Черепа

Честно, я не знаю, что там происходило, потому что только слышал щелчки выстрелов и лязг взводимой пружины. В глазах всё стало совсем красным, и воздуха ни хрена не хватало. А потом барабан остановился и громко стукнул стопор, запирающий блок. Всё, мост поднят.

Пошатываясь, я отошёл в сторону и попытался плюнуть. Не вышло. Гадостное ощущение, точно траванулся чем-то. Но хоть краснота в глазах начала проходить. Я выпрямился и посмотрел на другой берег. Преследователей ещё прибыло, и все они молча глядели на нас. Потом вперёд вышел один и остановился на самом краю берега. Почуяв, что рядом кто-то есть, я повернул голову. Хлоя вглядывалась в человека на том берегу.

Внезапно тот заговорил. Странно, но его голос как-то непонятно перекрыл шум ветра, плеск воды и скрип натянутых канатов.

– Похоже, моя королева, ты смогла отыскать себе новых защитников? – В голосе чувствовалась неприкрытая насмешка. – Ну что же, очень символично для той, которая мнит себя спасительницей мира, что её оберегают отбросы этого самого мира. Итак, ты не смогла найти никого, кто согласился бы тебе помочь, кроме бандитов?

Хлоя продолжала молчать, а я ощутил подступающее бешенство. Пусть этот гусь может ловить стрелы, но это ни черта не значит!

– Эй ты, козёл! – заорал я. – Ты тут какого хрена разорался? И сам ты отброс, мать твою!

– О, чувствуется, я задел чьи-то нежные чувства. – Да он издевается! – Но это легко решается в честном поединке. Опусти мост, и мы разберёмся, как два воина. Докажи, что ты не отброс.

– Крест, – ткнул меня в бок Хорёк, – энтот гад тебе зубы заговаривает. Глянь, половина его дружков уже слиняла.

Точно. Твою мать, развели, как пацана! Я показал уроду на другом берегу неприличный жест.

– Пошли, величие, – потянул я Хлою за рукав. О, дьявол, а морда-то у королевы вся мокрая! – Тут уже недалеко.

Из города мы выбрались спокойно. Ну, ежели не считать ругани со стражниками, которых мы подняли с тюфяков. Сначала нам не хотели открывать ворота, а после грозились отомстить за кажный выбитый зуб. Чего там, у них этого добра и так не густо, неча переживать.

Чёртовы Перья дрыхли без задних ног, и, не удержавшись, я отпустил каждому по пенделю. Потом кое-что вспомнил и повернулся к Хлое. Всё это время величие помалкивала.

– Ну чё, выглядела то, что хотела?

Она помотала головой.

– Утрата надежды, что может быть хуже? – пробормотала королева и поставила ногу в стремя своего рыжего. – Крест, ты бы знал, как это печально, когда приходится расставаться с иллюзиями. Я ведь искренне надеялась, что всё ещё обратимо.

Я честно ни фига не понял, кроме того, что наступает полная задница. Но ещё кое-что забавное вспомнил из перебранки над рекой.

– Кстати, а четой там про спасение мира?

Хорёк с Занудой навострили уши.

– Это он про чего базарил-то?

Казалось, Хлоя меня вообще не слышит, типа и нет её здесь. Потом глазки просветлели, и величие глубоко вздохнула.

– Шутка это, Крест, просто глупая шутка.

Глава 7

Я долго смотрел, очень долго. Потом обошёл вокруг и поглядел с другой стороны. Как и прежде, ни хрена не понятно. Не, ну вот это вроде ноги, хоть и странные какие-то. А вот тут…

– Это вообще голова или задница? – спросил я, ткнув пальцем в непонятную мешанину из кожаных наростов, костяных иголок и чего-то похожего на чёрную паутину. С другой стороны мускулистого окровавленного тела имелось такое же, но чуть меньше.

– Ну, ежели энто задница, – глубокомысленно заметил Псих, обгрызая свинячью ногу, – то Рвача оно хотело загрызть энтой самой задницей. Грит оттудова ишшо какая-то хрень выскочила, типа челюсти на слюнявой палке…

Началось всё утром, когда часовые заметили шевеление рядом с лагерем. Решили проверить, кто там шебуршится в зарослях. Мало ли, после наших-то вчерашних похождений. Может-таки отыскали нас говнюки из Шамуса. Но в лесу парни наткнулись на кое-что поинтереснее. Хрюкающая и мяукающая тварь спрыгнула с дерева и попыталась сожрать Рвача.

