Пасынки Страны

– Не знаем, – хором ответили мы и рассмеялись, переглянувшись, – видимо, какое-то вампирское такси.

– Очень смешно! – Вера надулась и подошла к сияющей метёлке. – Веник какой-то… И ещё. Ого, да сколько их здесь!

И действительно, странных светильников, если они, конечно, выполняли именно такую функцию, оказалось очень много: ряд с каждой стороны дороги, с интервалом в пару-тройку шагов. Как ни странно, но это сияние ничего не освещало, кроме самих соломинок, слабо колышущихся на ночном ветерке.

Я потрогал непонятный предмет: нет, ну метла метлой!

– Пошли дальше, – сказал я, – если только кто-то из женщин не желает использовать эту штуковину в качестве средства передвижения.

– Ах, ты, засранец! – Марго ущипнула меня за бок и сделала вид, будто пытается выдернуть пылающий веник из земли. – Нет, я хочу использовать её как средство воспитания чересчур болтливых кровососов.

– Это не ко мне, – защищался я, – ещё ни капли в рот не брал! И вообще, я уже третью ночь в завязке.

– Все вы, алкоголики, так говорите! – подключилась Вера, которую, похоже, слегка отпустило. – До первого горлышка, а потом – это не я, оно само и вообще: меня заставили.

– Силой заливали, – подтвердил Серёга. – Да вы посмотрите на нас: разве мы похожи на пьяниц?

– А ты, зеленоголовый, вообще молчи, – Вера махнула на него рукой, – кто вчера втихую лягушку схомячил?

– Думал, ты не заметишь, – товарищ не выглядел смущённым, поглаживая пузико. – Не удержался: смотрелась уж больно аппетитно.

– О том я и говорю, мог бы и даме предложить.

– Хм, – прервала их Марго, – похоже, пришли…

За перешучиваниями мы и не заметили, как впереди объявилась деревянная стена в два моих роста. На острых кольях ограды ярко пылали разноцветные шары, чуть больше футбольного мяча каждый. Время от времени то один, то другой подскакивали на полметра вверх, а потом смущённо возвращались обратно. Две невысокие бревенчатые башенки, охранявшие распахнутые ворота, и вовсе переливались, точно северное сияние. Из-за стены доносился отдалённый гул множества голосов, взрывы хохота и какие-то непонятные щелчки.

Только теперь мы удосужились обратить внимание на аккуратные делянки по обе стороны дороги, которые сменили прежние дикие заросли. Каждый участок был ограждён невысокими столбиками, изображающими диковинных существ с огромными ушами и зажмуренными глазами на сморщенных лицах. В основном на полях росла какая-то рожь или пшеница – никогда не отличал одно от другого.

– Я так думаю, это и есть та самая Головня, – заметил Серёга и, расплывшись в широкой ухмылке, указал пальцем, – а вот и один из её жителей. Сторож, очевидно.

Ну а кто ещё будет в самый разгар праздника громко храпеть около сторожевых ворот, крепко сжимая обеими руками пузатый кувшин с отбитой ручкой? Второй охранник прилежно оберегал открытую створку толстой двери. Здоровенный парень, с венком, сползшим на одно ухо, держался за металлический засов, пытаясь устоять на разъезжающихся ногах.

– Прив… Прюв… – он помотал головой, едва не рухнув, при этом, – привфв…

– Не упал, – прокомментировал я, и спутницы начали громко хохотать, – ладно, и тебе: привет!

– Угу, – парень кивнул и, похоже, уснул.

Сразу за оградой располагалось незастроенное пространство, уложенное округлым булыжником. К стенам поднимались крепкие деревянные лестницы, и около каждой я заметил деревянный таз, наполненный водой. Кроме того, у самого входа подпирали забор толстые заточенные колья иссиня-чёрного цвета. Похоже, жителям приходилось постоянно опасаться нападения неких врагов. А учитывая слова Подорожника об отсутствии здесь других людей… Видимо, нечисть не очень-то дружила с представителями хомо сапиенсов. Печально, в свете того, что мы – нечисть.

