Аврелион

Шеф-генерал Барнсуотт некоторым образом был причастен к тому, что главный рудник Бериона-два пришлось уничтожить. Он пропустил стратегический момент в обороне Бериона-два. Его медлительность, как ему казалось, тогда была оправдана. По сведениям разведки, противник не смог организовать подвоз тяжелого вооружения. Его крейсера с грузом импульсных установок были уничтожены еще на трассе следования к Марсу.

Но, как потом выяснилось, этот обманный маневр был тщательно продуманной «дезой» Главного штаба Китайскоазиатских вооруженных сил. Как прошла эта «деза» дешифраторов Секвенции, теперь уже было неважно. Главное, что цель, ради которой было израсходовано столько ресурсов и средств, стала недоступной ни для противника, ни для своей добывающей промышленности. А такие промахи Правители не прощают.

Осталось сделать еще один шаг. Правители должны быть уверены, что причина потери Бериона-два не есть следствие его медлительности в принятии решения. Это должен быть просчет низших звеньев командования. Осталось лишь подобрать подходящих кандидатов на эту роль. Барнсуотт скосил оптический сектор туда, где стоял лайнмайор Оррас. Что ж, из этого тупоумного служаки вполне выйдет убедительная кандидатура мальчика для битья.

Шеф-генерал не знал, что Совет Правителей уже имел сведения об истинном виновнике такого тотального стратегического просчета. Его действия были вынесены на экстренное обсуждение Малого Совета Правителей, лишь только полная информация поступит в распоряжение главы Службы Безопасности милинера Дитерсона. А пока шеф-генерал Барнсуотт мог тешить себя надеждой, что намеченный долговременный план по взятию всего региона Берион-два под свой контроль он сможет осуществить в срок и без особых осложнений.

Серый цвет преобладал в огромном овале зала Совета Правителей Западноевропейского Консорциума. Эта гамма тонов как нельзя лучше подходила к неспешному, продуманному принятию решений Совета. Здесь, в этом зале определялись главные направления политики и экономики огромного региона. Члены Совета Правителей и главы Секвенций уже находились на своих местах. Ждали только Верховного Правителя милинера Магденборга.

Верховный Правитель уже давно находился в здании Совета. Он сидел в своей комнате, пребывая в состоянии сосредоточенного раздумья. Текущее положение дел заставляло его поставить перед Советом ряд ультимативных предложений. Этого не случилось бы, если бы Совет был един в трактовке ситуации, сложившейся за последнее время. Консорциум вынужден был потерять несколько выгодных позиций, как в политическом отношении, так и в экономическом плане.

Многие из глав Секвенций и некоторые из Совета Правителей склонны были винить в этом его, милинера Магденборга. За время его правления в Совете, произошли эти необратимые изменения. Утверждая это, его оппоненты забыли, что последствия таких провалов имели основательные корни в правлении его предшественника. Провалов могло быть значительно больше. Но никто даже не вспомнил, сколько усилий стоило милинеру Магденборгу удержать статус кво, не дать провалиться в пропасть распада Западноевропейскому Консорциуму, отягощенного этой страшной перспективой.

Сегодня он, милинер Магденборг, восьмой Верховный Правитель в истории Западноевропейского Консорциума, должен принять самые непопулярные меры. Они были неотвратимы в связи с катастрофическим состоянием внешнеполитического положения Консорциума. К несчастью, представители сверхгуманов, тех, чьи интересы значительно пострадают, будут лоббировать все пункты предложенной программы. Если бы они не понимали назревшую необходимость таких реформ, было бы полбеды. Но все совершенно четко и в полном объеме знают о грядущей катастрофе и, тем не менее, стоят на своем. Можно предположить, что эти противники есть всего лишь своекорыстные, но добропорядочные члены элиты сверхгуманов. Но дело обстоит как раз много хуже. Эти сверхгуманы заинтересованы в развале Консорциума, так как могут оказаться внедренными агентами Консорциумов-конкурентов…

Пора было идти. Сегодня должно решиться многое. Отступать поздно. Милинер Магденборг встал. Отворилась дверь, и вошел секретарь:

– Милинер Верховный правитель, собрание Совета ждет вас.

Магденборг оглядел секретаря, из бывших сверхгуманов, находившихся в штате Трудового резерва. Они не так сообразительны и быстры в исполнении распоряжений, но милинер Магденборг намеренно взял в штат служащего из резервного фонда, будучи полностью уверенным, что пока его секретарь не получит право на реинкарнацию, он будет ему предан как собственное «Я».

– Дай мне информацию о расположении всех присутствующих.

