Тоскливая вода

Затем появились хорошо задокументированные примеры проявления синдрома. В 1982 году Карен Берн перенесла операцию по рассечению мозолистого тела в рамках борьбы с эпилепсией. Но во время одного из осмотров после операции было обнаружено, что левая рука Карен не подчиняется воле своей хозяйки. К счастью, врачам получилось подобрать терапию, чтобы купировать синдром. После этого случая от операции по рассечению решили отказаться.

Синдром не до конца изучен из-за редкого проявления, но механизм его появления в целом понятен.

За произвольные движения человека отвечает премоторная кора в передней части лобной доли мозга. При этом, премоторная кора активна не только при движении рук, но и при движении глаз. После планирования движения сигнал из премоторной коры передается в моторную, откуда уже упорядоченные сигналы передаются в спинной мозг, а затем в мышцы. Для упрощения этого механизма, часто повторяющиеся движения «запоминаются», за что отвечают базальные ганглии, расположенные недалеко от мозолистого тела. Часто при синдроме «чужой» руки наблюдается лобный тип синдрома, когда нарушается связь между моторной и премоторной корой, когда возбуждается моторная кора, а премоторная – нет. То есть, нет планирования движений, но при этом, сами движения происходят.

Ромчик внимательно слушает. Его окуляры закрыты, он пытается усвоить полученную информацию.

– Я хочу сказать, что поведение Ивано похоже на синдром «чужой» руки, появление которого спровоцировал чип. Как говорил Дима, чип тоже копается в моторной коре мозга, значит, возможно, он повредил что-то в лобной доле.

– Я не могу найти задокументированных случаев подобных поломок чипа. Не только в нашей стране, но и по миру. – Ромчик открывает глаза и качает головой.

– Понимаю. Я сам ничего не нашел. Но это все как-то странно. Еще и эта опухоль за ухом.

– А у Екатерины есть чип?

– Да. Но у нее я вроде не наблюдал ничего странного. Хотя. – Я осекся. Надо будет проверить, есть ли у нее волдырь.

– Даже если Вы и правы, то вас всех должно что-то связывать. Какой-то фактор, который спровоцировал неисправность чипа. Возможно, что-то у Вас под носом, то, что Вы делаете в повседневной жизни.

Я киваю. Только пока абсолютно непонятно, что это за фактор. Ромчик встает и прощается – ему пора бежать. Он явно загружен тем, что я ему рассказал, но при этом все также прижимает диски к металлической груди. Закрываю за ним дверь и падаю в кресло, чтобы еще раз разложить по полочкам странные переплетения моей судьбы с судьбой Ивано. Катя пошла мыться, и у меня есть как минимум полчаса, чтобы еще и поразмыслить над тем, как ей объяснить мое поведение. Возможно, времени даже больше, поскольку обогреватель в ванной выпускает из себя только тонкую струйку горячей воды, а Катя любит мыться под кипятком. Прошу Лизу вскипятить чайник и иду на кухню заваривать кофе.

Когда Катя выходит из душа, вместе с паром и намотанным на голову полотенцем, аккуратно подмечаю про себя, что за ухом у нее, там, где чип, тоже виднеется уже небольшой волдырь. Все сходится. Осталось понять, куда.

– Спасибо за тирамису. Но ты хотел рассказать, о чем же вы говорили и зачем на днях куда-то ездили. Скажи честно, ты занимаешься чем-то незаконным?

– Нет, Кать, нет.

– Тогда к чему такие секреты?

– Просто мы на работе занимаемся внедрением новой вентиляционной установки, и я ездил на рынок, «Даниловку», чтобы закупиться необходимыми деталями. А этот ЭРП мне помогает, так как он знает всех на рынке и может подсказать, где подешевле купить. Просто не хотел грузить тебя своей работой.

– Ты меня не грузишь. И больше не скрывай так ничего, пожалуйста, я волнуюсь. Ладно, давай ложиться спать, уже поздно.

Следующие пять дней похожи один на другой. Я просиживаю день на работе, Катя – дома, вечером мы с ней ужинаем и идем гулять. Иногда слепота снова настигает меня. Катя пару раз предлагает поиграть вместе в «Содружество», но потом сразу же осекается. В мой выходной едем гулять на ВДНХ и катаемся на велосипедах, светит солнце и Катя радуется, даже ее задумчивость проходит, и мы целый день смеемся, разговариваем и обсуждаем, как после ее учебы будем жить вместе в Москве. Только вот из головы у меня не выходит одна вещь – что же за фактор, который ломает чипы.

Утром в понедельник снова собираюсь на работу. Кате не спится, и она встает вместе со мной позавтракать. Думаю о том, как бы сегодня уйти пораньше и провести с ней больше времени.

– Будешь яичницу? – Спрашивает Катя, набирая из-под крана воду.

