, слабо защищенного приморского города Лейм (на южном берегу, между Стартом и Портлендом) против целой армии неприятеля. Сначала казалось невозможным удержать этот городок, но он все-таки устоял, хотя и исключительно благодаря поддержке флота. Далее Блэк проявил себя при защите Туантона, взятого им врасплох. Он сохранил весь запад Парламенту и считался самым выдающимся военачальником после Кромвеля.