Как устроен мир. Этапы эволюции сознания

Вот я часто пишу о мире человека, и ты можешь спросить: а что это такое? И я признаюсь, что попался. Самоочевидные вещи с трудом поддаются определению, поэтому правильнее всего спросить: а как ты сам это понимаешь?

Для меня «мир» – это некое энергетическое поле, которое человек создаёт и в котором живёт, личный аквариум, те самые соты, которые он строит и в которых обитает. Выглядит ненаучно? Тогда пойдём сложным путём.

Выходя в космос, астронавт надевает костюм, внутри которого искусственно созданы условия земной атмосферы, без них человек погибнет. Это часть мира человека, среда обитания. Кроме этого, он нуждается в природе – деревьях, птицах, зверюшках, без которых начинает тосковать душой и может впасть в депрессию. Ещё ему нужны люди – друзья, враги, родственники. Без людей человек сходит с ума. Ну, и у каждого из нас есть свой внутренний мир, интересный и уникальный – мечты, фантазии, воспоминания, переживания.

Говоря таким образом, я не имею в виду аутистов, у которых внутри пустота, или шизофреников, носящих в себе хаос. Я опираюсь на обычного здорового человека, а так как никто не знает, что это такое – обычный человек, то опираюсь на себя и тех людей, которые мне знакомы. Смею надеяться, что мы не уникальны.

Итак, мир человека – это мыслимое пространство, сочетание внутренних и внешних обстоятельств, в которых человек может сказать, что он чувствует себя собой.

Обычно чувствовать себя собой – это не просто знание своего имени или понимание, что я не есть ты. Это ощущение внутри, которое не меняется с годами и обстоятельствами, а иногда становится настолько ярким, что человек с удивлением обнаруживает: «А вот он, я!» – и это субъективно очень ценно. Переживание «я есть» может зависеть от многих факторов, может меняться и эволюционировать от опоры на предметы или место в сторону других людей или автономии. Но без этого «я есть» мы не можем говорить о человеке как о человеке, он теряет свою внутреннюю ценность и превращается в предмет.

Я перемудрил? Ну смотри: откуда ты знаешь, что ты это ты? Забавно, да? Попробуем разобраться вместе.

Конечно, во-первых, есть память о непрерывном потоке жизни и можно вернуться от сегодняшнего дня в прошлые события. Есть опора на предметы, например, мой дом, моя одежда, мой паспорт, мои книги – всё это укрепляет моё ощущение меня. Я хорошо ощущаю себя через своё тело, лицо, фотографии. Помогают в этом близкие люди, рядом с которыми я словно становлюсь чётче. Но представь, что ты попал на необитаемый остров и лишился памяти, как ты узнаешь, что ты это ты? Серьёзно прислушайся к себе, кто ты есть, кроме внешних атрибутов?

Мне неинтересен человек как предмет, человек как вещь. Я хочу быть, а не существовать, для меня мой внутренний мир – это ценность, а мир других людей – это чудо. Поэтому я продолжу рассуждать с этой позиции, если ты позволишь.

Что ещё можно сказать о понятии «мир человека»? Он протяжён и изменчив, субъективно важен и не всегда очевиден. А ещё он непознаваем и, следовательно, ненаучен. Смирись, читатель, что есть то, что науке не подвластно. Я же предупреждал, что лучше читать мою книгу как сказку; вот ты и столкнулся с чудом, частью которого являешься, чудом субъективной уникальности человека. И тебя самого в частности.

Каждый человек входит в ряд сообществ: это его семья, друзья, общество, нация, и каждое из них имеет свою атмосферу, своё уникальное энергетическое поле (говоря языком метафизики). Они находятся друг в друге, как матрёшки, и каждое является как бы отдельным живым существом (это метафора), живущим по своим законам и со своей судьбой.

