Опасные приключения Фридриха (трилогия)

– Только слепой или глупый не признал бы сына великого Хельмута! Хоть я и стар, но глаза меня еще не подводили, а глупцом я никогда не был. Мы возвращались домой с моим слугой Уве. Я заприметил парнишку, который еле плелся по дороге, хромая и пошатываясь. Потом проклятые прихвостни короля Клауса совсем сбили несчастного с ног. Раз слугам короля что-то не по нраву, значит, мне это по душе. Мы подняли беднягу и привезли в замок. В дороге вам совсем сделалось дурно, лицо пылало, верно, жар был не шуточный. Когда мы обтерли вас мокрыми полотенцами да уложили в кровать, я сам чуть не лишился чувств. Я словно вновь увидал нашего благородного короля Хельмута. То-то ищейки Клауса шныряли по дорогам и городам, должно быть, он знал, что сыну короля удалось избежать гибели. В моем замке вы в безопасности, уж я постараюсь надежно укрыть королевского сына.

– Благодарю вас за спасение, добрый господин, но кто же вы?

– Я слуга короля Хельмута, герцог Манфред. Многих преданных королю слуг проклятый Клаус отправил на виселицу. Меня же он объявил сумасшедшим, выжившим из ума стариком. Когда мой замок дочиста разграбили и отняли все владения, подлый Клаус решил, что я сам вскорости помру, и попросту забыл обо мне. Он считает, что я не могу принести никакого вреда, и его слуги зовут меня «полоумный Манфред». Как бы стар я ни был, я поклялся, что ни за что не помру, пока самозванец владеет короной! А теперь, когда я убедился, что сын Хельмута действительно жив, то готов сражаться с Клаусом.

– Должно быть, вы были преданным слугой отца, господин герцог, – улыбнулся Фридрих. – Но для сражения неплохо бы иметь солдат и оружие.

– На этот счет можете не беспокоиться, ваше высочество. Жадные слуги Клауса тащили из замка золото, драгоценности, дорогие ткани и одежду. Они-то не знали, что в подземелье, за винным погребом, я спрятал славное оружие. Жаль только, что оно отсырело да нуждается в хорошей починке. А что до солдат, так крестьяне из моих бывших владений нипочем не хотят служить новому королю и попросту сбежали. Теперь живут у меня в конюшне, кухне, да словом, где придется, лишь бы за стеной замка и подальше от Клауса. Пожалуй, у них руки чешутся отомстить королю за свои разоренные деревни.

Вот счастливый случай привел принца в замок старого герцога. Эх, теперь бы сообщить друзьям. Сам принц отправиться в дорогу не мог. Он еле-еле начал вставать с кровати да проходить несколько шагов до кресла, и то, опираясь на плечо герцога. Надо послать кого-то к Рихарду и предупредить его. Герцогу ехать нельзя, все знают его старую разбитую карету, а пешком старику не добраться. Вызвался идти Уве, молчаливый и верный слуга.

Осталось надеяться, что он благополучно доберется до места, и с ним не приключится беды. Когда Уве почти добрался до охотничьего дома, откуда ни возьмись, появилась королевская стража. Жадные солдаты давно заприметили увитый плющом дом. Хотя все знали, что дом заброшен и королевские слуги давно обчистили все владения короля Хельмута. Они решили все же убедиться, что дом пуст и взять там уже нечего. Несколько дней стражники бродили вокруг охотничьего дома, вообразив, что их никто не видит. Да только зоркие глаза Тилля Забияки давно следили за ними.

– А ну стой! – окликнули стражники Уве.

– Что, ворюга, решил поживиться в заброшенном доме? Ишь, какой умный нашелся. Разве не знаешь, что все имущество мертвого Хельмута принадлежит королю Клаусу?

– Видно, вы сами решили поживиться, господа-жадюги, – пробурчал Уве. – Слетелись, словно воронье. Небось Клаус давным-давно обчистил все, что можно, а вам и крошек довольно, было бы хоть что-то.

– Ах ты, разбойник! Как ты смеешь так говорить о великом короле? Мы мигом доставим тебя прямиком на виселицу, проклятый бунтовщик!

