Опасные приключения Фридриха (трилогия)

– Ну, прощай, парень. Пройдешь прямиком через рощу, а в городе тебе каждый покажет, где найти трактир. Фридрих от души пожелал возчику счастливой дороги и зашагал к роще. Не успел он войти в темную сень деревьев, как услышал жалобный плач. Принц стал всматриваться в сиреневые сумерки. Полухвост высунул любопытную мордочку из мешка:

– Кто-то плачет слева от дороги.

– Нет, справа от дороги, – проворчал разбуженный Толстяк.

– А я говорю слева, сонная разиня!

– Справа, любопытный нос!

– Уж помолчите вы оба, так я никогда не пойму, в какую сторону идти, – рассердился Фридрих. Он опять прислушался и решительно двинулся вперед. Так и есть, возле старого дуба сидит маленькая девочка и проливает слезы. Видно, бедняжка была здесь давно. Личико уже опухло от слез, и голос совсем осип.

– Может, я смогу помочь беде, малышка? Должно быть, ты потерялась?

Девочка кивнула.

– Ну, это горе поправимо, давай руку и пойдем искать твой дом.

Малышка доверчиво взяла Фридриха за руку. Вот уж точно у страха глаза велики, девочка была всего в нескольких шагах от дороги, да и заблудилась «в трех соснах». Совсем успокоившись, бедняжка рассказала, что зовут ее Гретель, и она играла возле дома, пока не приметила котенка. Негодник то подходил ближе, то отбегал прочь. Гретель и не заметила, что ушла на одну улицу, затем на другую, а вскоре вообще вышла из города. Потеряв котенка из виду, да заметив вокруг деревья вместо домов, она решила, что заблудилась в огромном лесу. То-то рев она подняла! Да разве за городской стеной слышен детский плач? Вот уж, верно, испугались ее родные, хватившись пропажи.

В городе и впрямь царила суматоха, сердобольные горожане метались по улочкам с фонарями и факелами, заглядывали в старые колодцы и заброшенные башенки у городских ворот. Какая-то женщина, заливаясь слезами, звала свою ненаглядную дочку. Тут и гадать нечего, это была несчастная матушка пропавшей Гретель.

Ох, как же обрадовались отец с матерью, когда перед ними показался Фридрих, ведя за руку их дочку, живую и невредимую. Вот счастье-то, что с малышкой не случилось беды! Парнишку, видно, Господь послал в их город, чтобы спасти Гретель от множества опасностей. И счастливые родители даже слушать ничего не захотели, Фридрих просто должен идти с ними да хорошенько поесть и отдохнуть.

Каково же было удивление принца, когда привели его в трактир «Веселый обжора»! Вот тебе раз, Гретель оказалась дочкой хозяина!

Фридрих упросил трактирщика взять его в работники. И хотя трактирщик был человек не богатый, он сдался, не выдержав уговоров жены и дочки. Так принц поселился в маленькой комнатке на чердаке и стал помогать по хозяйству.

В первый же день Толстяк и Полухвост обследовали новое жилище. Ну и трактир! Видать, хозяева еле сводят концы с концами. Еды хватает только для малочисленных посетителей. Никаких вкусных объедков! А они-то решили, что теперь заживут припеваючи. Что и говорить, несчастный трактирщик и впрямь скоро разорится. Кому охота тащиться на окраину города из-за кружки пива да порции жареного картофеля. Богатые горожане любят отобедать в солидном трактире, где подают много блюд, да еще играет шарманка. А в «Веселом обжоре» бывают лишь ремесленники, которые норовят взять пивка в долг. Беда, да и только. Как ни бились родители Гретель, но выбраться из нужды им не удавалось.

Однажды малышка Гретель забралась на чердак. Она и так целыми днями ходила за Фридрихом, словно хвостик. Теперь же ей захотелось посмотреть, как принц устроился в своей комнатенке. Гретель отворила дверь и увидела Толстяка с Полухвостом. Крысы уплетали дикие яблоки, которые Фридрих собрал за городской стеной. Ох, как испугалась девочка!

Бедняжке с детства внушали, что крысы опасны и приносят только вред. Девочка взвизгнула и спряталась за спину Фридриха.

– Эй, братцы! – весело воскликнул принц. – Покажите нашей маленькой гостье, как замечательно вы поете, верно, она совсем перестанет вас бояться.

Толстяк и Полухвост переглянулись и, забавно вытерев лапками усики, кивнули.

