Попаданцы и их жёны. Книга вторая. Земля бессмертных. Запад

От одного из зданий к месту происшествия направился здоровенный мужчина при оружии. С недоумением оглядел «поле сражения», схватил за поврежденную руку потерпевшего, тот заорал.

– Трувим! – голос Михи был весьма строг. – Твои придурки напали на новичка, а хозяину не понравится, что его имущество кто-то захотел испортить в первый же день.

«Имущество»! – вон оно как! Статус нового жильца прояснялся.

– А, может, он сам начал… – произнёс названный Трувимом, видимо, командир стражи. И осёкся, поняв, что сморозил чушь: один безоружный на троих с мечами и прочим – сам? – Миха, а хозяину это надо знать? Жаловаться же будет Колерону, не знаешь его?

– Это чьи проблемы-то? Либо на вас жалоба, либо на меня штраф – не уследил. А узнать – узнает без меня, еще хуже будет… – Миха опять чего-то проговорил в амулет, прислушался. – Всё, пошли, вызывает нас троих!

Кленорель хмуро оглядел всех по очереди, остановил взгляд на Трувиме.

– Стало быть, такая у меня стража… В поместье с безоружными, конечно, проще воевать, чем с волколаками. И чего вы не поделили? – ни с того, ни с сего обратился он к Андрею.

– Так ничего мы и не делили, – простодушно признался тот, – просто не сошлись во взглядах на организацию внутреннего хозяйства и затеяли маленькую дискуссию. Мои доводы оказались убедительнее, оппоненты удовлетворены… Я – тоже.

– Та-ак… – протянул хозяин. – Лжи не заметно, но какие слова! Доводы, значит… И дискуссия… И оппоненты. Вы, двое, поняли, что сейчас Андрей произнес? – двое отрицательно мотнули головами. – А ведь он твоих выгораживает, Трувим. Зря, конечно, но у него это получилось. Так что сам с ним договаривайся! Свободны!

А чего ж не договориться с новичком? Вина потерпевшие много выставили… Умений Малова трогать пока не стали, зато по поводу женщин просветили вполне. Процесс «приживания» чужака пошёл! О «женщинах» – тот прибалдел. От многого, наверное, такое состояние «балдежа» еще случится. Однако… В принципе, оно – как везде. Только в этом мире женщин вчетверо больше сильного полу. Такова давняя стабильная статистика. И она сильно повлияла на «институт семьи», так скажем. Были места с традиционным подходом – это значит, в семье три-четыре жены, могли быть варианты. Наоборот – невозможно, но как подсказал один из наемников, в женских королевствах благородные дамы могли себе позволить. И тут «женские государства»! Знакомое уже явление. Но традиции бывают разные. Тут еще свое слово сказало увеличивающееся бесплодие. Кое-где женщине вообще замужество не светило, если она до того не родит. Существовали семьи-коммуны с общими женами, мужьями и детьми… Куда ты, Малов, попал-то?

Приживание

– Подлечить? – участливо улыбнулась Марвина с рассветом, когда не выспавшийся попаданец явился в кухню.

– Подлечить, – согласился тот, с трудом вспоминая минувшую вечеринку.

Все свободные от дежурства стражники решили примкнуть к пятерым, и даже Миха не устоял перед халявой. Кажется, и хозяин заглядывал, но принял ли участие в веселье – уже не помнится… Помнится, что после женской темы начались всё-таки вопросы, каким это каком с виду не боец, безоружный, троих уложил? Хорошо, до показа не дошло.

– А как? Не будет лечение болезненней травмы?

– Не будет, – усмехнулась спасительница. – А жаль, надо бы вам, мужикам давать помучиться, как следует. А то стоит только дорваться… Ладно, выпей отвару да дай башку сюда пустую… – Марвина протянула изрядный ковшик с приятно пахнувшей микстурой и приложила ладони Андрею на лоб и затылок. Он сразу почувствовал идущее от них тепло прозрачно-зеленого оттенка. Магиня?

