История войн на море с древнейших времен до конца XIX века

Последний мирный договор, счетом девятый, был заключен между Швецией и Голландией.

Заключение

Швеция, начавшая войну исключительно ради интересов Франции, не получила ничего при заключении мира. Страна совсем ослабла, южные провинции были опустошены, потери в людях громадны, не менее 80 000, четвертую часть потерь нужно отнести на долю флота.

Флот очень пострадал; оставшиеся корабли были в совершенно негодном состоянии. Осталось всего лишь 16 линейных кораблей и 10 мелких судов; шведы потеряли за войну 70 судов. Ощущалась значительная нехватка в офицерах и команде.

В ноябре новая неудача постигла флот: при перевозке войск из Рюгена в Швецию часть кораблей потерпела крушение у Борнхольма; при этом утонуло 3000 человек.

Людовик XIV дал Швеции возможность сохранить все свои земли; благодаря этому страна несколько окрепла после четырехлетней войны и шведы могли заняться внутренним устройством страны. Мир был совершенно необходим этой еще не окрепшей стране, т. к. ее армия и финансы были не на высоте.

Дания теперь насчитывала 107 военных кораблей, из них восемнадцать 60-88 пушечных; 44 корабля с орудиями были взяты у шведов. Кроме того, было еще несколько старых кораблей, так что общее количество датских судов доходило до 124. Корабли все содержались в отличном порядке, офицеры и команды обладали боевым опытом, личный состав был надежно спаян.

Если бы датские армия проявила хотя бы долю той доблести, которую проявил флот, то война кончилась бы скорее и благоприятнее; за стратегическими ошибками датских полководцев всегда следовали тактические поражения.

Шведская дворянская партия не желала вступать в переговоры с датским правительством, несмотря на то, что датский посол в Париже, барон Сегстедт, ясно осветил вопрос о положении дел на Балтике в своем «Политическом Завещании» 1666 года. По его мнению, следовало ввести регулярную армию, которая обошлась бы несравненно дешевле, чем наемные войска; далее следовало войти в соглашение со Швецией и нести совместно военные расходы; в предполагавшемся союзе Дания должна была поставлять морские силы, а Швеция армию; обеим северным державам было бы таким путем легче сохранить свою независимость.

Дальновидный план датского дипломата не встретил сочувствия даже на его родине, хотя положение морской державы в этом союзе было бы для Дании особенно выгодным. Только теперь обе северные державы поняли, что постоянная борьба за преобладание в Балтике приносить пользу только их врагам, что они являются лишь игрушкой в руках третьих. Давление Людовика XIV на обе державы во время и после войны заставило дальновидных государственных деятелей следовать заветам Сегестедта. 7 октября 1679 г. Дания и Швеция заключили оборонительный союз на 10 лет. Численность флотов была точно определена (по 10 кораблей и несколько мелких судов); обе державы обязывались в случае нужды помогать друг другу всеми возможными средствами. Этот союз мог бы быть весьма ценным для обеих стран, если бы его сумели разумно развивать дальше. Отныне Швеция и Дания могли отражать попытки других держав овладеть островами или прибрежными областями.

Для упрочения союза Карл XI вступил в брак с сестрою Христиана V; особого влияния это тесное сближение обеих династий не имело.

В разбираемую эпоху рельефно выступает связь между сухопутной и морской войнами. В предыдущую войну флоты больше действовали демонстрациями. Теперь северные флоты выступили самостоятельно как активная сила. Они преследовали одну задачу: уничтожив неприятельский флот, проложить путь своей армии. Морская и сухопутная война влияли беспрепятственно друг на друга, политика их не стесняла.

Морской войне, несомненно, принадлежит первое место; сухопутные войска действовали лишь в случае успеха флота. Войска Швеции не могли одолеть Данию, ибо шведский флот всегда терпел неудачи; и наоборот, несмотря на господство датчан на море, более слабая датская армия не могла одержать победы.

При таких обстоятельствах флот мог дать стране решительную победу лишь в том случае, если успехи его сопровождались бы удачей на суше; флот один не был в состоянии дать стране окончательной победы.

