Оболочка зеро

Святой отец не обиделся: он по-прежнему глядел на неё добродушно и снисходительно.

– Быть может, быть может. Но вы-то пока в этом мире. Вам нужно учиться жить по его законам.

– А я не хочу, – довольно-таки нелюбезно (зато и негромко) буркнула Энн.

Отец Маккена вздохнул и пробормотал себе в бороду что-то вроде: «Ну, ещё бы…»

– Пойдёмте, мисс Энн. Если вы направляетесь к дому, нам с вами по пути.

Делать нечего: девушка нехотя двинулась рядом со святым отцом, чувствуя, что уже порядком натёрла ноги. Солнце жарило вовсю, по улице то и дело проезжали экипажи, всадники и просто телеги, поднимавшие пыль, из переулков несло чем-то кислым, противным, и с каждым новым шагом из Энн окончательно выветривалась любовь к Дикому Западу.

– Что вас тревожит, дитя моё? – Тон святого отца был таким мягким, что Энн брякнула, не успев подумать:

– Сай!

– Саймон Эванс? – переспросил отец Маккена и, помолчав, неожиданно поделился: – Да, признаться, этот юноша беспокоит и меня.

Энн удивлённо вскинула глаза:

– Почему? Что он сделал?

– Трудно объяснить, мисс Энн, – с сомнением в голосе ответил преподобный, аккуратно перешагивая через груду старых башмаков, по непонятным причинам лежавших у дверей суконной лавки. – А что в его поведении так взволновало вас?

– Мне тоже трудно объяснить, – сказала Энн. – Но Сай уже с несколько недель какой-то не такой. Вчера он говорил очень странные вещи… А потом исчез, очень внезапно, и это так странно и подозрительно! Понимаете, Сай просто никак не мог уехать куда-то надолго и не сказать мне!

Отец Маккена кивнул сам себе и с сожалением произнёс:

– Увы, я ожидал чего-то подобного.

Разволновавшись, Энн схватила его за рукав:

– Вы знаете, в чём дело? С ним что-то случилось?

Святой отец остановился и внимательно посмотрел ей в лицо:

– Скажите, дитя моё… Ведь вы с Саймоном помолвлены?

Энни вспыхнула как маков цвет – ой как нехорошо врать святому отцу! – и слегка охрипшим голосом выдавила:

– По… Почти.

Преподобный отечески ей улыбнулся:

– И вы боитесь, что он попал в беду?

– Да.

– Вы хотите помочь ему?

– Да, да! – Энни отпустила было рукав святого отца, но тут же вцепилась в него снова: – Пожалуйста, расскажите, расскажите мне всё!

Отец Маккена вздохнул и с улыбкой, в которой наметилась лёгкая грусть, сказал:

– Да уж, я вижу, придётся.

Домик у священника был небольшой, но очень уютный. Маленькая гостиная с окном на церковь, истёртые, но чистые полосатые половички из старых обрезков ткани, добротная тяжёлая мебель. Энн была здесь впервые и, пока святой отец занимался чаем, с опаской рассматривала фотографии на буфете – вторгаться в личную жизнь отца Маккены было как-то неловко. Чучело лосося, прибитое над дверью, бдительно следило за ней.

– Ну вот. – Святой отец поставил на низенький столик поднос. – Надеюсь, ты не очень голодна. Со сливками?

– Да… То есть нет, да не важно! – Энн присела на самый краешек кресла и вперила в собеседника настойчивый, требовательный взгляд.

– Ох, молодые годы… – Отец Маккена покачал головой. – Вечная спешка.

– Если Сай в беде, я должна торопиться! – возразила Энн. – Ну пожалуйста…

– Всё здесь не так просто, дитя моё. Скажи-ка мне… – Святой отец примолк, с великой сосредоточенностью вытряхивая пилюльки сукралозы в чашку. – Ты дала понять, что тяготишься своей нынешней оболочкой, не так ли?

– Ещё как, но какое это имеет…

– Будь твоя воля, что бы ты изменила в своей жизни?

– Ну как же… Закачала бы оболочку получше!

– А если бы ты по-прежнему чувствовала себя не на своём месте?

– Тогда я… – Энн призадумалась. Напрашивался ответ – снова сменить оболочку. Но кто так делает? Это слишком дорого. Четырёх-пяти оболочек хватает на всю жизнь, а многие ограничиваются двумя-тремя.

– Тебе никогда не приходило в голову, что в оболочках вообще есть что-то неправильное? – подсказал отец Маккена.

– Не… Неправильное – в смысле? – Энни слегка нахмурилась. – Так ведь ничего другого-то нет! Так устроен мир!

– Некоторые полагают, что есть и ещё что-то, – медленно проговорил святой отец, испытующе глядя на неё.

– Еретики! – Энн обрадовалась своей догадливости. – Объективная реальность, да? Но они же заблуждаются! Плутают, э-э, во мраке невежества и гордыни.

Ей показалось, что отец Маккена едва заметно поморщился, что было бы странно, ведь она вроде повторила дословно.

– Видишь ли, дитя моё… – Он поднялся, неторопливо подошёл к окну и заложил руки за спину. – Общепринятый взгляд на мир именно таков. Это освящённая многолетней традицией точка зрения. Но, по правде говоря, мы не можем знать точно – у нас нет доказательств.

– Истинная вера не нуждается в доказательствах, – машинально оттарабанила Энн прежде, чем успела прикусить язык. Кажется, сейчас отец Маккена ждёт от неё не цитат из Священного Писания, а чего-то другого.

– Именно так, именно так, – устало согласился святой отец, не поворачивая головы: – Но, видишь ли, у Саймона Эванса, боюсь, нет истинной веры. Его разум смущён, и душа пребывает в смятении.

– По-вашему, Саймон – безбожник? – притворно ужаснулась Энн. На самом-то деле она давно это подозревала: не она ли собственной персоной выслушала от Сая столько речей о смысле жизни и всяком таком? Ну и пусть безбожник, её это совершенно не огорчает.

– По-моему, Саймон – из породы ищущих, – мягко ответил отец Маккена. – И это прекрасно, это возвышенно. Но он ещё так молод… Он не в силах обуздать себя. Ему пока ещё неведома мудрость обладания знанием в бездействии. Саймону кажется, что знание обязательно должно нести перемены, и вот он мчит сломя голову, лишь бы добраться до этого знания, готовый немедленно воспользоваться его плодами…

– Святой отец, я не понимаю, – пожаловалась Энн. – Куда мчит?