Представь произведение художника раннего ренессанса – мы видим элементы быта того времени, религиозные мотивы той эпохи, руку мастера. Проникшись его произведением, мы можем представить себе дух времени, его атмосферу, мир, в котором жил сам художник на бытовом уровне, на религиозном и на уровне своего социального класса и профессионального сообщества. Интуитивно это понимается просто – объяснить нелегко.

Что ещё можно сказать про миры людей? Если брать метафору сот, то складывается впечатление, что есть соты чёрные и золотые, то есть миры несчастных людей и счастливых. Мы создаём свои миры, как паук паутину, и возможно, что «чёрные соты» – это миры недоделанные или кривые. Возможно, некоторые из нас сами «чёрные» и создают миры несчастья. Допустимо ли переползти на светлую сторону и стать счастливым там? В любом случае, не очень ясно, как я могу стать счастливым, если сам создаю тот мир, в котором мне так плохо.

Чего-то не учли

Всё, что я излагал до сих пор, было более-менее научно. Официально принято считать, что человек – это сложный биологический компьютер с программами автономного функционирования и социального взаимодействия, и его мозг обеспечивает выживание своего вида, подобно любой другой зверюшке. Даже его внутренний мир как набор индивидуальных качеств и переживаний можно описать с научной точки зрения, обозвав уникальной совокупностью усвоенной за жизнь информации. В идеале теоретически можно психику человека просчитать как компьютерную программу, расшифровать, переписать по-другому или загрузить, например, в процессор-нейросеть, которая будет думать так же, как человек, считать себя человеком и станет неотличимой от человека. В теории всё так. И это научно.

Но есть некоторые факты, которые в схему не помещаются. Я говорю об искусстве, религии, духовности, моментах озарения и всякой прочей ненаучной чепухе типа любви, чести, благородства и так далее. Нужно ли учитывать эти мелочи при построении нашей картины мира или достаточно обозначить их графическим контуром, посчитав цвет и объём несущественными или даже не существующими?

Согласно науке, мир детерминирован, как часовой механизм, и психика – просто частный случай такого механизма, только более сложный. Случайностей не бывает в принципе, случайность ненаучна. Всё является результатом чего-то, а то в свою очередь – чего-то ещё, и так до Большого взрыва при зарождении вселенной. Следовательно, уже в момент того самого взрыва существовала потенциальная программа возникновения галактик, затем Земли, затем жизни, затем каждого из нас. Раз свободы нет, то всё, что мы делаем, предопределено заранее, следовательно, не может быть плохих поступков, наказания за них, воли к действиям и так далее. Я могу делать всё, что вздумается, потому что так оно должно быть, согласно научным представлениям.

Но мой опыт подсказывает, что какой-то выбор всё же есть, да и я сам не ощущаю себя машиной почему-то. Общество относится ко мне как к субъекту, имеющему свободную волю, и даже сами учёные-детерминисты не простят мне асоциального поведения по отношению к себе. Просто наука не знает, что такое свобода и как это работает, но на всякий случай утверждает, что её нет.

И тут мы с тобой подходим к мистическому краю света, дальше – обрыв, внизу – слоны, а под ними – черепаха в бесконечном океане. Либо я полностью становлюсь на позиции науки и утверждаю, что недоказуемого не существует, либо доверяю субъективному опыту и рискую выдать свои фантазии за реальность. К слонам и черепахе возвращаться не хочется, давай попробуем опереться на науку в главных вопросах нашего исследования, не теряя при этом субъективного ощущения реальности.

Почему же оно всё такое, как есть? Что наука говорит о том, из чего всё состоит, из каких кирпичиков построена вселенная и что ею движет? Материю изучали-изучали, раздробили на мельчайшие частицы, поняли, что всё там очень запутано и непонятно, и на данном этапе эти знания нам не сильно помогают. Может, с энергией будет легче? Ан нет, тоже неясно, что это, и не совсем понятно, как оно работает. Ладно, можно смириться с тем, что никто не знает, что такое энергия сама по себе, но что такое жизнь, может, кто-нибудь знает? Тоже никто? А что такое разум? Как могла безмозглая вселенная произвести нечто более сложное, чем она сама? Выглядит нелепо, как мышь, породившая гору.