Секретарь подробно описал конфигурации сидящих в зале. Милинер Магденборг удовлетворенно кивнул. Ничего существенного во фракциях не произошло. Он приказал секретарю:

– Возьми информпласты с материалами и следуй за мной…

Когда милинер Магденборг появился в зале, по нему пролетел быстрый шепоток. Милинер вошел на трибуну. Некоторое время он молча стоял, смотря в зал. Он ждал. Наконец, раздались первые неспешные хлопки, и вслед за ними по залу прокатилась волна сдержанных приветственных аплодисментов. Милинер Магденборг наклонил голову:

– Приветствую Совет Правителей и глав Секвенций. Реальных благ вам… – Он сделал паузу. – Сегодня нам предстоит сделать несколько принципиально важных шагов в направлении реформы всей нашей политической и экономической концепции существования сообщества, которое мы знаем, как Западноевропейский Консорциум.

Милинер умолк. Над залом воцарилась абсолютная тишина. Ее можно было почти осязать, такой реальной она казалась. Верховный Правитель обвел взглядом сидящих перед ним сверхгуманов. Неподвижность их поз не выдавала того напряжения, которое светилось фиолетово-синим пламенем в оптике каждого из них. Милинер Магденборг знал, что от него ждут. Он начал без ненужных преамбул:

– Положение, сложившееся к нынешнему моменту, заставляет нас предельно и ясно осознать, что дальнейшее существование сообщества в рамках Кодекса Свода Законов, действующих на настоящий момент, невозможно. Я говорю не обо всем Кодексе Свода Законов, а только о тех его разделах, которые регламентируют наши отношения в области политики и экономики.

Кратко напомню Совету о причинах, заставивших меня прийти к такому пересмотру основ нашего Консорциума. Уже два года мы находимся в состоянии крупного локального конфликта с Китайскоазиатским Консорциумом. Этот конфликт еще десятилетие назад был бы невозможен. Тогда мы представляли собой мощную ресурсоемкую глобальную силу. С нами считались. Мы могли если не навязывать выгодные нам условия в освоении новых территорий Марса и Луны, то не поступаться нашими интересами в означенных областях. С этим напрямую связано уменьшение ресурсной базы доноров, как интеллактов, так и в значительно большей степени мегалонов в связи с потерями в боевых действиях. Это первое.

Второе. Есть еще одна принципиально важная причина, принять решение по которой следует немедленно. Она грозит уничтожить всю нашу социально-иерархическую структуру. Изложу ее суть. За последние два года резко участились случаи возросших интеллектуальных прорывов среди донорского населения Секвенций. И интеллакты, и мегалоны с настораживающей частотой стали объединяться в группы, которые своей деятельностью вносят элементы деструктивности в сообщество поселений доноров. Статистические данные, изученные комиссией кураторов поведения социума и представленные мне не оставляют никаких сомнений во все возрастающей малоэффективности программ обучения и надзора за контингентом поселений. Это положение усугубляется еще и тем, что практически служители Храмов Творения всех Секвенций не проявляют гибкости в выполнении своих стандартных функций. Откровения, которые они должны проводить регулярно, призваны в своей основе контролировать неадекватные высказывания и настроения среди жителей Секвенций. Но их деятельность приобрела характер рутинной обязанности. Мы должны сменить контингент Главных Жрецов с целью активизации их надзора за проявлениями нежелательных настроений жителей Секвенций.

И третье. Расход наших ресурсов стал стремительно возрастать в тех отраслях, которые принципиально не могут столько их задействовать. Торговля скарановой рудой, технологиями вооружений, донорскими ресурсами и биомассой заметно упали в последнее время. Это не связано со спросом. Он по-прежнему находиться на высоком уровне. Но, тем не менее, наши компании отмечают увеличивающуюся частоту периодического насыщения рынков сбыта. Исследования проблем в этих областях позволило обнаружить негативные явления. К ним относиться неконтролируемые перевозки контрабандой скарановой руды, сопутствующих товаров в метрополии Луны и Марса и нелегальный отток вооружений, особенно новейших типов. Все это составляет в сравнении с официальными поставками значительный объем. Из-за этого Консорциум лишается огромных налоговых сумм. Что в совокупности, как вы понимаете, подрывает в корне нашу обороноспособность. В частности, по этому вопросу я считаю необходимым провести тщательную проверку. С восьмидесятипроцентной долей уверенности я считаю, что за этими явлениями кроются намеренные действия по дестабилизации нашей экономической и политической системы.

