Английский в Зазеркалье

Она с гордостью провозглашала имя новичка и тут же стремглав убегала, дабы ни на минуту не оставлять без присмотра стойку администратора, за которой скрывалась святая святых – кассовый аппарат.

Мне оставалось только крикнуть вслед ее стремительно уносящейся вдаль спине:

– Подождите, а как же учебник?

В итоге, пять минут от начала урока я проводила у стола администратора, пока она рылась в глубинах шкафов в поисках нового комплекта. Оставшееся же время урока я, параллельно с текущей рутиной по проверке домашнего задания и объяснения новых слов, лихорадочно вспоминала имя этого новенького и пыталась сообразить, как мне привлечь его к нашему уже налаженному образовательному процессу.

Самое смешное, что это могло случиться с каждым учеником, который умудрился по какой-то причине пропустить занятие в своей группе. По негласному для родителей, но железобетонному правилу школы как эффективной коммерческой организации, деньги, заплаченные родителями за месяц, полгода, а то и весь курс обучения, никогда им не возвращались. При болезни, отъезде, невозможности посещать уроки по любой другой причине, добиться хотя бы переноса уплаченной суммы на следующий месяц было не проще, чем верблюду пройти сквозь игольное ушко. Само слово «перерасчёт» здесь было предано анафеме. Тем же родителям, кто посмел робко заикнуться о том, что деньги были сданы, а ребенок образовательных услуг так и не получил, на уши немедленно набрасывалась кружевная пелеринка из тончайшей лапши о налаженной системе отработки учениками пропущенных занятий, позволяющей школьнику бесплатно посетить ровно столько уроков, сколько он и пропустил.

Убаюканные солидностью самой формулировки «система отработки», родители таяли, даже не подозревая о том, что в действительности скрывалось за громким названием. Ученик приходил в школу в свое свободное время, и его тут же буквально втискивали в любую из групп, в которой на тот момент шли занятия. Естественно, первоклашку никто не стал бы подсаживать к десятиклассникам уровня Upper Intermediate (выше среднего). Но школьники с третьего по восьмой класс все шли вперемешку.

Иногда уровень отрабатывающего повинность ученика был ниже требуемого. Ребенок не понимал, что происходит на уроке, не мог включиться в обсуждение и, в конце концов, начинал беспрепятственно заниматься своими делами. Позор мне как педагогу, а что делать, если на меня смотрят двенадцать подростков, готовых в любой момент опять потерять нить событий и начать переписываться и хихикать, стоит лишь на минуту ослабить контроль.

Бывало и наоборот. Учащийся попадал в слабую группу, где темы были ему неинтересны, ведь он уже проходил их до этого. Если удавалось выкроить немного времени, пока дети работали в парах, я писала ему целую страницу отдельных заданий, рассчитанных на сорок минут, которые он успевал сделать за двадцать пять, в то время как я объясняла группе совсем другой материал.

Фактически, это была своего рода лотерея, в которой участвовали родители, ученики и учителя, а единственный джек-пот неизменно доставался директору.

Глава 5. Все идет по плану

Как вы уже поняли, эффективность обучения в ряду приоритетов нашей языковой школы плелась где-то в конце, уступив пальму первенства таким параметрам, как окупаемость и бесперебойное функционирование. Действуя как единый механизм, лингвистический центр представлял собой идеальный образец работающей бизнес модели, которой было максимально удобно управлять.

В ту пору я вела две группы детей одного возраста. Половина второклассников приходили на занятия с утра, а вторая часть училась в первую смену в школе, поэтому мы с ними встречались уже на вечернем сеансе. Обе группы занимались по одним и тем же пособиям. С первой из них мы начали осваивать программу с сентября, как и полагалось по учебному плану. Другая же группа в прошлом году не успела до конца пройти предыдущий курс, и сначала должна была закончить тот учебник. До нового пособия мы с ними добрались лишь к концу осени.