– Кажется, праздники здесь бывают не очень часто, – Серёга подметил нечто, ускользнувшее от моего внимания. – Напоминает плаху…

Массивный чурбак, небрежно укрытый свежей травой, покрывали бурые и тёмно-зелёные пятна, а песок вокруг выглядел как-то уж слишком свежо, словно его набросали совсем недавно. Ладно. Сегодня – праздник. По каменной дорожке, мимо невысоких домиков, крытых соломой, с окнами, плотно закрытыми резными ставнями, в направлении нарастающего гвалта и…

Наткнёмся на группу скудно одетых полногрудых девиц, на зелёных волосах которых переливаются огоньками огромные венки из каких-то водных цветов. Девушки прекратили оживлённое хихиканье и уставились на нас. Чем-то они очень напоминали мою преобразившуюся супругу.

– Ой, – сказала Вера и сделала пару шагов вперёд, – девочки…

– Водяной! – вдруг оглушительно взвизгнула раскосая девица с маленьким кувшином в руке и бросилась к Серёге. – Ух ты! Чур, я первая!

Не прошло и минуты, а про нас с Ритой все позабыли. Русалки (а это были именно они) обнимались и целовались с Верой, а на Сергее так просто висли. Тот совершенно ошалел от подобного напора, но весьма охотно отвечал на совершенно нескромные поцелуи, не забывая проверять размеры бюстов новых знакомых. Хохот и визг стояли такие, что я едва не оглох.

– Пошли, – я потащил Марго, которая круглыми глазами смотрела на весь этот бардак, – думаю, они неплохо повеселятся и без нас.

Шум праздника становился всё громче, а на лавочках, которые стояли вдоль дорожки, всё чаще попадались мертвецки пьяные жители Головни. Поскольку уставшие гуляки были обоего полу, у нас появилась возможность оценить наряды местных жителей. И понять, какими белыми воронами мы окажемся среди остальных. Ни цветастых сарафанов и красных сапожек на каблуке; ни длинных пёстрых рубах, полосатых штанов и ботинок с загнутыми носами в нашем гардеробе не наблюдалось.

– Досадное упущение, – откликнулась Марго в ответ на моё замечание. – Предлагаешь кого-нибудь раздеть?

– Жду не дождусь напялить рубаху с петухами, – хмыкнул я, – и ты, в таком вот платьечке, будешь просто неотразима. Хотя, вот такие сапожки, да под чулочки…

– Извращенец, – я получил ещё один тычок под рёбра, – меньше порнухи смотреть нужно!

Внезапно дома расступились, и мы оказались на краю огромной площади, доверху заполненной гуляющим людом. Веселящихся оказалось неисчислимое количество, и толпа напоминала однородную массу из разноцветных лоскутов. Люди орали во всю глотку, хохотали, обнимались и непрерывно прикладывались к глиняной таре. Запасы горячительного пополнялись из нескольких исполинских бочонков, вокруг которых вповалку лежали самые обессилевшие. В самом центре площади пылало оранжевым пламенем гигантское чучело, отдалённо напоминающее истаявшего снеговика-переростка. Такие же, только поменьше, исходили красными огоньками посреди толпы. Кроме того, присутствовали небольшие дощатые павильоны, где давка казалась особенно ожесточённой, высокие деревянные столбы, блестевшие полированными бортами и чем-то обувеподобным на верхушках. На открытых площадках, похожих на боксёрские ринги, потные здоровяки усердно лупили друг друга. Особо впечатляла рослая бабища, отправляющая в нокаут очередного претендента. Два предыдущих лежали за её спиной.

Теперь я понял, какие щелчки мы слышали у ворот: иногда гуляющие с визгом отбегали назад, и в освободившемся пятачке вспыхивало колючее пламя, мечущееся в пределах метрового круга. Огонь быстро угасал и толпа вновь смыкалась в бесконечном хороводе.