Потребовалось изрубить гадину мечами, чтобы она успокоилась. Рвач вон до сих пор сидит белый что снег и дует самогонку. Не обосрался, и ладно.

– Я такенной штуки вжисть не видывал! – Кошель поднял длинную палку и ткнул в чёрный окровавленный бок. Дохлая тварь дёрнула лапой, и Кошель тут же отпрыгнул назад.

Псих посмеялся и, осмотрев обгрызенный маслак, отбросил кость в кусты.

– Пацаны говорят, – заметил он, – что, если бы они не заметили это ублюдище, оно так бы и сидело на дереве. Спрыгнуло только тогда, когда Зуб пальцем ткнул. Смекаешь?

Чего тут смекать-то? Гадина явно следила за нами. И даже не знаю, что хуже: то, что следила, или то, что я такой дряни тоже ни разу до этого не видел.

– Зови её величие, – приказал я Кошелю. – Пущай тоже поглядит. Может, что умное нам, дуракам, скажет.

После возвращения из чёртова Шамуса мы ещё словом не перемолвились. Я только приказал Психу усилить караулы, потушить все огни и пошёл жрать свинью. Раз уж в «Подкове» с окороками не задалось. Даже особо пить не стал, ибо имел подозрение, что среди ночи придётся подрываться и нестись со всех копыт.

Обошлось, но от жирного мяса всю ночь ныло брюхо и снилась всякая дрянь типа мужиков со светящимися глазами.

Да и разбудили ни свет ни заря и повели показывать чучело, напавшее на Рвача. Я был зол и продолжал маяться брюхом. Потому что вчера нужно было нормально накатить самогона, а не дразниться лошадиной мочой, которую зовут пивом.

Пришелестела её величие со своим карманным блондинчиком. Хлоя выглядела даже хуже, чем я, даром что вечером мяса не жрала и ничего не пила. Я всегда говорю: тот, кто не бухает, сдыхает прежде пьяниц, потому как силы поддерживать нечем. А ещё в непьющих запросто влезают злые духи.

Хлоя уставилась на тварюку, но особого удивления на королевской физии я не заметил. А ейный граф тут же захотел присесть мне на уши. Весь такой бледный и аж пыхтит от злости, только что дым из зада не идёт.

– Королева упоминала, что ты нёс её, взвалив на плечо, – просипел Джессип, когда мы отошли в сторону. Мне-то плевать, пущай пацаны слушают, а вот блондинчику приспичило посекретничать. – Ты хоть понимаешь, скотская твоя рожа, что не должен касаться королевского тела даже своим вонючим мизинцем?

Я почесал обрастающий подбородок и подумал, а не зашарашить ли говнюка прямо сейчас? Скажем, бахнуть кулаком в челюсть, а потом пинать по грудине, покуда не затрещат рёбра. Наверное, её величие опять расстроится. Примется выговаривать, типа так нельзя.

– Ты там был? – спросил я и, когда Джессип запыхтел, закончил: – Вот и пошёл в задницу. Ежели чего не устраивает, собирайте манатки и валите отседа вдвоём, куда вам там надо. И тогда я, со всеми моими мизинцами точно никого трогать не смогу.

Мы посмотрели друг другу в глаза. И опять этот засранец даже не подумал отворачиваться.

– Хочешь сказать, другого выхода не было?

– Ты вот сам своим котелком покумекай: тёмный город, везде ямы и кучи дерьма, а нам нужно нестись как ошпаренным. Я чё, карету твоей королеве искать стану?

– Ладно. – Пыхтеть Джессип начал меньше. – Но впредь постарайся не распускать руки без особой нужды. Держи дистанцию и помни: перед тобой – королева.

Ага, с тобой, нудятина, забудешь!

Подошла Хлоя, посмотрела на бледного графа и нахмурилась. Посмотрела на меня. Я ухмыльнулся и почесал пузо. Хлоя вздохнула и покачала головой.

– Прежде я таких существ не видела, – сказала её величие, – но догадываюсь, что это такое, откуда взялось и почему здесь присутствует.

– Валяй, – хмыкнул я, и Джессип снова зафыркал.

Может, у графа чегой-то внутри варится, типа каши?

– Крест, тебя не учили, как правильно разговаривать с высшим дворянством Вазерома? – Хлоя говорила так устало, точно не надеялась, что я её пойму.