Война эта ярко подчеркивает, сколь пагубно для дела, если командование флотом поставлено в полную зависимость от высшего сухопутного командования. Несомненно очень важно, чтобы общее руководство войной, а также внутренней и внешней политикой находились в одних руках; центральная власть может руководить всем только с суши, но все же она не должна приковывать командование флотом к себе так тесно, как это должно быть по отношению командования сухопутными силами. Флотоводцам необходима большая свобода деятельности. Кабинетное командование часто мешало морской войне; мешала также необходимость созывать военные советы. Флотоводцы до того были связаны точными инструкциями и приказаниями, что к несомненному вреду для дела они вовсе были лишены какой-либо свободы действий. Почти не видно стремления заставить противника драться во что бы то ни стало.

Ни один из командующих не был проникнут мыслью, что тактическое поражение может дать стратегические выгоды, задержав наступление противника.

Часто и в эту войну повторялись ошибки, неоднократно ранее делавшиеся в английском флоте: прежде чем добиться господства на море, сажали десантные войска на военные корабли; последние, кроме того, должны были конвоировать еще и транспорты с войсками. Часто на флот давали сухопутные войска, которые на суше могли бы быть значительно полезнее. Чтобы беспокоить побережье, можно было вполне ограничиться судовыми десантами.

Диверсии на Рюген надо признать ошибкой; раздробление армии всегда сказывается вредно. Создавать второстепенные театры войны было в данных обстоятельствах ни к чему; Дании не следовало обращать внимания на настойчивые просьбы курфюрста об этом. Скония – главный объект войны; следовательно, она должна была оставаться при всех обстоятельствах почти исключительным театром войны.

Морская тактика сделала большой шаг вперед: оба командующих стараются провести бой в тесно сомкнутом строю и сохранить строй как можно дольше; вести артиллерийский бой до последней возможности, идти на абордаж лишь в том случае, когда «свалка» станет неизбежной; предварительно сосредоточив по возможности свои силы, нападать на небольшую или слабую часть противника; не быть слишком связанными строем; рисковать даже временным разделением сил, если это дает верный успех; разорвать боевую линию противника и поставить его корабли в два огня, оказывать друг другу взаимную поддержку; заранее ставить младших начальников в известность относительно намерений командующего. Герцог Йоркский утверждал, что Юэлю никогда не удалось бы выйти на ветер, если бы Горн был моряком.

Брандеры, несмотря на свои решительные действия, редко имели успех; они действовали более на психологию, чем непосредственно. Дозорная и разведывательная служба были поставлены хорошо, особенно в датском флоте.

Из всего вышеизложенного явствует, сколь велико было влияние морской силы в ходе войны за Сконию. Победоносный датский флот не мог дать своей стране окончательной победы, но не будь его, Дания была бы очень скоро покорена Швецией.

Швеция не могла использовать повсеместно свои сухопутные силы, потому что ее флот всегда терпел поражения от датского флота; последний в течение всей войны владел морем и нарушал морские сообщения Швеции. Если бы шведский флот победил, то высадка на Зеландии не могла бы быть предотвращена: Копенгаген и все датские земли оказались бы в руках шведов; датская армия была слишком слаба для серьезного сопротивления.

Помощь Голландии всегда запаздывала, ее флот оказывался почти бесполезным. Дания избегла разгрома только благодаря своему флоту. Если принять во внимание, что каждое вторжение в неприятельскую страну всегда будит в последней силы, до того времени дремавшие, – даже и при таких условиях продолжительное и успешное сопротивление Дании оказалось бы невозможным.

Барнденбургский курфюрст Фридрих-Вильгельм мог действовать на суше с таким выдающимся успехом только благодаря тому, что морские силы Дании повсеместно одерживали верх в Балтийском море, парализуя деятельность шведской армии и флота. Отсюда совершенно ясно, что влияние морских сил Дании на ход войны было громадным.

Господство датчан в Балтийском море, в Каттегате и в Северном море нанесло тяжелый урон шведской торговле и судоходству. Ресурсы бедной страны иссякли, а помощи извне получить было нельзя: боевых запасов не хватало. Повсюду датские и бранденбургские каперы настолько подрывали шведскую торговлю, что в стране ощущался недостаток в самом необходимом. Влияние морской силы, следовательно, сказывалось очень заметно.