– Нет, я не целительница, – будто прочитала мысли Марвина, – просто приходится иногда мужа приводить в чувство, научилась маленько. Одна сковородка-то не больно лечит. Да у моего мужа Архена еще жена… была. Хорошая травница. Учила меня немножко. Жаль… Она… В общем, нет её, дети остались…

– Благодарю, спасительница! Дрова нужны, вода?

– Нужно немного, только что это ты сам-то вызываешься? Не по чину, вроде. Тобой вон только Миха командует, да к хозяину после завтрака…

– Значит, по-твоему, жрать – это всем по чину, а дровец на кухню доставить – это извини-подвинься?

– Вот сколько здесь таких побывало на моей памяти – с десяток, не меньше, что-то ни у кого таких мыслей не было. Именно что пожрать!

– И где они?

– Да мне-то откуда знать? Кто неделю, кто месяц – «пожрали», с хозяином пообщались, да и сгинули отсюда. А куда – какое мне дело?

Так, пошла информация, хотя, куда её засунуть, такую? Поработал, что еще более улучшило состояние организма, тем более что и улыбки благодарные заслужил от марвининых помощниц – приятно же, когда тебе с утра женщины улыбаются. Позавтракал вместе с унылой помятой стражей в общей трапезной. Отправился на прием – назначено! И очереди никакой!

Постучал, вошел. Кленорель сидел за столом, уперши взгляд в расчерченный лист пергамента. Молча указал на кресло напротив себя.

– Присаживайся, – вздохнул он. – Ничего мне насчет тебя не понятно. Ничего не вспомнил? – пристально взглянул в голову Малову. – Тьфу! Сплошная пьянка… Как это ты быстро подлечился?

– Марвина… – пожал тот плечами.

– Уже втерся на хлебное место! Видать, помнишь ты все-таки немало: драка, винопитие, кухня с дровами и водой, непривычное выстраивание слов… Помнить-то помнишь, только никакой реакции разума не вижу. Сволочи торопливые! – опять взъелся Кленорель. – Смотрю я, три дня они тебя обрабатывали, чем могли: и магией, и светом разных цветов, и всем этим вместе взятым, и по всему мозгу пошарили, как и по остальному телу… Ничего не поняли, а на исследования времени у них нет. Да какого к Небесам времени – мозгов у них нет! А ты чего молчишь? – переключился он вдруг на Андрея.

– Так вопросов-то нету…

– И не будет. А будет такое указание: с тобой работают мои помощницы по особому плану, тебе не обязательно его знать подробно. Остальная часть твоего дня – в руках Михи. Можешь со стражей заниматься, можешь землю пахать, можешь… всё, что вспомнишь. Но главное – старайся вспоминать мозгами всё, что угодно. Встречи со мной – по моему вызову. Свободен! Нет, не свободен! – хозяин чего-то забормотал в амулет.

Через минуту в кабинет вошла девица молодых лет – на вид не больше двадцати, но кто их тут, магов, знает. Росту среднего, отнюдь не миниатюрка. Белобрысая, волосы перетянуты красной лентой. А брови чёрные – свои, не крашеные. Глазищи серые и огромные, губы чуть припухлые – вроде, не шибко во вкусе Андрея. А какие у него вкусы?

– Мирэй, вот тебе подопечный, что делать – знаешь, наблюдай, учи чему-нибудь, знакомь с лечебницей. Каждый полдень рассказываешь мне об успехах. Хотя, сомневаюсь что-то в них… Единственный запрет: не пытайся проникнуть в его голове в серое облачко! Ладно, – хлопнул рукой по столу Кленорель. Ну, имечко выбрал доктор-маг! – Андрей, эта дама – Мирэй, красная магиня, начальница над персоналом лечебницы, в её руках и всех остальных местах твоё утреннее время вместе с тобой. Свободны!

