История войн на море с древнейших времен до конца XIX века

Управление флотом при Вильгельме III вновь было поручено Комиссии (Адмиралтейству); во главе нее стоял Первый Лорд в качестве морского министра. Однако, вновь учрежденному институту лишь постепенно удалось искоренить многочисленные злоупотребления во флоте. Между офицерами царило недоверие к начальству, настолько сильное, что французское командование его, несомненно, учитывало.

Начало войны, 1688-1689 гг.

Под влиянием ряда событий, а именно: в Англии – рождения летом 1688 года католического наследника престола, а во Франции – объявления в конце сентября войны Германии, политическая атмосфера стала накаляться. Вильгельм Оранский, поддерживаемый влиятельными лицами, в особенности голландским государственным деятелем Фагелем, в течение целого года втайне готовился к осуществлению своих планов. К середине сентября все приготовления к вторжению в Англию могли считаться законченными.

В Геллевоетслуисе стояли готовыми к походу 31 линейный корабль, 16 фрегатов и 10 брандеров; в ближайших гаванях были наготове для высадки 340 транспортов и свыше 60 судов. Лейтенант-адмирал Корнелий Эвертсен и вице-адмирал Альмонд лишь в последний момент были ознакомлены с предстоящими флоту задачами. Одновременно с этим им было сообщено, что главное командование этим флотом предполагается поручить назначенному лейтенант-адмирал-генералом английскому адмиралу Герберту, бежавшему в Голландию и нашедшему себе там убежище. Вступив 27 октября в свои обязанности, адмирал Герберт получил приказание «прикрыть переход транспортов и высадку войск на английское побережье, а также производить диверсии на западе и в Шотландии». Тромп не был назначен командующим, во избежание излишних толков; кроме того, предпочтение было отдано английскому адмиралу из политических соображений.

В конце октября предназначенные к переправе войска были посажены на корабли: 11 000 человек и 4000 лошадей. Маршал Шомберг, бежавший из Франции гугенот, принял командование над войсками и 27 числа поднял флаг на 30-пушечном фрегате «Бриль», на котором находились принц Вильгельм и лейтенант-адмирал Шепперс. Только после этого Генеральные Штаты были открыто поставлены в известность о происшедшем.

30 октября, при юго-западном ветре флот направился к северу, намереваясь подойти для высадки к Гумберу; однако сильнейший зюйд-вест в следующую же ночь заставил состоящий из почти 450 парусников флот вернуться в Гелевоетслуис.

10 ноября флот снова вышел в море; но в виду сильного восточного ветра было решено высадиться не на востоке, а на крайнем западе в Торбее и около Дартмута. Транспорты шли под защитой фрегатов; за ними, прикрывая их, следовал флот. Благодаря небрежному счислению флот вышел западнее Дартмута; но ветер перешел с оста на зюйд, благодаря чему большая часть войск могла высадиться еще 15 ноября в Торбее. Войска, восторженно встреченные, быстро двинулись на северо-восток.

Английский флот стоял в боевой готовности в Дувре. Когда командование перешло к новому начальнику, адмиралу графу Дартмутскому, – последний, с наступлением осени, сосредоточил флот в Темзе, откуда, в виду сильного оста, он не имел возможности выйти, хотя разведчики немедленно донесли о проходе голландцев. Лишь 15 ноября английский флот мог выйти в море.

Антистюартовский протестантский дух уже давно господствовал среди моряков, поэтому король не доверял флоту. Как только пришло известие о высадке, на английском флоте был созван военный совет, который решил удалить всех командиров католического вероисповедания и поднести Вильгельму Оранскому приветственный адрес. В середине декабря весь английский флот перешел в распоряжение Вильгельма III, успевшего уже достигнуть Лондона. Яков II бежал, войска покинули его. Въезд Вильгельма Оранского в Лондон состоялся 18 декабря, а провозглашение его королем – 18 февраля 1689 года.

Франция немедленно объявила войну Генеральным Штатам. Но Людовик оказался столь же недальновидным, как и Яков: удачу высадки голландцев и революции в Англии следует приписать исключительно тому обстоятельству, что французский флот, превосходивший английский и голландский вместе взятые, оказался обреченным на бездействие. Как французский посол в Гааге, так и морской министр усиленно и неоднократно упрашивали Людовика приказать флоту выйти в море; одного этого факта было бы достаточно, чтобы оказать сильнейшее противодействие плану высадки Вильгельма Оранского; предпринять таковую, имея на обоих флангах неприятельские суда, было более чем рискованно. Эту ошибку Людовика XIV следует признать одной из наиболее серьезных; в области политики и морской стратегии им вообще было совершено немало промахов.