Но Уве не собирался сдаваться, и хотя противников было трое, рослый крепкий слуга уверенно вступил в бой. Стражники пыхтели и сопели, стараясь одолеть Уве. Может, ему и удалось бы раскидать противников в разные стороны, да один из солдат ловко подставил ему ногу. Уве упал, стража с победными криками бросилась на несчастного. Но вдруг, словно молот обрушился на их головы. Солдаты и пикнуть не успели, как оказались на земле. Рихард Оружейник и Тилль Забияка только руки отряхнули. Они помогли Уве подняться и отвели в свое убежище. Конрад ловко перевязал ему рану на голове, крепко досталось бедолаге от солдат. Вильгельм пододвинул ему чашу с горячим травяным напитком. Уве отдышался и наконец-то рассказал, с каким поручением шел сюда.

– Ну, так тому и быть, – подумав, сказал Рихард. – Видно, и нам лучше будет перебраться за крепкие стены замка герцога.

– Рихард прав, верно, еще найдутся охотники проверить, не осталось ли чем поживиться. Глупо избежать смерти в бою и попасться королевской страже, сидя у очага и покуривая трубку.

– Да, но не бросать же оружие, которое мы так старательно правили и начищали! На себе мы не сможем унести все.

– Надо раздобыть повозку и лошадь.

– Уж это я возьму на себя, – ухмыльнулся Тилль.

И впрямь, под покровом ночи Забияка исчез и вернулся на рассвете, сидя на старой повозке, запряженной тощей кобылой.

– Экая резвая лошадь! – захохотал Вильгельм. – Видно, ее вели на убой, пока ты не запряг беднягу в оглобли.

– Скажи спасибо и за это, господин Одноглазый, думаешь, я купил ее на ярмарке?

Ну, как бы то ни было, телега у них есть. Аккуратно погрузили оружие, забросали его сеном и для верности уложили сверху вязанки дров. Несчастная кобыла еле тронулась с места. Пришлось усадить на козлы Конрада Хромого, а остальным идти пешком.

Вот и до замка герцога осталось полдня пути, как на дороге их остановил отряд солдат.

– Что везете, бродяги?

– Мы лесорубы, господин стражник. Эти дрова для герцога.

– А-ха-ха, для герцога! Да полоумный Манфред беднее церковной мыши, откуда ему взять денег расплатиться.

– Мы люди бедные, и нам не следует знать, откуда важные господа берут деньги.

– Да замок полоумного старика давно разорен, только ветер гуляет в голых стенах, там и топить-то незачем.

– Это не наше дело, господа стражники, нам велено наколоть да свезти дров, мы и везем.

– Да вам не заплатят и медной монеты, простофили!

– Это уж наше дело, не заплатят – так повернем восвояси да продадим дрова в другом месте.

– Пусть едут, коли ума у них не больше, чем у еловой шишки. Посмеемся, когда они поедут обратно с груженой телегой.

– Да, разини, коли ваша лошадка помрет у ворот замка, не надейтесь, полоумный старик не даст вам другой лошади, впряжетесь в телегу сами.

Возчики ничего не ответили и молча двинулись в путь, радуясь, что стража не догадалась обыскать телегу.

Ну и закипела же работа в замке старого герцога! Укрывшиеся под защитой высоких стен крестьяне с радостью начали помогать славному Рихарду и его друзьям. Герцог открыл тайный ход в подземелье, где хранилось множество оружия и доспехи. Вот счастье-то, что жадные слуги короля Клауса не знали об этом. Для каждого нашлось дело. Чинить пики и копья, укреплять обветшалые стены замка. Да тайком охотиться в лесу, чтобы прокормить эдакую ораву. Женщины под присмотром старой экономки, тетушки Марии, ухаживали за огородом, готовили скромную еду. Даже ребятишкам, что вместе с родителями прятались в замке, нашлось дело. Те, что постарше, старательно собирали ягоды и листья остролиста для Оружейника. Малыши, сбившись в стайку, часами торчали возле кузницы, восхищенно таращась на работу своих отцов и старших братьев. Только принцу почти ничего не позволяли делать. Стоило Фридриху сунуть нос в кузницу или хотя бы помочь наколоть дров, как Тилль Забияка сердито кричал:

– Что это ты вздумал выбраться в самое пекло, парень? Сначала начни крепко стоять на ногах, а уж потом будешь размахивать молотом. Не залечишь как следует свою рану, то, верно, получишь прозвище Фридрих Колченогий.

Старая Мария тоже вечно причитала, увидев, как принц хромает по двору с охапкой хвороста. Герцог Манфред закатывал глаза и кричал, что совесть его не будет чиста, если он не сбережет сына короля Хельмута!

Принц сердился и проклинал свое ранение. Не привык он сидеть сложа руки да смотреть, как другие работают. Его так и подмывало сбежать из замка. И волшебная книга, как назло, была пуста, словно предсказания в ней никогда и не появлялись. Видно, прав Рихард, отпущенное время дается неспроста. Можно и впрямь постараться и собрать войско. Будет с чем идти против проклятого самозванца Клауса.

Барон Блутзаугер

Тем временем король Клаус пробирался тайной дорогой в черный мрачный замок повелителя зла барона Блутзаугера. Отвесную скалу, где расположился замок, окружал мертвый лес. Высохшие корявые деревья торчали из голой, черной, словно обугленной земли. Серая мгла накрывала лес, и даже одинокий лучик никогда не проникал сюда. В могильной тишине иногда слышалось чье-то завывание, или стон. На корявых ветвях сидели стаи ворон, хищно сверкая непроницаемо черными глазами.

Клаус ежился со страху, то и дело озираясь по сторонам. Когда над ним пролетала летучая мышь, задевая крыльями его шляпу, Клаус вскрикивал и приседал, дрожа от ужаса. Если бы не нужда, разве решился бы он отправиться в логово барона.

Вот и черная скала, из которой словно вырастает мрачный замок, нависая над землей жуткой тенью. У ворот Клауса встретил огромный оборотень, слуга барона. У короля мурашки побежали по телу, и струйки пота стекали на лицо. Ну и страшен же! В два человеческих роста, клочья свалявшейся рыжевато серой шерсти покрывают тело. Клыки жутко поблескивают от света факела.

– Иди за мной, – прорычал оборотень.

Клаус на полусогнутых от страха ногах двинулся за слугой в замок. Уж и впрямь врагу не пожелаешь эдакое путешествие! Вдоль стен стоят скелеты, одетые в черные доспехи рыцарей. Холод склепа пробирает до костей, еле слышно доносится чей-то жалобный плачь и стенания, верно, души несчастных, загубленных бароном. Пол в зале вымощен могильными плитами. На возвышении стоит трон черного дерева. Вот он, повелитель злых сил, барон Блутзаугер. Лицо его бледно, глубоко посаженные глаза горят, словно угли. Барон одет в богатый камзол черного бархата, украшенный драгоценными камнями, и мантию, подбитую кроваво-красным шелком. Длинные черные пряди волос спадают на высокий воротник и поблескивают при свете факелов, словно змеиная кожа. Бледные руки с длинными острыми ногтями держат трость, украшенную золотым черепом. В глазницы черепа вставлены рубины.

У Клауса от страха пропал дар речи. Он лишь кланялся да сипел, пытаясь приветствовать барона.

– Должно быть, ты совсем оробел, славный храбрый король? – глухим низким голосом произнес барон.

Клаус закашлялся и заплетающимся языком наконец сказал:

– Приветствую вас, господин барон. Простите, что решился потревожить ваш великий покой.

– Да я знал, что ты, трусливый человечек, обязательно придешь просить моей помощи, – усмехнулся барон. – Что, не смог справиться с паршивым мальчишкой?

– Что вы, великий господин! Проклятого щенка давно утопили в реке мои верные слуги. Просто что-то странное творится в королевстве. Деревни и целые города перестали преклоняться и трепетать перед моим именем. Зловредные людишки нападают на стражников, не платят налоги. А стоит выслать в деревеньку отряд солдат, как выясняется, что проклятые голодранцы куда-то ушли целыми семьями!

– А ты еще больший глупец, чем я предполагал, Клаус. Ты глуп настолько, что не видишь и того, что творится у тебя под самым носом. С чего ты взял, что мальчишка утоплен?