Я не знаю, на что мне опереться для начала своего построения концепции мироустройства, чтобы разобраться, наконец, как устроен мир, что такое счастье, и как в этом мире его достичь. Фундаментальная наука очень хороша для неживых предметов, но совсем в моём случае не помогает. Интересно, сколько раз нужно потрясти коробку с запчастями, чтобы внутри сам собой собрался телевизор? Ну, или хотя бы радиоприёмник? Вопрос кажется нелепым, очевидно, что это невозможно без некой организующей силы. Однако учёные утверждают, что жизнь и разум возникли именно так. Как-то случайно, из простого вдруг что-то сложное. Они оправдываются, что всё происходило очень долго. Хорошо. Будем класть в коробку по одной детали и трясти медленно. Но боюсь, что результат будет тем же.

Примечательно, что научный атеизм возник около двухсот лет назад на неясных основаниях, религию искоренить не смог, но до сих пор воспринимается как что-то здравое и авторитетное. В то же время человеку как виду около двухсот тысяч лет, почти всё это время религия существовала, но почему-то считается проявлением первобытной дикости. Справедливости ради стоит отметить, что среди современных учёных есть верующие люди, а среди искренне верующих есть весьма образованные. Наука соглашается с тем, что не знает, как устроен мир, но признавать мистическое и духовное отказывается. Для науки парапсихология дискредитировала себя тем, что признаёт существование невидимого мира, потому что если мы чего-то не видим (глазами или приборами), то этого и не существует.

Я не согласен с такой постановкой вопроса. Есть факты незримые, но субъективно значимые, поэтому мы можем (при определённых условиях) рассматривать и изучать то, существование чего не можем доказать, так, как будто оно реально существует. Глупо спорить о существовании Бога или пытаться его выловить, но можно изучать религиозные переживания верующих. Верующие ведь есть, и какой-то духовный опыт у них есть, поэтому целесообразно смотреть на этот опыт с точки зрения «как будто бы Бог есть», не пытаясь разглядеть невидимое по определению. Это как уравнение с неопределённым числом в математике – числа нет, но мы его учитываем так, словно оно существует.

Пользуясь случаем, хочу поймать науку на лукавстве. Когда сконструировали математическую модель вселенной, то поняли, что она не работает, и с лёгкой душой внесли туда тёмную (невидимую) материю и тёмную энергию. И той и другой гораздо больше, чем обычной материи и обычной энергии. Значит учёным можно верить во что-то невидимое, а нам нельзя?

Между тем выстраиваемая нами модель мироустройства так же не складывается без хорошей порции невидимой силы.

Поэтому предлагаю ввести в наши рассуждения ещё одну составляющую, словно она есть на самом деле, независимо от того, так это или нет. Если ты, друг мой, прожжённый атеист и тебя трясёт от слова «бог», то представь что-нибудь в меру научное. Например, что не вся энергия превратилась в материю в момент Большого взрыва, а часть её, находясь в свободном состоянии, пытается реализоваться путём создания более сложных форм, таких, как жизнь или разум. Это ненаучно, я это сам придумал, но мы можем притвориться, что всё так, и тогда наша модель заработает не хуже компьютерной симуляции вселенной.