В последующем году оба союзных монарха повторили ошибку прошлой осени. Вместо того, чтобы воспользовавшись превосходством французского флота, перейти в наступление против Англии и Голландии и высадиться под прикрытием морских сил в Ирландии или Шотландии, Яков II, во главе всего лишь 8000 человек, 24 марта 1689 года высадился в Корке, под прикрытием небольшой французской эскадры.

Восторженно встреченный, он въехал в Дублин. Вскоре большая часть Ирландии примкнула к нему, а в Шотландии в его пользу вспыхнуло восстание.

Обе великие морские державы при Вильгельме III вошли в особое соглашение: Англия обязалась содержать пять восьмых, а Голландия три восьмых флота в постоянной готовности. Флот должен был состоять из 80-ти линейных кораблей, 24 фрегатов и 12 брандеров; из этого числа 30 линейных кораблей предназначались для Средиземного моря. Наоборот, для союзной армии Голландия обязалась снарядить 100 000 человек, а Англия лишь 40 000 человек. Было решено, чтобы во всех случаях высшее командование на море поручалось английскому адмиралу; даже во время военных советов всем англичанам представлялись почетные места.

В июне голландцы первыми прибыли к острову Уайт; но суда их во многом были неудовлетворительны, часть их флота состояла из переделанных коммерческих кораблей. Английский флот вооружался значительно дольше.

Адмирал Герберт, стоявший со своим флотом в Портсмуте, получил приказание, как только пришло известие о высадке Якова в Корке, отправиться безотлагательно туда. Но когда он, по истечении приблизительно четырех недель, появился у Корка, французская эскадра уже успела оттуда уйти. Покрейсеровав некоторое время в Ла-Манше, Герберт снова отправился в Корку, где получил известие в выходе второй французской эскадры; 9 мая она показалась в виду англо-голландцев. 6 мая эта эскадра вышла с вторым транспортом войск (6000 человек) и боевыми материалами, 9 мая перед самым Корком французы узнали о близости Герберта.

В виду восточного ветра, начальник французской эскадры, генерал-лейтенант Шато-Рено вынужден был взять курс на запад и 10 мая стал на якорь в заливе Бэнтри, на крайнем юго-западе Ирландии где Герберт увидел его лишь вечером. Французы уже почти закончили высадку, когда Шато-Рено было доложено о приближении Герберта; он спешно высадил оставшиеся войска, снялся с якоря и у входа в бухту прикрыл линейными кораблями выгрузку с транспортов военных запасов.

Силы противников:

Французы: 24 линейных корабля, 2 фрегата, 10 брандеров

Англичане: 18 линейных кораблей, 1 фрегат, 3 мелких судна.

11 мая Герберт вошел в бухту; но, увидев превосходящие силы противника, он снова вышел в открытое море. Он считал слишком опасным вступать в бой в узком фарватере, располагая меньшим числом кораблей и находясь под ветром. Лишь около 11 часов неприятель приблизился; сражение вскоре началось.

Непрерывный шестичасовой бой с точки зрения тактики не представляет ничего интересного, несмотря на то, что оба противника дрались с большим ожесточением; стороны потеряли по одному линейному кораблю и по 400 человек.

Следует остановиться на некоторых подробностях этого боя, как например, маневр головного корабля французского авангарда, без выстрела подошедшего настолько близко к противнику, что его стрелковая партия без труда через орудийные порты расстреляла значительную часть неприятельской прислуги у орудий. Порты немедленно были задраены англичанами, но французский корабль своим бортовым огнем нанес им тяжелые потери.

Однако другие суда почти не оказывали поддержки этому кораблю; вообще командующие авангардом и арьергардом недостаточно поддерживали своего начальника, по-видимому, из чувства ревности, так как он был сухопутным офицером, к тому же моложе их чином; вся тяжесть боя легла исключительно на Шато-Рено.

Опасаясь быть отрезанным от транспортов, оставшихся вместе с брандерами в бухте и занятых выгрузкой боевых припасов, Шато-Рено, удалившийся в пылу боя более чем на двадцать миль от берега, прекратил сражение в половине шестого, результатом чего была не полная победа французов, сумевших отразить нападение противника на десантный флот.

Получив значительные повреждения, Герберт оказался вынужденным вернуться в Плимут. Уже 16 мая французы возвратились в Брест, вместо того, чтобы начать, согласно полученным приказаниям, действия против неприятельского флота; благодаря этому Герберт с незначительным числом кораблей мог нарушать сообщение между Ирландией и Шотландией. Английское судоходство более не подвергалось нападениям со стороны французов.