Глава V. Орлеанская война 1688-1697 гг.

Международное положение накануне войны и флоты трех ведущих держав

С объявлением Англией нейтралитета в 1674 году Франция вступает в эру наибольшего развития своей морской мощи. Господство Франции в Средиземном море в значительной степени облегчило ведение сухопутной войны, дало окрепнуть французской торговле и развиться колониям.

Благодаря указанным обстоятельствам Людовик XIV мог беспрепятственно продолжать наступательные сухопутные войны и отвоевывать себе новые территории. На востоке он быстро присоединял одно владение за другим. 30 сентября 1681 года был занят Страсбург.

Успехи Людовика XIV вооружили против него всю Европу, опасавшуюся дальнейшей агрессии с его стороны. Впрочем, объединение многочисленных противников, явных и тайных, состоялось много позже; Германия и император еще были заняты войной на северо-востоке Европы, а Нидерланды не решались на выступление, несмотря на усилия Вильгельма Оранского.

Между тем соотношение морских сил различных держав успело измениться. Англия стала все яснее сознавать стратегические и политические преимущества своего столь выгодного островного положения перед Францией и Голландией; английские государственные деятели поняли, что лишь сильный флот может сделать их страну совершенно неуязвимой. Силы Нидерландов, небольшой военной державы, оказались очень ослабленными с того времени, как ей пришлось сражаться и на сухопутном фронте; действовать одновременно и на суше и на море было не под силу этой маленькой стране.

Рассмотрение, даже самое сжатое, сложных перипетий политики Людовика XIV завело бы нас слишком далеко. Уже в 1686 году было заключено тайное соглашение против Франции (Аугсбургский союз) между Германской Империей, Бранденбургом, Швецией, Голландией и Испанией, к которому вскоре примкнуло еще и большинство германских княжеств. Раздражение против Людовика возрастало с каждым месяцем.

Яков II, унаследовавший после кончины Карла II английский престол, придерживался прокатолических взглядов и правил страной в полном соответствии с традициями Людовика XIV. Неудачи этого короля во внутренней политике завершились через три года его изгнанием. Как на преемницу, выбор пал на его дочь Марию, протестантку, состоявшую в браке с Вильгельмом Оранским. Король Франции, зная, насколько Вильгельм Оранский занят планами восшествия на английский престол, воспользовался возникшими у восточных границ Франции осложнениями и в сентябре 1688 г. объявил войну Германии. Так началось вторжение французских войск в Рейнскую провинцию.

Указанные обстоятельства в свою очередь развязали руки Вильгельму Оранскому, переправившемуся в Англию. Там вспыхнула революция, начавшаяся изгнанием Стюартов. Когда Людовик XIV объявил войну Голландии, то и Англия, во главе со своим королем, Вильгельмом III, решила присоединиться к Аугсбургскому союзу. В следующем году союз расширился благодаря вступлению в него Савойи. Итак, против Людовика XIV ополчилась почти вся Европа.

В самом начале войны, именуемой «Пфальцкой войной», «Войной Аугсбургской лиги» и «Орлеанской войной», король Франции допустил крупную ошибку, не дав флоту надлежащего, или, вернее, никакого применения. Вместо того, чтобы двинуться с моря и суши против Нидерландов с целью задержать там Вильгельма Оранского и не дать ему переправиться в Англию (сохранявшую до тех пор благожелательный нейтралитет), он продержал свой флот в гаванях. Руководимый исключительно стремлением захватить побольше территорий, король занялся лишь сухопутной войной и направил свои войска на восток.

Правда, французскому флоту вскоре пришлось начать действовать значительными силами против Англии, принявшей участие в войне; тем не менее о планомерных его действиях говорить не приходится. Таким образом, в этой третьей великой войне Людовика сухопутные и морские операции очень незначительно влияли друг на друга; между ними не наблюдалось какой-либо более или менее ясной связи. Взаимодействие армии с флотом может быть отмечено лишь в случаях перевозки крупных воинских частей морем в Ирландию и Каталонию. На этот раз сухопутная война проводилась без малейшей зависимости от флота.