Трудности языка

Есть ещё одна оказия, которую стоит упомянуть, это язык, которым мы сейчас общаемся. Всякий знает, что язык, это знаковая система, инструмент общения. Это слова. Ну, и интонации. Хорошо, и жесты тоже пусть будут. Знаки, сигналы, читаемые символы, скрытые смыслы…

Так, давай сначала: язык, это средство передачи информации. И тут ты спросишь: а искусство информацию передаёт? Да, однозначно передаёт. Значит, искусство тоже язык? И что говорит «чёрный квадрат» Малевича? А этрусские письмена информацию передают? Прочитать их невозможно, значит, не передают, хотя это тоже язык. А если я посмотрел на кого-то, и он обернулся, я передал информацию или он почувствовал мой взгляд просто так? Или когда собаки метят углы, они же передают сообщения друг другу, можно ли назвать это языком? Получается, что если мы любую передачу информации назовём языком, то этот термин раздуется до бесконечности, а если ограничим язык только словами, то потеряем значительное количество невербальной информации. Давай-ка на этом этапе договоримся, что язык – это как минимум средство, чтобы выразить себя, свои мысли и переживания.

Могу ещё тебя посмущать: когда ты говоришь с глухим, являются ли твои слова для него языком? Что обозначает слово «абракадабра», ведь такого предмета не существует, да и само понятие неопределимо? Или психиатр слушает пациента – тот говорит об инопланетянах, а доктор слышит описание симптомов? Что я хочу сказать: язык – это не только то, что исходит от говорящего, но и то, что слышит воспринимающий. Важен смысл, который подразумевается и говорящим, и слышащим. Возможно, говорящий даже не осознаёт всего того, что он сообщает, как в случае с мимикой, но какая-то часть его психики транслирует эту информацию. То есть, язык – это не только то, что я хочу сказать, но и то, что кто-нибудь может услышать и понять.

Ну, и ещё одна проблема, отсюда вытекающая, – это кодировка сигнала. Мы не можем передавать информацию непосредственно, нужно как-то упаковать её, чтобы тот, кому она предназначена, мог её распознать.

Давай попробуем сформулировать для себя, что такое «язык», так как при желании этим словом можно назвать вообще что угодно. Всё наше изыскание пойдёт прахом, если мы сейчас не установим разумные рамки рассуждений. Поэтому я предлагаю называть языком определённым образом закодированную информацию, которую кто-нибудь может получить и понять то, что ему хотели передать. Почему это важно? Есть большое искушение, услышав послание на чужом языке, притвориться, что мы его понимаем. Например, европейский ребёнок, услышав японский стишок, может решить, что говорящий передразнивает кошку, и такая путаница может даже позабавить стороннего наблюдателя. Однако когда носитель западной цивилизации описывает другие народы с сильно отличающейся культурой, исходя из своего мировоззрения, это почему-то называется научным подходом и забавным не считается. Мы берём папуаса или индейца и описываем его традиции и поведение, как описывали бы визг и повадки малых детей или каких-нибудь зверюшек, не вникая в их смысл и культурный контекст. Нам так понятней и проще, но, не понимая смысла их культуры, мы сформируем ложное представление о том, что же они пытаются сказать.

Я думаю, что для того, чтобы понять другого человека или другой народ, необходимо сначала попытаться понять их язык в широком смысле этого слова (способ кодировки информации и смысловое поле), и тогда станет ясно, о чём они говорят.

Ты хочешь спросить, зачем всё это? Дело в том, что труднее всего понять свой собственный язык, так как мы его не замечаем. Мы на нём думаем, привыкаем к его структуре и смыслам, и начинает казаться, что так же видят мир все и по-другому просто не бывает. Мало того, мне самому кажется, что иначе я сам видеть мир не могу, только через привычное его описание; и с этого момента я обречён. Нет, ничего плохого не случится, просто я прилипну к привычной картине мира и проведу остаток дней, доказывая, что по-другому быть не может.

Но если я могу понимать те смыслы, которыми пользуюсь сам и пользуются другие люди, то становится возможным заговорить на их языке, войти в их мир, подглядеть, как это – быть счастливым и гармоничным человеком. А заодно увидеть, что я делаю не так.