Во время последующих событий особенно отличился английский адмирал Рук со своей небольшой эскадрой; он отгонял французские суда, перевозил английские войска из Шотландии, способствовал захвату приморских городов, занимал острова, служившие впоследствии базами для высадки и т. д.

Следует упомянуть о форсировании им заграждения из цепей и судов, усиленного с флангов батареями, которое защищало знаменитый северо-ирландский город Лондондерри; город удалось отстоять, что имело весьма важные последствия.

Представляется непонятным, почему командование французским флотом не предприняло каких-либо мер против этого маленького отряда; было бы так легко воспрепятствовать с запада высадке в Ирландии и тем способствовать переходу острова в руки Якова II.

В середине лета на Уайте собрался, под начальством Герберта, довольно сильный союзный флот, более 60 кораблей и почти 20 брандеров, с целью беспокоить французское побережье. Этот флот ушел к Бресту, но из-за неудовлетворительной подготовки должен был вскоре вернуться в Англию. Благодаря этому французский адмирал граф Турвиль мог 31 июля беспрепятственно провести из Тулона, откуда он вышел 9 июня, 20 линейных кораблей в Брест, где в его распоряжении оказалось 70 линейных кораблей. Операции Турвиля следует признать чрезвычайно удачными; благодаря прекрасно организованной разведывательной службе он хорошо был осведомлен о движениях противника и так ловко маневрировал в течение пяти дней, что ускользнул от наблюдения неприятеля, стоявшего в Уэссане. Воспользовавшись переменой ветра с норда на зюйд-вест, Турвиль, на виду у англичан, вошел в наружную бухту Бреста.

В середине августа союзники вновь встретились с крейсерующим у островов Сцилли флотом Турвиля. Несмотря на то, что французы были под ветром, англичане их не атаковали; столкновение ограничилось авангардным боем между двумя линейными кораблями. По-видимому, осторожность союзников, удовлетворившихся лишь удерживанием противника, следует приписать необходимости прикрыть приближение торговых судов из Смирны, богато нагруженных. Оба противника видимо сознавали свою недостаточную подготовленность к решительному сражению; в особенности с английской стороны заметно нежелание рисковать. Таким образом, оба флота разошлись, не предприняв решительно ничего существенного.

Третий год войны, 1690

В течение зимы Франция прилагала большие усилия к тому, чтобы к весне привести свой флот в полную боевую готовность. План Людовика XIV на сей раз следует признать правильным: он решил как можно раньше напасть сперва на английский флот, затем на голландский и, уничтожив оба, высадиться в Англии. Но он упустил из вида, что несмотря на превосходство его флота над обоими союзниками, было необходимо сперва отрезать небольшими эскадрами Ирландию от остальной Англии и этим путем способствовать успеху сухопутной войны. В Рошфоре строились 15 галер; туда же стягивались войска. Но главные силы флота (70 линейных кораблей) закончили вооружение лишь в конце июня, так как в арсеналах ощущался недостаток в очень многом. Лишь одна операция была выполнена еще в марте: высадка в Ирландию подкреплений в количестве 7000 человек. Со стороны союзников не было оказано ни малейшего сопротивления.

В мае и июне Вильгельм III собрал небольшую армию, которая 21 июня была посажена в Честере на 290 транспортов; последних сопровождали 6 военных судов под командой адмирала Шовеля. Высадка была произведена беспрепятственно 24 числа в Кэррикфергюсе, в северо-западной части Ирландии у Белфаста. Для сторожевой службы около Ирландии французы направили в канал Св. Георгия две дюжины фрегатов и несколько линейных кораблей; но меньше половины этого числа пошло на север; до Ирландского моря не дошел никто: до такой степени небрежны, более того, преступны, были действия французских флотоводцев, совершенно не обладавших стратегическим кругозором!

1 июля Герберт с эскадрой приблизительно в пятьдесят линейных кораблей (в том числе 18 голландских) стоял около Уайта. Как в Англии, так и в Голландии весьма небрежно относились к вооружению остальных судов. Значительная эскадра союзников, состоявшая из 25 (в том числе 9 голландских) линейных кораблей оперировала в течение зимы у испанских берегов; из ее состава 15 линейных кораблей, под командой адмирала Киллигрю и вице-адмирала Альмонда, сосредоточилась к середине апреля у Кадиса. Оттуда предполагалось пройти в Тулон, чтобы перевести предназначенные для севера подкрепления. Однако произошла задержка, и уже 19 мая союзники получили известие о приближении эскадры Шато-Рено (14 судов, в том числе 6 линейных кораблей).

