Дворянство. Том 5

– На какой зачистке?

– Вчера на ферме. Не знал, что ли, что там была не только матка, но и дикая с красными глазами?

Так. Стоп. Что-то я ничего не понимаю. Как это Виктория обыграла ситуацию с судьёй, что я вообще тут оказался не при делах? А?

– Красноглазая?

– Угу, – Виктор шлёпнул по стеклу и резко повернулся ко мне. – Сильнейшая дикая, с разумом. Представь себе!

– Невозможно, – покачал головой, начиная играть в игру «обмани» собеседника. – Дикие безумны и не поддаются контролю!

– А вот и нет! – возразил он, как-то странно улыбаясь. – Я сам видел умных! Видел разумных диких!

Над его головой не было никакого свечения. Он говорил правду, но он не знал, что я могу её видеть. И в кои-то веки я вспомнил про свою способность, которую почти перестал использовать, ссылаясь на свою интуицию.

– Мне кажется, ты не особо честен со мной, – начал я, реагируя на его ответ и появившееся свечение.

– Честен!

– А с судьёй?

– Тоже!

Ну-ну, пацан. Оно и видно. Интересно, если я судье скажу о тебе, кому она поверит?

Я больше не разговаривал с Виктором. Внимательно изучал каждый экспонат, который хранился в аквариуме с желтоватой жидкостью. Здесь не было чего-то великого, сильного, что я был бы готов обнаружить. Так, неудавшиеся эксперименты, с которых качали, как я понял, концентрат.

И я оказался прав, когда дошёл до самого конца этого музея.

У дальней стены были небольшие колбочки, к которым тянулись трубки, казалось, от каждого аквариума. И вот эти самые колбы были почти наполовину заполнены оранжевой субстанцией, цель которой – усилить способности носителя. И по большей части, именно тех, кого называли дикими.

* * *

С судьёй удалось поговорить лишь спустя три часа, как я закончил своё знакомство с обратной стороной опытов Владимира Петровича. И то, разговор выдался не совсем удачным. Ибо я и сам начал не с той «ноты». Ответ, разумеется, был в той же манере.

– … ты считаешь, что я настолько глупа, что не видела бы очевидного? – в её тоне чувствовались нотки раздражения. – Ярослав, твой вопрос очень некорректен.

– Почему? – удивился я. – Я же…

– Молчать, – оборвала она меня. – Я прекрасно знаю и осведомлена о каждом из моих подчинённых. И ты думаешь, я бы не узнала, что Олейник работает не только на меня?

– Так вы знаете или…

– Знаю, прекрасно это знаю, – сказала женщина и, отвернувшись, вышла из торгового центра, оставив меня в полном недоумении.

Что я такого сказал-то?

Но несмотря на немного грубый разговор судьи, мои мысли перешли в новую «степь». Опыты и эксперименты Жожобы не казались мне полной дикостью. Наоборот, мне было очень любопытно, для чего ему это всё. Уж явно он не будет создавать себе питомцев с нереальной силой и контролировать их, устроить какую-нибудь войну. Нет.

Сам пьёт концентрат, чтобы экспериментировать над своей силой? Тоже нет. Он прекрасно знает, что эта дрянь может убить носителя.

Тем не менее, ответа я так и не нашёл. Зато не удивился, когда на горизонте появились силовики и пулей рванули в сторону лестницы, ведущей на цокольный этаж. Каждый из них был либо магом, либо мутантом. Я это видел.

Зачистка? Или Владимир Петрович что-то учудил?

Собственно говоря, с этого и началась глобальная проблема нашего города.

* * *

Владимир Петрович оказал сопротивление при задержании. Ссылаясь первоначально на то, что его подставили. О помещении, где проходили опыты, он не знал. Никаких диких он не создавал и уж тем более маток.

Затем он убил каждого, кто посмел вступить на порог его кабинета. Всех, кроме меня.

Когда я вошёл и увидел под ногами груду обезображенных носителей, не смог не удержаться, чтобы не присвистнуть.

– Не пугает всё это? – Владимир Петрович стоял на столе, босой, с окровавленными руками и звериным оскалом. – А, Ярослав?

– Да не особо, – пожал я плечами. – Что теперь? Скрываться будете?

– Зачем мне это? – улыбнулся он, слизывая кровь с пальцев. – Я только начал.

– И дальше что? Поубиваете каждого, кто посмеет вступить на вашу территорию?

– Я защищался. Защищал свой дом, и судья это знает. Но люди, которые пришли ко мне, пришли без официальных обвинений. Сам понимаешь, законы очень тонкие, и на данном этапе я просто уйду по своим делам.

Как-то всё просто у него сложилось. Взял, поубивал всех, так ещё думает, что окажется безнаказанным?

– Ты сомневаешься в моих словах? – ухмыльнулся Владимир Петрович, спрыгивая со стола. – Зря. Я знаю, о чём говорю.

– Вот так вот просто, не предъявили обвинений, и вы убили их за это?

– Они даже не представились, – улыбнулся он ещё шире. – Я это принял как вооружённое нападение. Поверь, если лидеры, стыдливые собаки, всё-таки соберутся, чтобы что-то мне предъявить, я их уделаю. В очередной раз.

У меня не было повода сомневаться в его словах. Я знаю не все правила носителей, отсюда и моё молчаливое согласие. Ну, поубивал других носителей, ну, на территории своего дома. Пускай.

Не мне же потом разбираться со всем этим. Да и если честно, будь моя воля, то я в это всё не влезал бы, но уже поздно делать иначе.

Жожоба попросил меня постоять в коридоре, пока он убирается и переодевается. Спустя десять минут в коридоре появились уборщицы, с большими наборами всякой химической дряни. А ещё спустя полчаса я вошёл в чистый, свежий кабинет, где не было даже намёка на многочисленные убийства с помощью рук моего руководителя.

Тут не то что бы удивляться надо было. Тут надо восхищаться скоростью уборки.

Правда, о трупах говорили большие полиэтиленовые мешки у стены. В большом количестве. За ними пришли другие уборщики, крепкие мужчины-зооморфы, которые лишь пару раз позволили себе косой взгляд в мою сторону, после молчаливо подняли «груз» и понесли в неизвестном направлении.

Владимир Петрович сидел на своём привычном месте, только в этот раз с ногами на столе. Чего я никогда не видел.

– Судья удивится, когда к её офису принесут отбросы первой категории, – неожиданно заговорил он. – Но это мелочи по сравнению с тем, что будет дальше.

Он жестом пригласил меня сесть напротив, после чего начал рыться в верхнем ящике своего стола.