До 1692 г. в голландском флоте было вновь построено 40 линейных кораблей и 30 фрегатов; в 1685 году имелось 50 линейных кораблей и 32 фрегата. Все суда, в отношении качества и вооружения, следует признать безусловно удовлетворительными; однако в отношении конструкции они заставляли желать лучшего, так как в Нидерландах, в противоположность Англии и Франции, в судостроении придерживались старого шаблона.

Личный состав голландцев не оставлял желать лучшего; школа де Рюйтера еще была жива, адмиралы проявляли себя с лучшей стороны. Бывали случаи, что во время войны на флоте ощущался недостаток в людях, но обычно адмиралтейства все же могли собрать необходимые 20 000 человек.

Мнение, что голландский флот пришел в упадок еще при Вильгельме Оранском, следует признать неправильным; это случилось уже после его смерти. Заботы Вильгельма о голландском флоте не прекращались и в бытность его английским королем. Не следует удивляться, что влияние голландских морских сил во время Орлеанской войны иногда уступало влиянию значительно более сильного флота Англии. Естественно, что создавшаяся для Голландии в силу ее континентального положения необходимость содержать значительные сухопутные войска ограничивала возможность содержания сильного флота. Однако верфи и военные гавани Нидерландов еще находились в прекрасном состоянии.

После испано-голландской войны боевая подготовка личного состава французского флота не останавливалась; она поддерживалась многочисленными боями с алжирскими пиратами и широкомасштабными маневрами больших эскадр. В 1683 году с демонстративной целью была послана большая эскадра в Балтийское море, для совместного с Данией выступления против Швеции. Нередко, как и в Нидерландах, бывали случаи, что офицеры для усовершенствования в морском деле назначались на корабли сверх комплекта. Существовали артиллерийские, штурманские, а также судостроительные училища. Оригинальной организацией, встречающейся лишь во французском флоте, следует считать отряды мортирных шлюпов, обслуживавшихся особыми бомбардирскими командами.

Место Кольбера в 1683 году занял его сын, маркиз де Сеньеле; но при нем замечается упадок флота, вызванный недостатком денежных средств. Опасность нехватки личного состава была устранена путем образования 80-ти постоянных рот солдат по 100 человек, каждая под командой морского офицера. Маркизу де Сеньеле французский флот обязан многочисленными уставами; он скончался в 1690 году, всего 40 лет от роду. Заменивший его Поншартрен, остававшийся на посту до 1699 г., не был в состоянии остановить развал флота.

Тем не менее, в начале 1688 года флот стоял еще на значительной высоте; кораблей было достаточно, личный состав, в особенности высший, командный, обладал прекрасной боевой подготовкой. В виду всего этого представляется совершенно непонятным, чем руководствовались военный и морской министры, Лувуа и Поншартрен, когда через три года предложили королю заменить флот сухопутным береговым корпусом в составе 25 000 человек пехоты и 4000 всадников, несмотря на то, что во флоте к тому времени еще насчитывалось до 120 линейных кораблей свыше 40-пушечных.

Английский флот к началу войны не был на прежней высоте, вследствие неудовлетворительного высшего командного состава, уменьшению числа и ухудшению качества судов, а также в виду упадка дисциплины. Уже в 1648 году Карл II, убедившись, что флот приходит в упадок, принял соответствующие меры; равным образом и Яков II, немедленно после восшествия на престол, принялся энергично за дело, благодаря чему флот до 1688 года несколько улучшился.

Как офицеры, так и команды, настроенные против католиков Стюартов, были всецело на стороне Марии и Вильгельма Оранского; попытка Якова II ввести на судах чтение мессы едва не привела к мятежу.

В состав флота входило до 100 линейных кораблей свыше 40-пушечных; из них девять 96-100 пушечных и одиннадцать 80-90 пушечных. Артиллерийское вооружение судов разрабатывалось систематически; так, например, на 100– и более пушечных судах (с 815 чел. команды) было следующее расположение артиллерии:

В нижней батарее – 26 42-фунтовых орудий

В средней батарее – 28 24-фунтовых орудий

В верхней батарее – 28 9-фунтовых орудий

На верхней палубе и т. д. – 20 мелких орудий.

Калибр французских орудий во всех трех батареях был меньше.