Союзники последовали не торопясь за неприятелем но оказались не в состоянии догнать французов, которые беспрепятственно добрались до Бреста. Лишь 25 июля, месяцем позже, Киллигрю и Альмонд привели в Плимут большой конвой почти в 200 парусных судов.

Правильный, с точки зрения морской стратегии, план внезапного нападения на обоих союзников порознь, как мы видели, не мог быть реализован в виду слишком запоздалого приведения французского флота в боевую готовность. Тем не менее, оставался в силе приказ как можно скорее уничтожить противника, отрезать Вильгельма III от Англии и высадиться в самой Англии. В виду значительного превосходства французских морских сил над союзниками планы французского короля, казалось, могли иметь полный успех.

Турвиль покинул Брест 23 июня, но благодаря сильному осту продвигался лишь медленно вперед; его галеры должны были укрываться под берегом. Только 3 июля разведчики ему донесли о появлении союзников около Уайта. Герберт не имел ни малейшего понятия о приближении противника, так как не выслал своевременно разведчиков; только накануне ему было сообщено о выходе Турвиля в море. Завидев неприятельских разведчиков, он снялся с якоря, но мертвый штиль заставил его вновь стать на якорь; в последующие дни к нему подошли подкрепления, а 5 июля до полудня он получил донесение о приближении противника. Снявшись с якоря, он выстроил боевую линию и при слабом зюйде лег в бейдевинд правым галсом; вскоре показался флот неприятеля.

На состоявшемся военном совете союзниками было принято решение боя не принимать в виду превосходящих сил противника, а отойти на восток. Турвиль последовал за ними. Союзники хотели до соединения с обеими ушедшими ранее эскадрами держаться выжидательного образа действия. Базой было выбрано устье Темзы; отсюда было решено в удобный момент выступить, задержать неприятельский флот и воспрепятствовать дальнейшим его действиям. Об этом решении немедленно сообщили в Лондон и одновременно настойчиво просили подкреплений.

Слабый ветер и более умелое использование англичанами приливов и отливов в восточной части Ла-Манша дали им возможность избежать сближения с французами, несмотря на необходимость часто становиться на якорь. 9 июля Герберт получил категорическое приказание королевы принудить неприятеля к бою; планам Герберта не сочувствовали, в виду невысокого мнения о боевой готовности французского флота. Оперировавшие отдельно отряды тем временем также получили приказание соединиться. В плане операции, присланном из Лондона, Герберту предписывалось никоим образом не упускать из виду неприятельской эскадры, дабы прикрыть приближение обеих малых эскадр. В ответе своем он попытался оправдаться, указывая на большие силы противника. Именно тогда впервые им было употреблено выражение «fleet in being», т. е. флот, одним своим присутствием способный воспрепятствовать намерениям неприятеля. Еще раз Герберт подчеркивал, что поражение союзников повредило бы всему делу, но что он приложит все усилия, чтобы исполнить приказание в точности. Категорическое приказание было отдано королевой Марией и ее министрами под влиянием внутриполитического положения Англии и военного положения в Ирландии.

Французский флот к 10 июля располагал следующими находившимися в боевой готовности судами: 70 линейных кораблей (50-110 пушечных) и 18 брандеров, всего с 4600 орудиями и 28 000 чел. команды. Число фрегатов невозможно с точностью установить – по-видимому, их было около 8. Командующий флотом, вице-адмирал граф Турвиль, руководил центром; под непосредственным его начальством находился генерал-лейтенант д'Амфревиль; авангардом командовал генерал-лейтенант Шато-Рено, арьергардом – вице-адмирал д'Эстре, совместно с генерал-лейтенантом де Габарэ, уже известным нам по Средиземному морю.

Союзный флот насчитывал лишь 57 линейных кораблей (с вооружением несколько более слабым) и 11 брандеров: всего 3850 орудий и 23 000 чел. команды). Центр находился под командой адмирала Герберта, сэра Джона Эшби и контр-адмирала Рука; арьергард, состоящий из голландских судов, вел лейтенант-адмирал Корнелий Эвертсен; младшим флагманом у него был вице-адмирал ван Калленбург, также известный нам по Средиземному морю. Таким образом, число союзных судов уступало французам на дюжину линейных кораблей и полдюжины брандеров. Умышленно даются округленные цифры, т. к. источники всех трех наций в данном вопросе значительно расходятся.

