Бешеный куш

Назвать эти доводы Амритсингх мог только одним словом: провокация. Ложь, причем ложь, умело замаскированная, точно рассчитанная, злостная, направленная на то, чтобы навсегда похоронить выгодную и России, и Индии сделку.

Некоторое время начальник отдела сидел, собираясь с мыслями. Он пытался понять, как людям, участвовавшим в составлении документа, удалось узнать абсолютно секретные факты, имена и цифры, повторить стиль и манеру изложения, больше того – подобрать тот же самый шрифт и ту же самую бумагу.

Закрыв папку, посмотрел на гостя:

– Я ознакомился с этим, господин Бхопаи. Что дальше?

– Дальше – вы должны подписать это заключение. Только и всего.

Подумал: он никогда не унизится до такой подлости. Никогда. Все что угодно, но предателем своей страны он не станет.

Еще раз облизав пересохшие губы, посмотрел на гостя в упор:

– Я категорически отказываюсь это подписывать.

– Не торопитесь, господин Амритсингх. Мне кажется, в конце концов вы это подпишете.

– Никогда. Можете в меня стрелять.

– Ценю ваш героизм.

Пауза, во время которой гость, улыбаясь, смотрел на хозяина кабинета, показалась тому бесконечной. Тронув пистолет, Бхопаи добавил:

– Но подумайте – нужен ли этот героизм? Что изменится от того, что под этим документом будет поставлена ваша подпись? Да ничего.

Амритсингх молчал. Он знал, что уже принял решение. Он готов к смерти. Отпустив рукоятку пистолета, Бхопаи спросил – так, будто продолжал начатую тему:

– Кстати, ваш сын Риши уже вернулся из школы?

Резко сжалось сердце, перед глазами поплыли круги. Сын… Они добрались до Риши…

– Мой сын Риши?

– Да, ваш сын Риши. Насколько я знаю, сейчас как раз время, когда ваша домработница должна привезти его из школы. Я бы на вашем месте позвонил домой. И узнал, все ли с ним в порядке.

Последних слов он не слышал… Поплыло: неужели это возможно, неужели с его Риши, маленьким, беззащитным Риши, может такое случиться…

Подняв глаза, посмотрел на гостя:

– Что вы сделали с моим сыном?

– Пока еще не знаю. Но думаю, вы поняли – все будет зависеть от вашего поведения. Надо успокоиться. Надо прийти в себя. Он просто обязан взять себя в руки.

Протянул руку к селектору – и в ту же секунду загудел зуммер. Нажал кнопку:

– Да?

Буднично прозвучавший в селекторе голос секретарши доложил:

– Господин Амритсингх, вам звонит ваша домработница Зарина.

– Спасибо. – Нажал вторую кнопку. – Да, Зарина?

– Господин Амритсингх… Риши не у вас?

Так и есть. Риши пропал.

– Нет. Как он может быть у меня?

– Господин Амритсингх… – Голос домработницы дрожал. – Господин Амритсингх, я не знаю, что случилось с Риши…

– Где он? Ты его видела?

– Нет, господин…

– Ты опоздала?

– Нет, господин Амритсингх… Я пришла вовремя… Я спрашивала всех, но его нет…

В трубке послышались рыдания. Прерываемый спазмами голос служанки произнес:

– В-все г-говорят, что только что видели его, но его нет… Я звонила д-домой – д-дома его тоже нет… К-куда он мог д-деться?

– Откуда ты звонишь?

– Из т-телефона-автомата… В-возле школы… Господин Амритсингх, куда он мог д-деться?…

– А остальные дети?

– Д-девочки дома, а Р-риши нет… М-может быть, позвонить в полицию?

Бросив взгляд на Бхопаи, он сказал:

– Никуда не звони. Возвращайся домой, я позвоню сам. Слышишь?

– Д-да, господин…

После звонка домработницы он некоторое время сидел, разглядывая стол. Посмотрел на Бхопаи:

– Хорошо, я подпишу это заключение.

– А то заключение, первое, дайте мне. – Поймав взгляд Амритсингха, Бхопаи кивнул: – Давайте, давайте. Оно может сбить вас с толку. – Спрятал папку в кейс. – Подписывайте.

– Что с моим сыном?

– Подписывайте.

Взяв ручку, Амритсингх открыл последнюю страницу папки. Поставив подпись, повторил: