Посланники

Она долго плакала, а я ее успокаивала. Мне стало так невыносимо больно, что и у меня из глаз ручьями потекли слезы…

Ей уже пятнадцать – на следующий год могут отдать замуж. Неужели я столько пропустила? И тут я вспомнила, что я умерла как раз перед смотринами! Только мои отложили на год, ведь почти все шестнадцатилетие я тяжело болела.

– Тебе еще мужа не нашли? – сдавленным голосом выдавила из себя я.

– Только на будущий год – в шестнадцать! – от возбуждения она даже перестала плакать.

– Госпожа, вы не соизволите выпить чаю?.. Простите, у вас гости?.. – на пороге появилась «наша» нянечка. Она онемела от страха, когда увидела меня.

– На что вы так смотрите, Елена? – Кристина поднялась с колен и величественно нахмурила брови.

Нянечка опустилась в поклоне:

– Извините мое невежество, просто вы, дорогая гостья, очень похожи на нашу покойную госпожу Элеонору. Нам право ее очень не хватает! Мы так страдали из-за этого! Еще наш господин нас бросил. Столько несчастий случилось за эти десять лет… Простите, если болтаю лишнее…

– Именно!

– Успокойся, Кристина, ты забываешь, что я все знаю.

– Знаете?.. но откуда?.. госпожа только что пришла в библиотеку и, видимо, только что встретилась с вами, когда же она успела вам все рассказать?

Я опустила глаза – не могу же я сказать слугам правду! Сестра мне поверила, но это все! Глупо было бы говорить, что я – их умершая госпожа!

– Я знала это довольно давно. Узнала еще пять лет назад…

Нянечка удивленно на меня посмотрела и, покачав головой, удалилась.

Кристина повернулась ко мне. Следов гнева уже почти не осталось на ее бледном личике:

– Зачем ты соврала? Наверняка, Там, куда ты попала, не простят тебе этого!

– Не беспокойся об этом. Я же не ангел, – но, увидев опасливое выражение лица сестры, я поспешно добавила: – но и не демон, так что не волнуйся об этом.

Сестра снова улыбнулась и смахнула остатки слез.

Да, скоро мне предстоит выполнить то, зачем я явилась, но я беспокоилась, смогу ли я сделать все как требуется?

– Кристина, после того случая, человек, убивший меня и маму, больше здесь не появлялся? А отец?

Кристина отвернулась и медленно направилась к окну.

– Пошли в секретную комнату. Там нас не подслушают, – она снова повернулась ко мне, улыбнувшись мне печальной и измученной улыбкой. – Надеюсь, ты ее не забыла?

Мы вышли из библиотеки и направились по коридору до тупика. Там мы свернули направо и серебряным ключом, который всегда висел на шее у Кристины, открыли эту старую дверь, сделанную из темно-красного дерева. Комната почти не изменилась с момента моего последнего посещения. Все так же присутствовали старая софа, кофейный столик и старая поеденная молью шкура сибирского медведя. Добавился стеллаж с книгами, которых я никогда не видела ни в библиотеке, нигде либо еще. На удивление, мне вдруг очень захотелось прочитать хотя бы одну из них.

Я опустилась на софу. Та в ответ издала скрипучий стон.

– Знаешь, Манарский больше не появлялся в доме, но он постоянно крутился вокруг. Только однажды Антон приходил сюда с отцом, но опять же в усадьбу не заходил. Будто боялся чего-то, – закрыв дверь, Кристина Логрен присела рядом со мной. – Отец тоже долго не задержался, только сказал, что придет, когда это понадобится. Странно, да? Ох, ты даже не представляешь, как мне тебя не хватало эти десять лет!

Я прикрыла глаза. Не могу же я сказать ей, что это она должна была умереть, что именно отец их предал, что я пришла как убийца. Что именно ей суждено стать несчастной в нашей семье, только потому, что она не умерла в пятилетнем возрасте. Мне было слишком больно об этом думать, но я не могла, не могла остановить поток этих скверных мыслей. Именно сейчас я больше всего боялась пролить хоть одну слезу, проронить хоть одно слово, нарушить эту горестную, больную тишину.

Кристина смотрела на меня и ничего не понимала. Она не понимала, почему я закрыла глаза и долго их не открывала. Кристина, как и я, сидела молча и думала о событиях, прошедших за эти десять лет, о которых она не успела рассказать. Слишком многое произошло…

Внезапно Кристина прервала тишину:

– Ты же мертва! Но тебя все видят и слышат! Ты материальна, будто возродилась! Но ведь это невозможно! Или ты воплощение дьявола и пришла по мою душу, заполучив мое доверие?!

– Нет, Кристина, послушай, я не…

– НЕТ! Я не верю тебе! Чем ты можешь доказать, что ты моя сестра? – выкрикнула Кристина вскочив с софы. Секунду погодя она тихо добавила: – Умершая сестра…

– Какой наш секрет тебе рассказать? На какой вопрос ответить, чтобы ты перестала сомневаться?! Я ведь пришла в этот мир, чтобы защитить тебя от него!!!

– От кого?

– Неважно.

Кристина закусила губу. Она чувствовала себя виноватой. Но ведь нельзя доверять человеку, который умер вот уже как десять лет назад!

– Жаль, нет ничего, чем я бы могла доказать тебе, что я – твоя сестра.

– Нет, есть одно… Расскажи, что произошло до того, как ты и мама умерли.

Я вздохнула. Что ж от этого не сбежать:

– Мы пошли укладывать тебя спать, что бы спокойно проводить гостя. Но ты будто что-то чувствовала и уговаривала маму не идти к отцу и Антону: «Мам, пожалуйста, не ходи с ними! Папа сам проводит того человека!» Ты тогда так мило держалась за мамину юбку. А я еще тогда помогла маме отвязаться от тебя: «Кристина, ты же умница, вполне взрослый ребенок! А все еще держишься за маму! Оставит она тебя на пять минут, ну и что? Она же никуда не денется!» Ты всегда была очень смышленой девочкой и любила быть самостоятельной, Кристина.

А потом, мы с мамой ушли, и случилось это…

– Все равно я тебе не доверяю!

Я встала и решительным движением направилась к двери:

– Знаешь, пусть ты мне не веришь, но чего бы мне не стоило, я защищу тебя от Манарского. И никто не помешает мне это сделать.

* * *

Две недели я жила в этом доме и была на стороже. Манарский и отец так и не объявились, но предчувствие не давало мне покоя. Я обрела еще некоторые способности.

Так как я уже говорила, две недели мы жили спокойно – без происшествий. Но сегодня, в среду, с утра пришел человек в помятом старом сюртуке и спрашивал меня. Правда, мы так и не встретились и слуги не запомнили его лица. Но кто мог меня спрашивать? Мне казалось, что фамилия, под которой я представилась и сам факт того, что я здесь проживаю, мог быть известен только в Канторе и обитателям этого дома. Откуда он мог это знать, только если его не послал Кренклоуди?

Сестра и остальные не очень тепло ко мне относятся, но мне главное выполнить поставленную передо мной задачу.

Я как обычно сидела с сестрой в библиотеке. Кристина относилась ко мне с явной настороженностью, что мне было понятно и печально одновременно. Посреди этой натянутой обстановки мы услышали доносившиеся снизу крики:

– Я же говорила – девочка может жить сама! Вы нас бросили и какое вы теперь имеете право приходить в этот дом?!

– Мое поместье – когда хочу тогда и появляюсь и слуги мне не в праве указывать!