Стать Ведьмой. Школа. Героическое фэнтези

– Да, именно отсюда. Рабыни, или невольницы здесь – дёшевы. И достаточно долгое рабство приучает их к добросовестной работе и послушанию. То бишь – дисциплине. Ну, хотя бы года на два. Потом, конечно, приходится подыскивать новую «оффисдевочку» – так как предыдущая выходит замуж и отправляется в декрет! Или начинает лениться, и мы… Отправляем её обратно. Для наказания. И из неё готовят шашлык.

Опять шучу. – он коротко глянул на её открывшийся ротик, – Просто увольняем. После чего отсылаем в Сады Авалона. Ну, это такое место, где живут те, кто вышел как бы на пенсию… Э-э, неважно – тебе интересоваться этим ещё рано!

Распорядитель-аукционер между тем громко и внятно выкрикивал, повторяя цену, называемую стоящими у подножия помоста явно состоятельными, одетыми в драгоценные тряпки и тюрбаны, купцами, «бизнесменами», и, не то – чиновниками, не то – придворными. Многие пришли со слугами и телохранителями. Те, как и она, опасливо зыркали на соседей, держа ладони на рукоятях, украшенных разноцветными каменьями. Красиво, конечно. Но вряд ли сильно поможет, завяжись действительно потасовка…

Особо богатые явно ангажировали навсегда места в первых рядах. Таких легко было узнать по особо наглому и циничному взору, заплывшим жиром глазкам, и огромному брюху.

Немного запоздало она решилась спросить:

– Мэтр Дониёр! А как, кстати, получилось, что я понимаю всё, что здесь говорят?

– Хороший вопрос. Только вот поздновато возник – мы на месте, – мэтр локтями и плечами проложил себе путь к этим самым первым рядам, – Ты сможешь понимать абсолютно всех в любых искусственно созданных Мирах. Это – работа мэтра Администратора. А сейчас просто молчи, и присматривай за моей… И своей – спиной!

Она так и сделала, настороженно вглядываясь в окружавшую их толпу мужчин всех возрастов и достатка – сюда пришли, явно в надежде на шоу, наверное, все, у кого не было спешных дел! Так что сердитых, весёлых, ироничных и просто – равнодушно-ждущих взглядов, обращённых к помосту-сцене, вокруг оказалось достаточно. А если учесть, что пусть не тяжёлый, но объёмный оснащённый как рюкзак, лямками, мешок с травами и зельями тоже тащила она, пусть и закинув на спину, забот теперь хватало, и на помост с «актёрами» она могла кидать взгляды лишь изредка.

Крупного невольника, с которым «работал» распорядитель сейчас, почти сразу забрал бородатый, на удивление подтянутый мужчина с горделивой осанкой.

Пока чёрный, и блестящий от пота, словно статуя из эбенового дерева, негр с кулачищами, как гири, спускался в толпу, и стража снимала с него путы и кандалы, чтобы пара не менее внушительно выглядящих слуг покупателя сразу завязала и наложила свои, на помост вытащили следующего раба – белого мальчика, явно призываемого к порядку обильными трепками плетью: когда он повернулся спиной, её поразило, как с такими ранами и шрамами он ещё выжил…

– Мы можем… э-э… купить этого мальчишку? – она сопела от расстройства.

– Нет. – ответ учителя был категоричен. – Во-первых, мэтр Администратор заказывал женщину, а во-вторых – из этого не выйдет хорошего работника.

– Но… почему?! – мэтр отвечал даже не поворачиваясь, а прямо ей в ухо, поскольку она стояла спиной к помосту, бок о бок, глядя больше ему за спину, и её ухо оказалось рядом. Телохранители других вип-персон с чуть заметными ироничными ухмылочками фыркали в усы, видя такое старание – приняли, похоже, за неопытного новичка!

– Видала шрамы на его спине? Ну вот. Всё же ясно: если раб строптив, и предпочитает не затаить свою любовь к свободе до более подходящего момента, (Который, кстати, обязательно представится!) а проявлять непокорность вот так, храбро, но бессмысленно, он рано или поздно будет забит насмерть. Что говорит о его глупости, превосходящей даже гордость и храбрость… А гордый храбрый дурак нам не нужен!

С такой точки зрения она свободолюбие никогда ещё не рассматривала!

Вот тебе и – восточный менталитет!

