Деморежим

Присев на корточки над телом экс-библиотекарши, Матвей внимательно его изучал:

– Складывается ощущение, что это существо получило контроль над нервной системой с помощью, хм, надевания на голову с последующим, э-э, воздействием на мозг транскраниально, то есть сквозь черепную кость…

– Братишка, хорош, а? – Дрейнер, наклонившийся было получше рассмотреть то, о чём шла речь, теперь выглядел так, словно съел что-то несвежее. – Меня ща вывернет.

Я прочистил горло, стараясь отогнать воспоминание о многоногой твари, зависшей в воздухе перед моим носом.

– Послушайте, вам не кажется странным…

– О, ещё как, – воодушевлённо подтвердила Элли.

– Я имею в виду, где…

– Взять хоть твоего друга, – продолжила девчонка, кивая на Матвея, который почти распластался на полу в попытке заглянуть ей под кроссовки – наверняка чтобы поближе познакомиться с раздавленным ими существом. – Немного странное поведение, нет?

– Да, но я про другое: где же сейчас…

– О-о-о-оххх… – раздалось где-то по соседству.

Возможно, со стороны гардероба.

– …остальные сотрудники, – медленно докончил я.

Дрейнер, рыженькая, Матвей и я – все переглянулись. Даже Вельзевул покосился на нас через плечо, чтобы поучаствовать в молчаливом обмене мнениями. А потом с резким «Ххашшшш!» сиганул в окно и скрылся снаружи.

Через миг, подхватив вещи, мы вчетвером последовали его примеру.

Глава 4

Спрыгнув на клумбу, где от раннего тепла уже пробивались весенние цветочки, я первым делом поискал глазами кота. И нашёл сразу: прохвост сидел в паре метров, словно только меня и дожидался. Что поразительно, схваченный и брошенный обратно в рюкзак, он не издал ни звука.

Вторым делом мы рванули со всех ног – и не останавливались, пока не оставили между собой и зловещей библиотекой несколько кварталов. На пустующей детской площадке запыхавшийся дрейнер встал, упёрся руками в колени и помотал головой – мол, больше не могу.

Минуту-другую, побросав сумки и рюкзаки, все просто шумно дышали.

– Гена, – не разгибаясь, дрейнер протянул мне руку ладонью вверх, и я стильным жестом хлопнул о неё своей:

– Я Лекс. А это Матвей.

– Лекс? Что ещё за имя такое? – рыженькая Элли изогнула бровь.

– Такое вот, – буркнул я. – А к тебе как прикажешь обращаться?

– Рита, – подумав, уронила девчонка, но дать пять не пожелала. – Ну и что это было?

Я пожал плечами и взглянул на этого человека. Вот ведь сила привычки. Общение с Матвеем как-то приучает к тому, что объяснение есть всегда. А у Матвея оно есть как минимум часто.

– Не могу сказать, – признался Матвей, отводя с глаз чёлку. – Хотя у меня такое ощущение, что об этих существах или о чём-то очень похожем я уже где-то слышал…

– Дык они типа какие-то хищники? – предположил Гена. – Ну, это, из джунглей Амазонки. Или…

– Из джунглей Амазонки?! – язвительно переспросила Рита и подбоченилась: – Ах, ну да! Всем же на уроках биологии рассказывали про хищников, которые надеваются человеку на башку и делают из него какого-то зомби!

– Я без понятия, подруга, – Гена пожал плечами, – я на уроки не хожу.

Поставив в уме галочку – не забыть узнать, как ему это удаётся, – я деликатно вклинился в разговор:

– Друзья мои, а не кажется ли вам разумным достать смартфоны, зайти на какой-нибудь новостной сайт и поискать упоминания об этом феномене в сегодняшней прессе?

Рита поглядела на меня как на сироп от кашля: явно не привыкла к людям, которые так круто выражаются. А вот дрейнеру Геннадию, кажется, понравилось.

– Жжёшь, бро, – одобрил он, залезая в карман толстовки. – Ща посмотрим.

Я воспользовался образовавшейся паузой, чтобы ещё разок оглядеть Матвея: как-то не было у меня уверенности, что он в порядке. Матвей выглядел в целом прилично: слегка напряжённый, но как будто бы даже не слишком озадаченный. Внезапно он задрал голову и уставился на чистое голубое небо.

– Ничего, – заметила Рита, водя пальцем по экрану.

– Ни словечка, – подтвердил Гена. Из кармана он извлёк почти пустой пакетик сырных крекеров «Тук» и теперь похрустывал ими, заглядывая рыженькой через плечо: – О, через неделю Пасха будет, круто.

Все помолчали.

– Наверное, надо скорую вызвать? Или полицию? – вяло предложил дрейнер Геннадий. – Хотя лично я против. Но, может, всё-таки вызвать?

Я очень даже мог понять, почему Гена против. Я, пожалуй, и сам был не за. Я так и представлял себе этот звонок: «Алло? Линия экстренной помощи? На нас с ребятами тут какой-то краб-убийца напал в библиотеке. Пришлите кого-нибудь, а то там библиотекарши все уже зомбировались».

– Ещё варианты? – прочла мои мысли Рита.

– Н-ну-у-у… – Гена поскрёб грязноватыми ногтями щёку. – Я чё-нить заточил бы. Проголодался чего-то.

– У Лекса дома есть запеканка, – подал голос Матвей, и я был готов запротестовать, пока он не продолжил: – но идти к нему нам не следует. На самом деле наиболее безопасной для каждого из нас линией поведения в сложившейся ситуации будет как можно скорее разойтись в разные стороны и никогда больше не вступать в контакт друг с другом. При наихудшем развитии событий – всё отрицать.

Гена и Рита уставились на этого человека с одинаковым недоумённым выражением на физиономиях.

– Учитывая спецслужбы, которые могут настичь меня в любую минуту, никому лучше не оставаться со мной рядом, – невозмутимо объяснил Матвей. – И, поскольку сперва они наверняка приедут в библиотеку, вызывать полицию, пожалуй, действительно излишне.

Элли-Рита перевела взгляд на меня:

– Он у тебя просто чокнутый, да?

Я вздохнул. Сейчас тот текст на экране, который я и видел-то лишь мельком, казался совершенно фантастическим. Но…

– Вынужден сообщить, что Матвей по жизни говорит правду, только правду и ничего, кроме правды. К сожалению. Даже когда это невежливо или звучит как полный бред.

Гена пихнул Риту локтем:

– Спецслужбы, а? Зашибись!

– Долгая история, – утомлённым тоном бывалого авантюриста пояснил я. – Ну, знаете – хакерство, сверхсекретные данные, угроза международного скандала, правительство всё отрицает… Н-да, опасная работёнка, что и сказать.