Самый длинный день в году

– Шутник, блин. Мэр у нас муж.

– Звучит как шарада.

Доктор раздосадованно крякнул и сунул телефон в карман пиджака.

– Ладно, некогда мне. Физиотерапия через пятнадцать минут. Не спать! – он похлопал Дмитрия по коленке и испарился.

***

Накануне выписки в палату пришла Таня, в легкой весенней курточке. На скулах ее горели красные пятна. Дмитрий про себя отметил пористую кожу, сиреневые прожилки на щеках. «Да она же старуха», – подумал он. Таня была взволнована и отчаянно трусила, но пыталась говорить торжественно.

– Дима, у меня хорошие новости!

От неожиданности он замер и смотрел на нее во все глаза.

– В понедельник… То есть завтра тебя выписывают, и ты… переезжаешь к нам!

– Куда к вам?

– К нам с Антоном. Домой. Он очень ждет встречи. Нам нужно очень много тебе рассказать.

– Не сомневаюсь, – ответил Дмитрий, и ему вдруг стало отчаянно стыдно. Он буквально сгорел от стыда, но тут же воскрес из пепла. – Конечно, Танюша. Спасибо… вам.

Она улыбнулась, давя слезы (он внутренне подобрался, но обошлось без них в этот раз), помялась немного в дверях и вышла, оставив тонкий аромат духов.

– Да ты счастливчик, – подмигнул доктор.

– Поменяемся? – сухо предложил Дмитрий.

***

Ночью он сел в постели, спустил ноги на пол, попытался встать, опираясь руками о койку. Получилось. Сеансы были не зря. Луна светила бешено, заливая пол палаты и выхватывая кусок стула с висящим на спинке пиджаком. Дмитрий подошел, хлопнул легонько по карману – в кармане звякнули ключи. Он ухмыльнулся, натянул пиджак, оказавшийся чуть просторным, но по росту идеальным, прямо поверх пижамы, подошел к окну. Первый этаж. Машина доктора, серебристая «японка», стояла на пятачке за окном. Искушение было слишком велико. Он осторожно развел створки окна и бережно, жалея себя, спустился вниз. Достал из кармана ключи, с недоумением посмотрел на массивный черный брелок. Вставил ключ в скважину.