Некоторое время мы разглядывали творящееся безумие, и я размышлял, как бы половчее втиснуться в бушующую толпу, не привлекая лишнего внимания. Однако всё решилось само по себе.

Из общего круга вывались парочка: тощий рыжий парень в разорванной рубахе до колен, и толстая блондинка в коротком красном сарафане, оголявшем полные ноги до середины бёдер. Оба были изрядно навеселе и определённо имели намерение заняться чем-то интересным. Увидев меня с Ритой, парочка замерла, и девица тотчас прикрыла полуоткрытый рот пухлой ладонью.

– Вампиры… – выдохнул парень, и услыхавшие его возглас люди начали умолкать, оборачиваясь к нам. Офигеть! Влились незаметно…

– Ну, пипец! – Рита покачала головой. – Повеселились, блин! И людям праздник ис…

– Вампиры! – на этот раз в голосе парня звучал явный восторг. – Ух, ты! Людка, чё стоишь, дура, тянем их сюдой!

Я ничего не понимал: на нас набросились так, словно мы были лакомым куском какого-то необыкновенно вкусного торта, и потащили в недра общего веселья. Мелькнули изумлённые глаза Марго и тотчас целая орава восторженно вопящих парней на руках унесла её куда-то прочь. Мною же завладела вся прекрасная (иногда не очень) половина Головни. Женщины, старухи, девицы и совсем маленькие девочки буквально ползли друг у друга по головам, чтобы коснуться, потрогать, ущипнуть и поцеловать меня, а в идеале, распихав соперниц, станцевать танец. Самое приятное: все главные красавицы скооперировались и, отпихав дурнушек, установили строгую очерёдность на танцы и поцелуи.

На некоторое время я потерялся в этой круговерти раскрасневшихся лиц, пухлых губ и упругих тел. Перед глазами мелькало неразборчиво цветастое, кто-то кричал в ухо, как он безумно хочет меня, несколько рук настойчиво пытались сунуть мои пальцы в плотно заполненное декольте, а ещё больше уже гуляли под рубашкой. Дурдом, не иначе!

Внезапно меня отпустили, да так резко, словно пытались уронить. Девчонки слегка отступили назад, немного испуганно поглядывая на рыжеволосую красотку, которая внимательно разглядывала меня раскосыми карими глазами. Великолепная фигура хорошо подчёркивалась облегающим чёрным платьем с низким треугольным декольте и короткой асимметричной юбкой. На длинной шее висел странный серебристый медальон в форме многоугольника, проваливающегося сам в себя.

– Вампир, – неопределённо протянула незнакомка, – хм…

Я присмотрелся к женщине. Или, нет?.. Какой-то толчок изнутри подсказал: это не человек. На празднике присутствовала нечисть, но эта была не простой обитательницей болот и лесов.

– Ведьма, – сказал я, перехватив цепкий взгляд, – какая встреча!

Мы поиграли в гляделки. Тяжело она смотрела, словно давила многотонным грузом, но я откуда-то знал: мой взгляд способен на такое же.

– Ладно, веселись, – она как-то невесело усмехнулась и отвернулась, – не будем портить людям веселье.

И медленно пошла сквозь расступающуюся толпу, умолкающую при её приближении. Чего-то я, видимо, не понимал. Мы виделись первый раз, и тем не менее меня окатили странной смесью удивления и непонятной печали.

Однако как следует поразмыслить над этим вопросом мне не дали. Толпа вновь зашумела, кто-то из моей многочисленной свиты, опередив других, повис на шее, вцепившись губами в губы, а остальные продолжили непристойное проникновение. Каюсь, через минуту я уже и не вспоминал о неприятном инциденте, вовсю выплясывая с русоволосой девчонкой, ещё не оформившейся, но совершенно очаровательной в своей свежести.

Вокруг вовсю бабахало, в небо взлетали хвостатые кометы, а чучело посреди площади пылало так ярко, словно пыталось конкурировать со спящим светилом. Девчонка, танцующая со мной, неумело пыталась целоваться, и я уже готовился преподать ей пару уроков, когда нас прервали.