– Буду, спасибо. – Она ставит недопитый стакан на стол передо мной и гремит посудой в полке в поисках сковородки. Голова раскалывается. Смотрю перед собой в одну точку, наблюдая, как лучи встающего солнца играют в воде в стакане. Подождите-ка. Беру стакан в руку.

– Кать, а ты всегда воду из-под крана пьешь?

– Ну, нет, но у тебя постоянно пью, ты же сам говорил, что она у вас очищенная и все так делают уже кучу лет.

– Так-то оно так, но не совсем. Разглядываю воду. На вид она самая обычная, только на дне плавают несколько хлопьев – последствие того, что недавно было отключение, и воду еще не до конца слили. В голову приходят слова Ромчика: «Возможно, что-то у Вас под носом, то, что Вы делаете в повседневной жизни.» Не сумасшедший ли я? Почему именно вода? Но эта мысль как заноза уже засела в моем мозгу.

8

На работе ищу контакт моего старого друга Олега, того самого, кто познакомил меня с Катей. Он теперь большая шишка и работает в АО «Заслон», помогая разрабатывать новые установки для облегчения жизни. У него точно есть в подчинении хоть малюсенькая лаборатория или люди, которые помогут мне разобраться, верна ли моя теория, что из-за воды ломаются чипы.

Наконец, когда на мониторе высвечивается номер Олега, я сижу и в нерешимости пару минут смотрю на цифры. Откуда я все же знаю, что прав? Зачем дергать человека с такой странной просьбой? С другой стороны, пути назад нет, ведь если я не разберусь, кто знает, какие последствия ждут меня дальше. А перспектива остаться слепым меня абсолютно не радует.

– Привет! – Слышу низкий и такой знакомый голос Олега.

– Привет! Как ты?

– Лучше не бывает. Как твои дела?

– Примерно также. Слушай, я к тебе с одной просьбой странной. Мне нужно исследовать пробу воды. Может, у тебя есть люди, кто этим занимается?

– Внезапно, конечно. Ты же вроде вентиляцией занимался?

– Да, но мне это не для работы. В личных целях.

– Заинтриговал. Вообще, тебе сказочно повезло, мы сейчас с Мосводопроектами работаем над новым каналом для Москвы, я могу попробовать договориться, чтобы после работы тебе ненадолго предоставили лабораторию. Идет?

– Олег, не забуду. Спасибо тебе.

– Не расскажешь, для чего тебе это?

– Только если лично.

– Ох, хорошо. Я тебе тогда наберу, как получится договориться.

И уже на следующий день Олег зовет меня к себе на работу. Пишу к Кате, что пойду с коллегами в бар, поэтому задержусь, а сам в конце рабочего дня набираю в баночку для анализов воду из-под крана, собираю все статьи, которые могут пригодиться, сажусь в такси и мчусь в АО «Заслон».

9

Олег внимательно смотрит на меня:

– Ты хочешь сказать, что это – правда? Все из-за воды?

– Я не знаю, не уверен. Поэтому и нужно проверить.

– Ладно. Смотри. У нас сейчас в распоряжении есть возможность посмотреть состав твоей воды, а еще уменьшенная установка для очистки сточных вод в Москве – она тут стоит как прототип, рабочий, его еще в 20-х годах этого века разработали и до сих пор, как говорят, в Москве применяют. В целом, больше ничего интересного в этой лаборатории и нет. – Олег жестом обводит безлюдное помещение за нашими спинами. Под безжизненным голубым светом мерно гудят какие-то установки, аккуратно расставлены пустые колбы, на голографических досках висит журнал осмотра помещений, несколько заметок по эксплуатации оборудования и какие-то пометки и каракули, видимо, авторства лаборантов.

– Сколько понадобится для проведения анализа?

– Часа полтора.

– Тогда давай пока на установку посмотрим.

Олег кивает. Забирает у меня пробу воды и уходит куда-то в угол лаборатории к небольшому аппарату, похожему на старые аппараты по центрифугированию. Открывает горизонтальную крышку, выливает туда воду и включает на панели управления несколько кнопок. В общий тихий гул добавляется еще один, низкочастотный – видимо, заработала запущенная Олегом установка. Не дожидаясь Олега, подхожу к агрегатам, стоящим в центре зала. Узнаю в них установку Кейптаунского университета, только немного модифицированную. Она необходима для проведения одного из этапов очистки сточных вод, а именно, для биоочистки с помощью активного ила.

– Вы сюда реактор-биоаугментатор на линию возвратного ила добавили? – Поворачиваюсь я к подошедшему Олегу. Он округляет глаза:

– Во-первых, не уверен, так как я не большой специалист в водоотведении. Да и эта установка появилась задолго до моего прихода. А во-вторых, откуда ты про это знаешь?