Положение Герберта следует признать весьма тяжелым. У острова Уайт, несмотря на близость своих портов, достаточно удобных для базирования на случай поражения, он не мог принять бой в виду значительного превосходства сил противника; в дальнейшем он должен был воспользоваться как базой отдаленным устьем Темзы. Теперь он был поставлен в необходимость принять решительный бой между этими двумя пунктами, вдали от своих операционных баз: Доунс находился на ветре, почти в 60 милях.

Герберт не обладал достаточным мужеством взять на себя ответственность. Он не вернулся в Дувр, чтобы там собрать все свои силы и ударить на врага; в случае невозможности победить он хотя бы мог нанести противнику тяжелый урон и лишить его боеспособности, сохраняя для себя в то же время возможность быстрого исправления судов на верфях Темзы – как было сделано Монком в 1666 году. Герберт исполнил полученные им приказания буквально, а не по смыслу: он вступил в бой с тяжелым сердцем, без необходимой энергии.

Морское сражение в 12 милях южнее Бичихэда 10 июля 1690 года является первым, о котором имеются точные и согласованные данные со стороны всех участников. В этом крупном сражении можно выделить три главных момента.

С утра, при свежем норд-осте, Герберт лег в бейдевинд правым галсом курсом норд-норд-вест и направился на поджидавших его под ветром со взятыми на гитовы парусами французов. Особых приказаний для боя отдано не было. Турвиль, лавировавший в трех колоннах, быстро образовал боевую линию на курсе норд-норд-вест; обе наветренные колонны спустились и легли впереди подветренной колонны, взявшей паруса на гитовы. После этого весь флот убавил парусов и в течение трех часов поджидал противника. Эвертсен повел свою эскадру из 22 кораблей на авангард французов и, подойдя на близкую дистанцию, открыл жестокий огонь; линия французов из-за их превосходства в числе судов несколько длиннее голландской.

Герберт, однако, не последовал за ним, из-за чего образовался промежуток между центром и авангардом; он затем привел к ветру вне расстояния орудийного выстрела, в то время как арьергард сблизился на пол расстояния пушечного выстрела и вступил в бой. Как обычно, авангард сблизился раньше с неприятелем, чем центр и арьергард.

Увидев, что эскадра Герберта не желает вступать в бой, Турвиль отдает авангарду приказание держать полнее к ветру, так что последний выходит впереди голландского головного корабля, а затем начинает обходить его с наветренной стороны; сам же адмирал следует за авангардом во главе первой и второй дивизии центра. Выйдя примерно на шестьдесят кабельтовых вперед, головной корабль поворачивает и подходит с наветренной стороны к голландскому авангарду, взяв его таким образом, в два огня. К этому времени на «Солей Ройял» (110-ти пушечном) подходит и сам Турвиль и немедленно вступает в бой. Голландцы, несмотря на исключительную храбрость и отчаянное сопротивление, подвергаются жесточайшему обстрелу со стороны значительно превосходящего их неприятеля – в то время как Герберт со своей эскадрой, держась на ветре, почти не принимает участия в сражении. Французы берут на абордаж один дрейфующий на их суда голландский корабль, совершенно лишившийся такелажа: невыгоды наветренного положения!

Эта же участь угрожает и другим поврежденным судам, а возможность бегства абсолютно исключается из-за полного штиля; гибель эскадры представляется неминуемой. Но в критический момент Эвертсен прибегает к приему, заимствованному у дюнкеркских каперов: по данному сигналу, находясь под всеми парусами, он отдает якорь. В пылу боя и за густым дымом французы не замечают этого маневра; сильный отлив относит их суда к югу, и вскоре они оказываются на расстоянии вне пушечного выстрела, где также становятся на якорь. Англичане следуют примеру голландцев; этим и кончается сражение.

Голландская эскадра жестоко пострадала. Из 22 судов только 3 оказываются в состоянии продолжать бой; все корабли тяжело повреждены, частью лишены мачт; большинство расстреляло все боеприпасы; если бы французы при благоприятном ветре или приливе подошли снова – голландцам грозила бы полная гибель. Они просят у Герберта прикрытия их судов для буксировки; но он довольствуется посылкой нескольких фрегатов, которые подходят, но также не выдерживают неприятельского огня.

В семь часов вечера Эвертсен в штиль снимается с якоря, начинает буксироваться шлюпками и принимает все возможные меры, чтобы продвинуться в восточном направлении; французы начинают преследование позднее, с началом прилива, но все же приближаются. Голландцам приходится на следующее утро уничтожить два линейных корабля без мачт, наиболее затруднявших движение. Преследование продолжается в течение пяти дней.