Экклесиаст. Переложение в ямбы

Экклесиаст. Переложение в ямбы
Анатолий Смирнов

Переложение в ямб с Синодального перевода 1876 года в редакции издания Библии Российским Библейским обществом в 1998 году. «Книга Экклесиаста, или Проповедника», приписываемая царю Соломону, входит в Библию или Священное Писание христиан. Но с точки зрения литературы она является величайшей лирико-философской поэмой, оказавшей влияние и на русскую поэзию. Перелагая прозаический текст в ямб, автор опирался на традиции переложения библейских текстов русским поэтами от Г. Державина до Н. Тряпкина.

Экклесиаст

Переложение в ямбы

Анатолий Смирнов

© Анатолий Смирнов, 2020

ISBN 978-5-4498-3183-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

КНИГА ЭККЛЕСИАСТА,         ИЛИ            ПРОПОВЕДНИКА

Глава 1
Всё суета сует – что здесь бывает,
всё наши мысли, речи, тьмы забот…
Угасший род могилы покрывают,
ему на смену новый род встаёт,
чтобы иссякнуть так же незаметно,
и только небо да земля бессмертны…
Восходит солнце утром, чтоб зайти
по вечеру и в бездне плыть к восходу.
Струится ветер к югу, но колоду
гор обогнув, он к северу летит;
и так вот день за днём, за годом год
он кружится, попав в круговорот.
А реки все в одно стекают море,
но вод не больше и не меньше в нём, —
излишки воспаряют, чтоб дождём
упасть к истокам рек на склонах взгорий
и снова течь в знакомые места.
Всё – суета сует. Всё – суета…
Все вещи мира движутся в работах,
чтоб объяснить их – нет таких наук,
и взглядом не охватишь все широты,
и слухом не уловишь каждый звук.
Что было, то и будет в дне грядущем,
а нового нет вовсе в мире сущем.
«Вот новое,» – иные говорят,
но это было в прежних поколеньях, —
нет памяти о прошлом, а забвенье
и в будущем покроет всё подряд.
Так и запал я сердцем в интерес
понять круг дел под сводами небес.
Умом я глаз протёр, настроил ухо
и мудрость к моему уму сошла:
под солнцем разглядел я все дела:
всё – суета, всё – лишь томленье духа!
И в нас безумьем ль, глупостью ль за двух
иль мудростью равно томится дух.

Глава 2
Чем выше мудрость, тем печали горше;
чем глубже знанье, тем слезливей жаль.
И я решил – сотру и уничтожу
вином весёлым скорбную печаль.
Не знал, что суета в нас – смех глупящий
и радость от вина не настояща.
Хоть сердце было мудрости полно,
я оглуплял вином зелёным тело,
подумав, что весёлым буду смело,
покуда не пойму, как суждено
мне счастьем одарить сынов земли
в земные годы краткие мои.
Взрастил я виноградники; построил
дома; разбил и рощи, и сады;
прорыл каналы, чтобы ток воды
поил деревья; и под сенью кровель
с женой родил сынов в семейный круг,
и множество завёл проворных слуг.
Я, за мечтами следуя своими,
такие в долах расплодил стада
и крупного и мелкого скота,
каких никто не знал в Иерусалиме.
Завёл певцов я с ангельским талантом
и слух всем услаждавших музыкантов.
Я серебром и золотом набил
сто сундуков вместительных в именьях,
скопил я драгоценные каменья
и в тысячу шкатулок уложил, —
там были бриллианты в сто карат…
Я стал велик и стал я так богат,
как не был ввек никто в Иерусалиме,
и мудрость пребывала вся со мной.
Чего бы вдруг под солнцем и луной
не пожелал глазами я своими,
всё получал и сердце веселил
в трудах своих огнём несметных сил…
Но оглядел я в некое мгновенье
круг дел, свершённых собственной рукой, —
всё – суета, всё – духа лишь томленье,
от них нет людям пользы никакой!
И обратил я на людей раздумье,
на мудрость их, на глупость, на безумье: