Я тебе верю…

Еще я хожу на сказку, это мне нравится больше всего. Там есть куклы, но не как для девочек, а из тряпочек. Надеваешь ее на руку, прячешься, и получается спектакль.

Когда нас попросили придумать и показать свою сказку, никто не решился. Витя и Женя спрятались за мам. Наташа даже заплакала. Все стесняются. А я согласился. Чего стесняться? Это же, как кино по телевизору. Я выбрал куклу девочку и куклу старика. Так, я могу показать сказку про то, что знаю почти наизусть.

– Марья Сергеевна, у нас труп. Винокуров уже там.

– Ну, Виктор Иванович! Опять мне!

– Ну, не Филонову же такое дело поручать? Нам в прокуратуре лишний висяк ни к чему. Да, Швецова,

вы у нас лучший следователь, а там возможно глухарь! Подключите оперов, пусть поработают.

– Ну, хорошо, вызовите экспертов, я еду.

Зрители замерли. У бабули розовеет лицо. Наташина и Витина мамы смеются и вытирают глаза. Женина мама громко хохочет, закрывает рот рукой и выбегает в коридор.

По-моему у меня здорово вышло! Я выглядываю из-за ширмы и громко объявляю:

– С вами был Денис Камышов, не переключайтесь!

Занятие окончилось, и Ирина Николаевна говорит бабуле, что телевизор мой самой большой враг. Но в бочке дегтя нашлась ложка меда. У меня замечательная память. Значит, я в состоянии четко запоминать информацию, главное, выбирать, какую именно.

Не понимаю, чего бабуля расстроилась? Меня же похвалили.

Часть 9

Я поссорился с бабулей. Так получилось. Теперь сижу у окна, прижав к себе зайца, и очень себя жалею. Бабуля говорит, что в ссорах виноваты оба. А вот и нет. В нашей ссоре я ни капли не виноват. Я же не заставляю бабулю ходить на занятия! И не запрещаю смотреть телевизор. Она, хитренькая, приводит меня заниматься, а сама может сидеть в коридоре просто так. Или выходить покурить с Региной Михайловной. Не хочу я больше учить буквы. Все равно слова не складываются. И стихи про пальцы мне надоели!

Пальчик толстый и большой, в сад за сливами пошел.
Указательный с порога, указал ему дорогу…

Дурацкие пальцы, дурацкие сливы, пусть хоть совсем объедятся ими и лопнут!

Не хочу учиться читать! Не хочу делать упражнения, собирать «лего». Оно тоже дурацкое! Я им три раза пальцы прищемил, пытаясь закрепить детальки. И все равно не вышло, как на картинке. И рисовать мне больше не хочется! Вечные каракульки. И бабуля не хвалит! Вон, Катька нарисовала каляку, а ее мама сказала, что это тучка с дождем. И Катька получилась умница. А мой рисунок Вулкана, бабуле не понравился. Почему у него голова больше туловища? И лапы в разные стороны? А может он сначала хотел бежать в одну сторону, а потом в другую. А лапы переставить еще не успел. Бабуля сказала, что я сам прекрасно знаю, что нарисовал плохо, и теперь придумываю ерундовые объяснения.

И топать голыми ногами по морской соли, я тоже больше не хочу! И все это выдумали! Море это синяя вода, а соль – сероватые камешки. Если бы она была морская, то и цветом синяя. Я уже цвета не путаю. Чего я должен по камням ходить? И вообще! Я соскучился по маме! Хочу сидеть в своей комнате и смотреть телевизор. Хочу обратно, только без Гали и памперсов. И гулять мы не выходим, с утра идет дождь. И на улице все стало серое, и даже в комнате темно.

Мне очень жалко себя. Я всхлипываю и плачу громко-громко, что бы бабуля услышала, и начала меня жалеть.

Бабуля молча обнимает меня и гладит по спине. Хоть мы и в ссоре, плакать в бабулю намного приятней. Бабуля говорит, что, наверное, я немного устал, и не все получается. Но поначалу всегда трудно, потому, что не умеешь. А когда научился, сразу легко и даже смешно, что раньше переживал и плакал.

И мы с ней сильнее, чем неприятности и дождливый день. Хорошо, что мы опять помирились! Бабуля даже разрешила сегодня не заниматься. Я только помогу ей на кухне, и будем смотреть интересную сказку. Надо всего-то перебрать тарелку с гречкой. Да, там могут быть плохие зернышки и маленькие камни. Бабуля говорит, что она плохо видит, надо выручать.

Я старательно перебираю крупу, даже язык высунул. Еще пришлось пересчитать ложки, вилки и ножи. А то бабуле кажется, что чего-то не хватает, может вилка, или нож потерялись, вдруг она случайно кинула их в мусор вместе с очистками.

Все дела закончены, можно смотреть сказку. Мы смотрим кино про добрую Настеньку и вредную Марфушку. Мачеха очень злая! Мне так жалко бедную Настеньку, что я показываю мачехе кулак. Когда глупая Марфушка упала в озеро, я так смеялся, что чуть не случилась неприятность. Пришлось ставить кино на паузу и ковылять в туалет.

Мне очень понравилась сказка. Пока бабуля купает меня перед сном, я все время говорю про доброго Морозко, про лохматую, похожую на Вулкана, Тяпу, глупых разбойников. Я успел запомнить Настенькин стишок:

Пожалей меня, Петя-Петенька.
Мне остался рядок, да петелька.
Не успею закончить вязание,
Знаю, будет мне наказание.

И еще:

Морозко в лесу меня встретил,
Добрым словом приветил,
Сосватал с Иваном,
Наградил богатым приданым.

Бабуля, наконец-то, меня хвалит. И говорит, что с мо-ей памятью только и учиться.

Надо же, как хорошо закончился плохой день!

Часть 10

А у меня появились друзья! Я дружу с мальчиком Гошей, мы вместе ходим лепить из глины. Гоша всего боится. Когда он не может размять кусочек глины, сразу начинает плакать. И когда у вылепленной кошки хвост отвалился, тоже плачет. Я жалею Гошу и глажу его по голове. Мои руки в глине, Гошины волосы теперь тоже. И Гоша опять плачет.

А с Максимом я не хочу дружить. Он всегда дерется и кричит. Когда Максим налетает на кого-нибудь, его мама говорит, что он очень нервный. Толстая Вероничка не знала, что Максим нервный, и в ответ стукнула его по спине. Максим от нее убежал и теперь бьет всех кроме Веронички.

Еще я хожу на ритмику. Алина Игоревна говорит, что я чуть-чуть позанимаюсь один, а потом перейду в группу. Ритмика мне нравится и Алина Игоревна нравится. Она маленькая, как тетя Анечка. Мы с ней играем в зоопарк. Я крокодил, могу ползти, приподнявшись на руках. Крокодилом быть очень тяжело. Зайцем легче, просто прыгать. А стоять на одной ноге, как цап-ля, вообще пока не выходит. Еще «ходим через речку» по мягкому бревну. Алина Игоревна держит меня за руки. Непослушные ноги норовят соскользнуть, что бы я упал в «реку».

А еще у меня есть подруга Лиза. Мы познакомились в парке. Парк не далеко от нашего дома. Там много деревьев, есть пруд и даже аттракционы, «Солнышко» и качели.

Лиза гуляет там со своей мамой, худенькой тетей Лидой. Лиза очень красивая! У нее длинные лохматые волосы. Тетя Лида шепотом объясняет бабуле, что Лиза не дает себя причесать. Волосы постоянно путаются и лезут в глаза. Но если Лизу причесывать, она визжит так, что приходят соседи и ругаются. Голову ей моет папа, потому что маму она не слушает.

Мы хотим покататься на «солнышке». Бабуля говорит, что, конечно, разрешит, но пусть Елизавета заплетет косичку. Иначе, она ничего не увидит, когда кабинка поднимется вверх. Лиза подумала и согласилась. Я сказал, что с косичкой она стала еще красившее. Бабуля поправила:

– Не красившее, а красивее.

Думаю, красивее бывают взрослые тети, а девочки красивше. Лиза со мной согласна, ей тоже больше нравиться мое слово.

Бабуля говорит, что мальчики защищают девочек. Но у меня не получается. Вчера мы строили песочный дом. Какой-то мальчик подошел и наступил ногой прямо в середину нашего домика. Он стал топтать домик и смеяться. Я хотел защитить стройку и заодно Лизу, но она высыпала мальчику на голову целый совок песка раньше, чем я смог что-то сделать. Мама мальчика подошла и сказала, что Лиза хулиганка.

– Но он же нарочно сломал наш дом! – крикнул я. – И Лиза никакая не хулиганка, а хорошая девочка!

Мама мальчика сердито посмотрела на меня.

– Пойдем в другое место, Славик. Нарожают уродов, нормальным детям погулять негде.

Я даже не заметил, когда подошла бабуля. Она встала прямо перед злой мамой мальчика.

– По части рождения уродов, конечно, вам виднее, и вашим родителям тоже.

Мама мальчика выдернула сына из песочницы, и словно растворилась в воздухе. Худенькая тетя Лида шепотом сказала:

– Ой, Алла Викторовна, как вы ее… Я бы так не смогла.