Полухвост вскочил на середину старого табурета и, притоптывая лапкой, запел:

Кто все время жует?
Хей, тирли-тирли, хей
И даже во сне видит еду,
Щеки набил и живот.
Хей, тирли-тирли, хей
Того и гляди, попадет он в беду,
Может застрять в норе.
Хей, тирли-тирли, хей
А прыгнуть наверх не может никак,
И все называют его
Хей, тирли-тирли, хей
Братец Толстяк!

Толстяк еле взгромоздился рядом с братом и, постукивая длинным хвостом, продолжил:

Лучше всегда жевать
Хей, тирли-тирли, хей
Чем быть любопытным,
Словно сорока.
От любопытства совсем
Хей, тирли-тирли, хей
Нет никакой пользы и проку.
Чуть не лишился хвоста
Хей, тирли-тирли, хей
Везде он сует свой нос!
Имя ему подстать
Хей, тирли-тирли, хей.
Зовут его все Полухвост!

И крысы пустились в пляс, залихватски топая лапками. Гретель так и замерла в восхищении. Такого и на ярмарке в праздничный день не увидишь! Девочка, словно мячик, скатилась с лестницы. И через минуту вернулась вновь, держа в руках два куска сахару, отколотых от сахарной головы, бережно охраняемой хозяевами.

– Вот и награда за выступление, – засмеялся Фридрих.

Крысы не ответили, ведь щеки их раздулись от чудесного, белого, как снег, угощения.

На другой день к Фридриху поднялись хозяин с хозяйкой. Верно ли дочка говорит, что у него есть ученые крысы, которые могу петь и танцевать? Нельзя ли им поглядеть на такое чудо?

Полухвост и Толстяк уже поняли, что могут получить заветный сахар, до которого они долго, но безуспешно пытались добраться, и показали себя во всей красе. Крысята пели, топали лапами и даже пытались танцевать вальс.

Хозяева только вытирали слезы смеха да сгибались пополам от хохота, до того уморительно выступали крысы. Принеся Толстяку и Полухвосту огромный кусище сахару, хозяин упросил их по вечерам давать представление в трактире. За это они будут получать любую еду и, конечно, сахар в придачу. Крысята согласились: такая жизнь им по нраву. Чем шнырять по амбарам и под полом в поисках еды, да рискуя попасть в крысоловку или быть съеденными голодным котом, уж лучше сидеть в тепле, спать на мягком матрасе да получать вдоволь вкуснятины.

Хозяйка раздобыла обрезки бархата и сшила крысам камзолы и шляпки. Сперва Полухвост с Толстяком отказывались даже мерить новые наряды. Но одевшись, часами крутились возле медного таза, охорашиваясь, словно перед зеркалом.

Что и говорить, как только несколько горожан увидали крысиные представления, новость тотчас разнеслась по всему городу. Народ так и повалил в трактир. Хозяева и Фридрих еле успевали готовить да мыть посуду. Через некоторое время пришлось нанимать еще помощников. Бедные горожане были рады-радешеньки, что нашлась работа, да и платил трактирщик хорошо. Знатные особы даже начали отмечать праздники в трактире «Веселый обжора». Вскоре и Полухвост стал не менее толстым, чем его братец.

Однажды ночью Толстяку не спалось: вечером его угостили огромным леденцом, который сытый Толстяк уже не осилил. Вдруг Полухвост проснется раньше, да съест прекрасную разноцветную сладость? Толстяк, пыхтя и отдуваясь, вылез из корзины с мягкой подстилкой и вдруг увидел, как из-под подушки Фридриха струится бледный голубоватый свет. Должно быть, это волшебная книга, ведь принц всегда прячет ее под подушку! Толстяк и думать забыл про конфету. Ну и трудов же стоило растолкать мальчика! После целого дня беготни он спал, как убитый. Пришлось даже слегка укусить его за ногу.

Увидев свет, исходящий от книги, Фридрих тотчас очнулся. Так и есть, на странице новое послание: «Фридрих, спаси друга».

Трудное задание

Все утро Фридрих ломал голову над предсказанием. О каком друге идет речь, что за опасность ему грозит, да и где его найти? Ах, если бы в книге было все подробно написано! Но за целый день он так и не нашел ответа. Вечером, когда почти все посетители разошлись, за столом остались лишь двое припозднившихся гостей. Они были чем-то озабочены и почти не смотрели на крысиное представление. Фридрих протирал столы и стулья и услыхал обрывок разговора.

– Неужто и впрямь несчастного ждет казнь?

– Да, указ подписан королем и не сегодня-завтра глашатай объявит об этом на площади.

– Вот горе! И помочь-то ему никто не сумеет.

– Кто решится идти против воли короля? Пожалуй, уеду я подальше на время, не хочу смотреть, как хороший человек прощается с жизнью.