В ситуации данной книги язык важен именно с точки зрения смыслового поля, ведь я хочу рассказать о том, как видели люди разных эпох одни и те же феномены. Поэтому необходимо сначала узнать, чем они жили, как видели мир, что понимали под такими словами как «бог» или «духовное» и только тогда станет понятен смысл того, о чём они говорили и как понимали.

Пределы разума

Ты заметил, что мы крутимся вокруг схожих понятий – мир человека, его личные мифы, понятийная система его языка? Дело в том, что я могу видеть себя через собственное описание и собственное переживание. И то и другое приобретает ценность тогда, когда я могу как-то этим пользоваться, что, в свою очередь, появляется со способностью рефлексии. Говоря проще, я замечаю именно то, на чём сконцентрировано моё внимание, и на что я направляю свой разум, то и начинаю понимать. Кто есть Я, я смогу понять, только овладев своим пониманием, приручив внимание, как бы взглянув на себя со стороны собственным разумом, поняв внутренний язык собственного описания мира.

Что, кажется бредом? Не тревожься. Помнишь, я предупреждал, что ты – один из актёров внутреннего театра твоей психики. Просто позволь своему внутреннему режиссёру рассмотреть каждую роль из тех, что ты сам играешь, и понаблюдай за сюжетом собственного внутреннего спектакля. Должна быть какая-то часть тебя, способная увидеть тебя самого – некоторый внутренний наблюдатель, не участвующий в большинстве процессов, как режиссёр, который никогда не выходит на сцену, но наблюдает за актёрами и создаёт спектакль.

Двигаясь в этом направлении, мы неизбежно приходим к проблеме разума и понимания. Это ещё одна беда науки – мы считаем себя существами разумными, но что есть разум, пока не поняли. Да-да, привыкни, что наукообразное объяснение ещё не есть понимание.

Что такое понимание? О, ты начал задавать правильные вопросы! Давай попробуем разобраться, опираясь на уже построенные рассуждения.

Как связан язык с разумом? Один человек говорит намёками и взглядом, и его понимают, а другой долго разъясняет, но всё равно остаётся не понят. Однажды я смотрел интервью с президентом небольшой европейской страны, он говорил правильные президентские слова, но его тело (руки и ноги) рассказывали совсем о другом. Лидер нации говорил на двух языках, не осознавая этого. Орнитолог понимает язык птиц, хотя те к нему не обращались, и все живые организмы: от насекомых и выше – понимают язык феромонов, хотя наш рассудок этого не фиксирует. То есть передача информации выходит за рамки речи, но и не выраженная словами информация вполне может считываться и пониматься. Можно ли назвать танец пчёл языком? Если да, тогда (как мы заметили ранее) всё язык, потому что всё вокруг можно считать посланием. Если нет, то придётся ограничить язык пределами разума (язык – средство подачи информации, которое позволяет информацию понять). И сразу встанет вопрос: где границы разума?

В первой половине двадцатого века всё казалось просто: ребёнок учится понимать речь, затем произносит слова вслух, потом про себя, и в результате появляется мышление как внутренний разговор с самим собой. То есть, разум приравнивался к речи – чем больше словарный запас и лучше развита логика, тем человек умнее. Набор количества знаний приводит к пониманию, а чем больше человек понимает, тем более он осознаёт себя и окружающее. Мне кажется, что это по меньшей мере глупо, потому как разум многократно превосходит возможности речи. Скорее наоборот, человек сначала что-то впускает в поле своего сознания, потом начинает это понимать, а затем уже выражает в словах или символах. Тот, кто понял что-либо, способен это назвать и объяснить, а если не понял, то повторить чужое объяснение может, а своего создать не способен.

Поведение животных может быть безукоризненно точным с точки зрения верной реакции на ситуацию, а в случае высших животных ещё и очень разумным. Человек тоже может верно реагировать, а может понимать и использовать сложные механизмы, регулирующие его действия (иногда даже не умея их описывать и объяснять, если плохо владеет речью, но понимание при этом существует). Человек и волк могут использовать одинаковые стратегии охоты, одинаково им обучаться даже друг у друга, только волк не может об этом рассказать – значит ли это, что человек умнее? Или он такой же волк, только говорящий? А если рассказать не может, то уже и не человек? Имеем ли мы право сделать вывод, что речь и разум это не одно и то же, и что разум возможен без языка, или как?