Я уверен в полной осведомленности Совета Правителей и глав Секвенций о положении по этим позициям. Я жду от экстренного расширенного заседания немедленного решения по данным вопросам. Их откладывание на более поздние сроки обсуждения я буду рассматривать, как явную попытку определенных кругов дестабилизировать внутриобщественное положение Консорциума в пользу оппозиционных кругов.

Милинер Магденборг умолк. Некоторое время собрание безмолвствовало. Последующая реакция на заявление Верховного Правителя будто взорвало атмосферу заседания. Милинер Магденборг по всем двадцати каналам принял такую волну информационного потока, что ему показалось, что его череп вместе с мозгом, несмотря на невозможность такого события, вот-вот разлетится на мелкие куски.

«Что происходит?.. Господа милинеры, нас пытаются поставить в зависимое положение!», «Это узурпация привилегий!», «Это попытка уничтожить демократию!», «Не допустим авторитарности Верховного Правителя!».

Верховный Правитель с трудом погасил обрушившуюся извне вспышку гнева, непроизвольно возникшего в блоке анализаторов эмоций. Несмотря на то, что он ожидал такой реакции зала, она не должна была вызвать столь неадекватное ощущение. Теперь, пока собравшиеся находятся во власти спровоцированной кем-то волны эмоционального взрыва, необходимо не упустить момент проанализировать и обобщить мнения группировок. То, что это так, милинер Магденборг не сомневался. Слишком похожа реакция зала на примитивные выплески гнева и ярости, обуревавших в древности толп людей. Эта умелая акция была еще и проведена на высоком медико-технологическом уровне, судя по длительности и накалу страстей. Такой уровень невозможен в стандартной системе функционирования донорских реакций…

– Я прошу высокое собрание сделать небольшой перерыв. Так мы сможем в каждой фракции более взвешено и обстоятельно выработать удовлетворяющие условия решения проблем, доведенные до вас в изложенной мною информации. Собрание продолжим через два часа. Прошу приступить к работе…

Милинер Магденборг не обольщался насчет единого, удовлетворяющих всех решения. Он уже принял, как озарение, единственно правильное действие, – единолично, на правах полномочий Верховного Правителя, утвердить резолюции, которые он посчитал необходимыми в чрезвычайных обстоятельствах. Они давали ему такое право на срок, обговоренный в статье о полномочиях Верховного Правителя в Своде Законов. Об этом своем решении милинер Магденборг намеренно не упомянул в докладе. Это было его личным убеждением. Только такой шаг мог выправить положение.

Из тьмы, казалось, поглощавшей даже мысли, Пэр был вновь вырван неожиданно и мгновенно. Эта смена тьмы и света настолько была резкой, что Пэр первые мгновения не смог увидеть ничего. Он только ощущал абсолютную власть света.

«Милинер Скаретти, вероятно, системы … оптики должны накопить и проанализировать необходимый объем информации…». «Вы правы, милинер Костакис. Я думаю, что нижние полусферы несколько более чувствительны, чем следует…». «Из пакетов импульсов задержки нужно исключить вариативность прохождения, тогда…». «Меня озадачивает латентность уровней обработки информации. Такое впечатление, что мы имеем дело с неким вторичным отражением сигнала…». «Иными словами, вы хотите сказать, будто кто-то неподконтрольно управляет сенсорами, то есть, попросту не хочет открывать затворы зрачков?..». «Именно, милинер Костакис. Никогда еще мне не приходилось иметь дело с таким проявлением свойств донорского мозга…». «Может, следует еще раз пройти цикл очистки селективной области зрения…».

Пэр понял последние слова. Выходит, он сам не хочет заставить себя открыть глаза. Он инстинктивно не желал увидеть те видения, что так испугали и взволновали его в прошлый раз. Но то, что его нежелание прозреть может иметь для него неприятные последствия, Пэр осознал очень отчетливо. Он понимал, что его личность в чужом теле не обнаружена никем и ничем. И, стало быть, нельзя действовать против ожидания его потусторонних существ. Пэр осторожно впустил свет в свое сознание. Это действие немедленно было отмечено существами.

«Все в порядке, милинер Скаретти. Видимо, пока сработала индивидуальная донорская реакция на систему оптических сенсоров…». «Ну что ж, можно считать, что предварительная отладка сенсорных систем закончена…». «Надо оставить контейнер на несколько часов включенным. Прогонять в простом режиме совмещения. Пока без анализаторов движения».

Пэр снова увидел, что около него стоят два существа. Облаченные в серые, отсвечивающие синеватыми переливами складок просторные, перетянутые в талии балахоны, они рассматривали что-то на мерцающем полупрозрачном экране, висевшем прямо над ним. Обменявшись мысленными пакетами импульсов, которые Пэр не успел осознать, оба существа направились к бледно-голубому, жемчужного отлива пологу. Пройдя через него, существа исчезли. Пэр остался один.