«Свободны»… Самое его любимое слово или насмешка? Эта Мирэй, судя по её поведению, свободной считала только себя – такая двигалась… никого рядом! Молча прошли коридор, повернули в другой, чуть продвинулись еще. Мирэй открыла дверь, и оказались они в некоем подобии врачебного кабинета. В застекленных шкафах расположились муляжи человечьих и еще непонятно чьих внутренностей. Хотя, может, это и не муляжи вовсе – магия, все-таки! Да все равно. Пучки разнообразных трав в большом количестве развешаны по стенам, а запахов нет – снова магия? На столе что-то типа микроскопа, что потом микроскопом непривычной конфигурации и оказалось. Еще непонятные приборы, наверное, были и осветительные, поскольку оснащены разноцветными фильтрами – то же находилось и в парочке шкафов. Железяки, стекляшки, деревяшки… Малов старательно делал вид, что никуда не смотрит – это было не трудно, поскольку было нужно. Он не смотрел на магиню и во время перехода от хозяина. Заметил, что её это несколько злит, почему это? А также увидел в её фигуре и желтую отметину, подобную собственной. Это уже очень интересно, а еще более интересным оказалось то, что красный цвет её ауры, а, значит, и магии, был маскировкой – под оболочкой светилась желтизна. Ну-ну…

– Садись! – указала Мирэй на стул возле стола и повернулась к одному из шкафов.

Андрей стоял. Магиня достала прямоугольный контейнер, в котором находилось восемь молочно-матовых шаров, срезанных по одному боку. Срезы были закрыты светофильтрами солнечного спектра плюс белым.

– Почему стоишь?

– Не могу сесть, пока стоит женщина, – сообщил он равнодушно.

– Я здесь тебе не женщина, а главная лекарка-целительница, понятно? Так что выполняй приказы с первого раза!

– Вот, когда мне объяснят, так сразу и становится понятно, – Малов разместился на указанном стуле, все также глядя мимо Мирэй. – А изначально женщина для меня – женщина, это потом она повариха, магиня, начальница или лекарка… Или королева.

– Даже так? – слегка изумилась магиня. – Интересный подход и расстановка слов. Что-то я не заметила этого твоего… отношения к женщине, пока мы шли.

Мирэй расставляла по столу свои шары. А заодно бродила по Андреевым мозгам и остальным частям, задерживаясь у «клубка» в голове и у энергетических узлов, которые располагались парами по сторонам позвоночника. Удовлетворённо хмыкнула, обнаружив «желтое» пятно, интересно, а о своем-то знает ли?

– А его и нет, отношения. Просто факт. Вот сидеть в присутствии стоящей женщины – это уже из области отношений.

– М-да… – лекарка успокаивалась, непонятная злость исчезала. – Сколько дней тебя изучали в храме?

– Три… Если это называется изучением.

– Называется, – хмыкнула Мирэй. – Правда, Кленорель дает этому иное определение, оно не для неразумных ушей… Давай так. Что ты знаешь о магии?

– Для начала, сообщите, уважаемая, как я могу к вам обращаться, чтобы не нанести ущерба вашему магическому, лекарскому и женскому достоинству?

– Да, явно где-то там… – Мирэй покрутила рукой над головой, – ты был не из простых. Что же, здесь я для тебя – госпожа Мирэй. Кстати хорошо, что сразу поставил на место этих… простолюдинов-наёмников. С ними иначе нельзя. Только непонятно, странно и, в целом, недопустимо то, что ты с ними начал пьянствовать на равных, – магиня даже скривилась.

– Вон оно как, госпожа Мирэй… – протянул Андрей. – Значит, вы все такие… благородные, недосягаемые, что ли, а все остальные: наемники, земледельцы, кузнецы, повара, ткачи и прочие – типа мусора, с которым и говорить-то противно, не то что за одним столом сидеть…

– О чем это ты? Да, есть благородные по рождению или по признанию, есть маги, приравненные к благородным, а есть те, кто обязан им служить и обеспечивать всем необходимым: простолюдины, бездари. И отношение к ним…

– Презрительное, чванливое и спесивое. Понятно. Пользоваться тем, что они дают: одеждой, едой, охраной, жильем – это пожалуйста, а общаться на равных, тем более уважать – это уже зазорно, это не по обычаю. Кстати, а как же вы лечите тех, кого презираете? Не противно прикасаться к ним?