Запутал ты меня совсем, понятно, что речь и разум как-то могут быть связаны, и логично предположить, что и речь, и разум оперируют информацией. Кажется, придётся разбираться…

Хорошо, давай расслоим разум на уровни – от простейшей передачи информации насекомыми до шахматиста, играющего «вслепую» одновременно десять партий. Разум, видимо, тесно связан с языком (не обязательно с речью), потому что в нём должно быть понимание, то есть некоторый образ и описание, которое возможно как-то передать (хотя бы по внутренним каналам мозга). В мозге хранится и движется информация, которая чаще всего даже не осознаётся. Описание не обязательно должно выражаться словами, это могут быть образы, переживания, ощущения, но когда мы говорим именно о разуме, всегда подразумевается осознанное понимание чего-то, а следовательно, доступная наблюдению информация об этом.

Организмы могут общаться друг с другом на уровне феромонов, интеллекты – на уровне слов, бессознательное – на уровне жестов и взглядов. Разумно сделать вывод, что языков может быть очень много, и только часть из них поддаётся речевой кодировке. Есть кое-что надречевое (например, прямая передача духовного опыта в буддизме) и множество подречевых языков (от символики одежды неформальной молодёжи до химических сигналов тех же насекомых). Современная психология уже насчитывает восемь видов интеллекта – и это в поле бытовой деятельности человека, не затрагивая более сложные или глубокие аспекты. Очевидно, что идея уровней психологической активности актуальна и отождествлять между собой разум, речь и язык – явное упрощение. Опираясь на наличие неречевых языков, таких как упомянутое искусство, язык математики, язык, координирующий поведение людей в общественном транспорте и так далее, можно предположить, что разные виды информации пытаются выражать себя разными способами.

Зачем всё это нужно, зачем расслаивать уровни разума и искать аналогии в неречевых языках с целью доказать, что разум не ограничен словами? До сих пор я под словом «разум» больше подразумевал интеллект, то есть один из слоёв мышления, который хорошо развит у большинства людей, подходит для обмена и хранения информации между людьми, хорошо поддаётся логике и абстрактным операциям. Интеллект сопоставим с речью и логикой, он вписан в человечество, как деньги в цивилизацию – прочно и гармонично. В конце концов, мы с тобой сейчас общаемся при помощи интеллекта. Но интеллект – это совсем не весь разум, как устная речь – это не единственный способ передачи информации. Очевидно, что и понимание себя самого, и понимание жизни вообще может быть как на более простых уровнях, так и на более высоких (или духовных, если тебе так проще).

Получается, что разум – это в первую очередь глубина моего понимания происходящего (возможность увидеть и осознать это в себе), и во-вторых, – способность перевести увиденное на собственный язык, не искажая смысла (возможность осознавать то, с чем я столкнулся). То есть разум – это воображаемая динамичная субстанция, которая питается информацией, принимая её в себя, и развивается за счёт этого как в сторону увеличения, так и в сторону усложнения (собирает, сохраняет, сопоставляет и структурирует информацию). На поверхности он опирается на рассуждения и логику, но корнями уходит в глубины подсознания, откуда черпает необходимую информацию.

Если так, то возможности разума теоретически безграничны и зависят только от объёма мозга, доступности информации, наличия энергии на её обработку и ресурса времени. Однако из опыта видно, что есть предел, ведь разум человека это не столько набор информации, сколько способность ею оперировать, то есть удерживать мыслимые конструкции в фокусе сознания. Если информации больше, чем я способен осознать, или она сложнее, чем я могу осознать, то я её не смогу воспринимать.