Правило номер 8. Погружение. Часть 1

Свист ножа, всплывая в памяти, вновь раздался в ушах убегающей.

Ты должна спастись

Часть 1. Отражения в воде

Глава 1. Стелла

Иногда нам кажется, время тянется бесконечно долго.

Порой, напротив, создаётся впечатление, будто оно проносится необыкновенно быстро: мелькает, умещаясь в мгновение, схожее с моментом появления и исчезновения искры, внезапно отлетевшей от пламени костра.

Глядя на искру, можно успеть обдумать десятки вещей. А можно просто смотреть на неё.

Время, отмеряемое часами, при этом, всегда ведёт себя одинаково.

Совершенно по-иному, однако же, происходит восприятие времени в голове наблюдающего за искрой.

*****

Странные вещи начали вмешиваться в размеренную жизнь школьницы Стеллы около шести месяцев тому назад.

В то, почти полугодичной давности, дождливое ноябрьское утро, она сидела в доме своих родителей и завтракала бутербродом с колбасой, запивая его сладким чаем.

Дождь за окном всё не прекращался.

Капли ожесточенно стучали, пытаясь, казалось, всеми силами проникнуть в комнату и нарушить царящие там покой и уют.

Стелла внимательно наблюдала из окна за происходящим на улице ненастьем, мечтая о том, чтобы время тянулось подольше. А ещё больше она хотела, чтобы позвонил кто-нибудь с её школы с радостной вестью об отмене занятий, – в связи с тем, что внутрь здания кто-то, наконец, удосужился подложить бомбу.

Или, на худой случай, по радио могли бы объявить новость о надвигающемся на город стихийном бедствии в виде торнадо.

Телефон не звонил.

Смерчей в тихом городке не было отмечено с самого момента его основания.

За окном люди стремительно бежали, – кто по делам, кто обратно домой.

«Вот эти — счастливые». – Думала о последних с завистью Стелла.

Утренние часы завтрака (перед походом в школу) а так же сама дорога к «обители знаний»: осенью – под проливным дождем; зимой – в сильный снегопад или в мороз, когда холод «щипал» за щёки; весной же, напротив, под пение птиц, – это всегда Стеллу необыкновенным образом воодушевляло.

Неизменный, казалось бы, маршрут, всякий раз походил на эдакое небольшое приключение, – во время которого можно было мало того, что путешествовать в действительном, осязаемом мире, но ещё и представлять себе иные путешествия, в иные миры (привычка детства, от которой девушка до сих пор никак не могла отвязаться, – несмотря на то, что ей было уже далеко не шесть лет, а шестнадцать).

Единственным, что каждый раз омрачало Стелле её «путешествия», являлся неоспоримый факт того, что любая дорога рано или поздно оканчивалась, – и на смену ей приходили скучнейшие однообразные школьные будни.

Дождливому утру ноября, между прочим, тоже видимо не предстояло стать исключением из правил. Просто ещё одно унылое начало дня, – предвещающее дальнейшее унылое его продолжение. И вовсе не ливень на улице расстраивал, но осознание того, что нужно опять, снова идти в место, видеть которое совершенно не хотелось.

«Скука, серость». – Примерно такими были в тот день размышления Стеллы по поводу перспектив дневного времяпровождения.

И даже осознание того, что проходящий учебный год в её школьной жизни является заключительным, – в тот день её не радовало. Стелла ведь точно знала о том, что как только она окончит школу, – тут же для неё настанет время поступать в новое место учёбы, в чём-то подобное теперешнему.

«Ещё и врача менять…»

Невесёлые мысли вязко, вяло текли в её голове, – будто незадачливые охотники в поисках дичи забредшие в болотную трясину и по глупости своей даже не пытающиеся никоим образом оттуда выбраться.

Это туповатое, сонливое состояние одолевало Стеллу до того самого момента, пока внезапно резкий спазм не сжал все ее внутренности, – тем самым прервав печальные думы о повседневной рутине.

Скучно уже не было.

Кружка с чаем выпала из руки старшеклассницы и полетела на пол, расплескав по полу все свое сладкое содержимое. Следующий за этим приступ тошноты, почти мгновенно, сменился рвотными позывами.

Школьница со всех ног побежала в ванную комнату.

…поднявшись, – спустя несколько последующих минут, – на ноги, Стелла сразу же начала умываться и чистить зубы (было бы справедливым отметить, что она, в общем и целом, несмотря на некоторые вполне свойственные её возрасту поведенческие проблемы была довольно чистоплотным подростком, и старалась никогда не забывать о своей гигиене).

После произведённых процедур она принялась разглядывать свое внезапно потемневшее отражение в зеркале, – что было прикреплено к навесному шкафчику в ванной комнате. Стелла внимательно изучала цвет лица, слизистые оболочки глаз, язык.

«Болезнь?»

Глаза, глядевшие на нее из зеркала, говорили более об удивлении, нежели о болезни.

В школу она в тот день решила не ходить. Произошедшее с ней даже обрадовало её в чём-то: по крайней мере, у Стеллы появилась действительно уважительная причина для того, чтобы понежиться дома, под пушистым пледом, глядя на дождь за окном, – а не спешить вместо этого в место, про себя именуемое ею «НПУ» (Ненавистное Пыточное Учреждение).

Заглянув (гораздо позже, уже в обеденное время) в холодильник, – скорее по привычке, нежели от чувства реального голода, – и обнаружив там сковороду с чем-то съестным, Стелла начала было разогревать содержимое на плите, но вскоре ее вновь начало мутить.

На этот раз она сразу догадалась, в чём причина.

Запах.

Приподняв крышку посуды, она обнаружила внутри тот источник, от которого чувство тошноты усилилось вдвойне. От греха подальше сковорода была избавлена от находящихся в ней до этого мясных котлет.

«Отравилась». – Подумала тогда Стелла.

«Что-то начало меняться». – Такой была следующая её мысль.

***

По прошествии ещё нескольких дней, – в течение которых приступы недомогания периодически повторялись, – Стелла узнала о том, что жертвой некого неизвестного науке и смертельно опасного заболевания она не стала, а ещё она поняла, что тошнит её исключительно тогда только, когда она пытается употребить в пищу так называемые «продукты животного происхождения».

Мясо, птица, рыба, куриные яйца: от каждого из перечисленного ее теперь стало буквально выворачивать наизнанку, – нещадно, заставляя все внутренности сворачиваться в узел в тот миг, когда она всё-таки заставляла себя проглотить что-либо из указанного.

Родители, конечно же, переживали за дочь очень сильно. Оба принялись по-очереди (вдвоём сразу бы она им этого сделать попросту не позволила) водить её по врачам.

Впрочем, самой Стелле, признаться, вполне хватало общения и со своими «старыми знакомыми» (от общества которых её, к её разочарованию, так и не избавили).

Однако, нашлись во всём происходящем и положительные моменты.

Мать и отец решили так же сберечь своё единственное чадо от лишних умственных и физических нагрузок, – и в связи с этим, Стелле дали разрешение целую неделю не посещать школу.