Поначалу его сковало странное оцепенение. Пэр осознавал, что он по-прежнему себя ощущает тем же двадцатилетним интеллактом. Но сознание его отказывалось принимать образы, которые раскрывались перед ним. Что они значили, Пэр не понимал. Он видел сразу все вокруг себя, будто у него существовала еще одна пара глаз на затылке.

Приглушенные, неяркие цвета множества поверхностей были связаны между собой плавными линиями кольцеобразных, спиральных и причудливо переплетенных кабелей либо проводов, уходящих в глубину перспективы помещения. На тех поверхностях, что были расположены горизонтально, Пэр увидел предметы, напоминающих тела людей и отдельные их части – руки, ноги, торсы, черепа. Над ними нависали ажурные конструкции, заканчивающихся пучками длинных, суставчатых манипуляторов. Сами фрагменты человеческих скелетов странным образом будто возникали ниоткуда.

Пэр видел, как неподалеку от него прямо из воздуха проявлялся череп. Над тем местом, откуда он возникал, пульсировала пара полушарий, источавших едва видную субстанцию. Сомкнувшись, полушария образовали сферу, наполненную странной субстанцией. Сходясь в определенной точке черепа, субстанция тут же материализовывалась, приобретая матово-молочную белизну.

Пэр знал, что такое человеческая анатомия. В Репетитории этому предмету уделялось немало часов для изучения. Строение тела людей для Пэра всегда было некоторой загадкой. Он часто задумывался, почему они изучают только определенные структуры тела, совершенно не затрагивая другие. Он в малейших деталях знал строение кровеносно-сосудистой системы и пищеварительного тракта со всей его функциональной совокупностью. Особенное внимание уделялось изучению мозга, составляющей его ткани, и областей, ответственных за те или другие функции.

Но при этом им не давались даже начальные знания о строении остального тела. То, что Пэр знал о наличии в груди чего-то мерно стучащего, того, что вздымает его грудь при каждом вдохе, что его тело облегает некая материя, насквозь пропитанная кровью и поддерживаемая изнутри прочной основой, что организмы женщин и мужчин некоторым образом различны между собой заставляло его искать ответы везде, где только он мог их получить.

Жрецы в Храме Творения ограничивались простыми ответами, вроде: «Такова Воля и Цель богов Лакки…». Учителя в Репетитории были не более словоохотливы. И вот сейчас он постепенно начал понимать, что видит вокруг себя на горизонтальных поверхностях. Его прозрение касалось понимания того, что знания, полученные в Репетитории, не соответствовали тому, что он видел перед собой. Строение черепа, возникавшего перед, ним было, по меньшей мере, странным, если учитывать, какое оно должно было быть у человека.

Что-то противоестественное в форме и строении черепа вызывало у Пэра чувство опасности и тревоги. Удлиненная затылочная часть, отсутствие носовой и челюстной области выглядело до содрогания жутко. На их месте манипуляторы стали воспроизводить замысловатой конфигурации конструкцию, нечто вроде сетчатого многослойного фильтра. Посреди этого фильтра было оставлено овальное пустое пространство.

Там, где должны быть глазницы, вместо нормального размера впадин они стали огромными овалами, почти смыкаясь на переносице. И в довершении ко всему, Пэр увидел на удлиненном затылке этой уродливой формы такие же овальные провалы внутрь черепа.

Манипуляторы тем временем закончили свое дело. Череп неизвестного существа постепенно мутнел, становясь из молочно-белого тускло-стального цвета. Пэр увидел, как манипуляторы с усилием извлекли череп из окружающей его субстанции. Заключенная в сфере, диаметром не более метра, странная субстанция стремительно клубилась вокруг черепа. Это было похоже на то, будто сильно нагретый воздух пытался раздуть пространство, но, усмиренный невидимой силой, бешеным вихрем омывал жуткое творение.

Во время извлечения за черепом потянулся едва видный шлейф кипящей субстанции. Но, по мере удаления от сферы, она быстро истаивала. Манипуляторы на миг замерли. К удивлению Пэра, они двинулись по направлению к нему. Когда они приблизились к вплотную, Пэр смог разглядеть до мельчайших подробностей это жуткое в своей нечеловеческой сути изделие. Тем не менее, Пэр ощутил исходящее от черепа мощное, ни с чем не сравнимое излучение. Оно проникало в его сознание, гася способность Пэра к анализу происходящих событий. Вся окружающая его обстановка постепенно меркла, теряла очертания. Сознание Пэра через мгновение погрузилось в кромешный мрак, в середине которого находился Пэр.

Глава 5

Высокий свод Храма Творения гулко отзывался на малейшие звуки. Шаркающие шаги Главного Жреца Берне услышал задолго до появления его самого. «Он совсем плох…», – подумал Берне. Сегодня предстояло последнее Моление, самое длительное по протяженности и совершаемым ритуалам. «Трудно ему будет выдержать. Надеюсь, боги Лакки не оставят его своей милостью…». С того времени, когда Главный Жрец объявил ему свою волю, здоровье патриарха стало стремительно угасать. Главный Жрец намеренно не стал посещать Медцентр. Он хотел уйти из жизни. Это было несколько странным. Еще месяц назад Главный Жрец был полон сил и планов. Что могло случиться, что в одночасье, мудрый и облаченный могущественной властью служитель богов Лакки вдруг превратился в немощного, страдающего от тайных страхов человека.

Берне чувствовал, что Главного Жреца гнетет некое страшное знание. Что за знание могло так быстро убивать самого верного адепта богов Лакки, Берне не хотел выяснять. Оно, должно быть, действительно было обременительным для того, кто вынужден был носить его в себе. Где-то с неделю назад, уходя из покоев своего повелителя, он случайно услышал его Моление. Не дожидаясь, пока его поверенный предикт закроет за собой двери, Главный Жрец, простерся перед Доской Знания. Берне чуть приостановился. Шепот патриарха, как бы ни был он слаб, донес до слуха Берне слова Моления. Они были полны искреннего раскаяния, стенаний, покаянных слов о милости и надежды на прощение…

Берне уходил в задумчивости. Что за власть хочет передать ему патриарх? Что заставило Главного Жреца отказаться от реинкарнаций и исчезнуть в безвременьи небытия? Боги Лакки всемогущи и милостивы, но столь уж их пределы владений так привлекательны? Почему этот, познавший все тайные пути к бессмертью человек, так страшиться предстать перед богами Лакки? Сегодня, на последнем Молении все должно разрешиться. А потом он, Берне, наберется смелости и попытается узнать истинную причину безвременного ухода его повелителя.

Главный Жрец показался из-за центральной колонны. Эта колонна была самым важным ритуальным предметом в Храме Творения. Ее размер и форма, какими бы привычными не были, всегда казались Берне какой-то потусторонней машиной. Храм Творения был увешан многочисленными ритуальными панелями. Среди них колонна была самой огромной, развернутой полусферой в виде изогнутой плоскости серпообразной формы. Она висела на решетчатом основании, опиравшемся на пол храма тремя короткими черными столбами. По центру ее серпообразной впадины на разной высоте находились четыре толстых, серебристых штыря, увенчанных тускло светящимися алым светом шарами. Главный Жрец в дни особых Молений подходил с определенной стороны колонны. Там выступали из ее серповидного фокуса штыри с шарами. Он приближался к ее низко висящему срезу, делал некие пассы и исчезал. Это невозможно было постичь разумом и осознать до конца. Оставалось только принять чудо, как вещественное доказательство могущества богов Лакки.

Чудо повергало собравшихся в священный трепет. На их глазах совершалось особое таинство – явление милости богов Лакки. Берне не понимал, как такое возможно. Но ему и в голову не приходило спросить об этом Главного Жреца. Никто из предиктов не мог объяснить этой загадки. Она была для всех чудом, не требовавшим объяснения и только. Может, кто-то из них пытался проникнуть в таинство его свершения, но никто из них не делился с кем бы то ни было своими мыслями. Это было кощунством, табу для посвященных в Священное Знание.

Берне, движимый нестерпимым любопытством, пытался узнать, что происходит при приближении Главного Жреца к чаше колонны. И почему только в определенные, известные лишь Главному Жрецу дни Молений, тот, входя в пространство чаши, исчезал. Те же самые действия Главный Жрец проделывал многократно во время других отправлений службы. И ничего, подобного чуду исчезновения во все остальные разы с ним не происходило.

Берне не один раз тщательно осматривал и исследовал место, откуда Главный Жрец уходил к богам Лакки. Но обнаружить что-либо ему не удавалось. Оно было обыкновенной обстановкой, видимой глазу и доступной прикосновению рук. Но он понимал, что дело не только в пассах, которые совершал Главный Жрец во время исчезновений. Берне в точности повторял их стоя на том же самом месте, но все оставалось по-прежнему. Не в силах понять суть свершаемого чуда, Берне на время отступал в своих намерениях. Но желание проникнуть в тайну Священного Знания его не оставляло никогда. И сегодня, судя по всему, наконец, настало время узнать смысл самого великого таинства.