И точно – мальчишку купил буквально за гроши какой-то не то сардор, не то сотник, в кольчуге и с саблей на боку – похоже, малец долго у такого холёного сатрапа не протянет. Разве что действительно будет до блеска драить сапоги – жиром, а кольчугу – песком. Или… Послужит дичью для какой-нибудь «охоты на человека», организованной для Избранных… Вот тебе и Дарвин в действии – выживает только подлейший и хитрейший! Затаившийся до поры…

За следующие минут двадцать были проданы ещё пятеро рабов – ещё пара негров с бицепсами, словно у качков – этих явно купили баи для работ на каких-нибудь хлопковых плантациях, или мукомолы, один старичок, умевший, на своё счастье, писать, и двое явно местных, жёлто-коричневых от загара крестьян, проданных, судя по всему за долги…

Наконец начали выводить женщин. Первых двух, красивых, и стройных (собственно – стройных именно на восточный манер: то есть, с валиками жирка на боках, и короткими кривоватыми ножками. Фигурами напоминавшими амфору с крупными грудями, и со странно вытянутой и нетонкой талией, и основным утолщением тела на уровне того места, где у Сэры находились ляжки!) купили втридорога по сравнению даже с «качками» – явно в наложницы.

Сопливую девчонку, которая всё время шмыгала, затравленно озиралась, словно пойманная кошкой мышь, и размазывала сопли по носу-пуговке, купил тоже за гроши некий купец – похоже, помогать на кухне… Пятой привели женщину, к которой Дониёр-бек проявил интерес, потребовав у распорядителя показать её зубы.

Пока тот выполнял просимое, оттянув нижнюю и верхнюю губы, словно это – лошадь, настал черёд Сэры поработать «по специальности».

Хитрущего вида тощий парень вдруг стал незаметно и осторожно приближаться к спине мэтра Дониёра. Увидав подозрительный блеск в его правой руке, она вспомнила предупреждение о том, что бить надо первой, и так и сделала.

Парень, получив профессионально нанесённый пинок в коленную чашечку, упал на землю прямо в пыль, а уж заголосил – словно свинья, которую режут, схватившись за место удара. Кривой нож с тонким лезвием выпал и откатился к Сэре. Она молча наступила на лезвие сапогом.

Дониёр-бек чуть повернул голову, не отрывая, однако, взгляда от помоста:

– Спасибо. Молодец. Правда, это всего лишь Али-хромой, он практикует срезание кошельков с поясов… Ну ничего – ему порванный мениск пойдёт на пользу!

Али, спохватившись, а может, услышав сигнал от сообщников, увидавших бегущую стражу, стал спешно отползать к прилавкам… Но поздно!

Его подхватили под белы ручки, и пока пятеро сардоров тащили нарушителя спокойствия к дворцу, начальник стражи, приземистый усатый (Чёрт! Вот уж шикарно закрученные усы! Прямо как у Сальвадора Дали!) плотный мужчина, подошёл к ней. Спросил без обиняков:

– Это вы ударили нищего в ногу?

Сэра сделала невинное лицо:

– Ассаляму-алайкум, уважаемый мингбаши! Что вы такое говорите! Как вы могли такое даже подумать! Нет, этот человек вдруг ни с того ни с сего выхватил нож, и так резко махнул им, что поскользнулся и упал прямо в пыль! Может, он сумасшедший? Заверяю вас, никто и пальцем его не коснулся – вот, спросите добрых людей! Да вот и ножичек его остался лежать – этот нищий просто очень сильно ударился, когда упал!

«Добрые люди», кто – хитро посмеиваясь в роскошную бороду, а кто – и откровенно ржа вслух, согласно закивали, поддакивая: может, им понравилась Сэрина версия случившегося. А может, они просто уже сталкивались с «работой» Али-хромого, и не прочь были разделаться с ним. Чужими руками.

Мингбаши сердито посмотрел вокруг, попыхтел, и подобрав ножичек, буркнул:

– Желаю вашей милости удачи и… Здоровья. – и, нагнувшись так, чтоб слышно было только ей. – У Али-хромого есть и друзья. На которых он, будь он неладен, и работает!

Сэра учтиво поклонилась:

– Благодарю, уважаемый мингбаши! Я… Постараюсь последить за здоровьем.

Дониёр-бек, всё это время продолжавший нарочито вяло торговаться с ещё парой претендентов на пухлую пожилую женщину, незаметно пихнул её в бок локтем:

– Отлично! Неплохо вписалась в менталитет… А удар этот где освоила?

– За гаражами у любимого Универа… Когда пара пьяных скотов чуть меня не изнасиловала!

– Эффективно. И экономично. Покажешь потом. А сейчас – будь ещё внимательней! Нам нужно забрать нашу «покупку»!

Купленную не слишком дорого (вдвое дешевле рабов для плантаций) рабыню подвели к ним. Дониёр-бек с обстоятельной неторопливостью отсчитал семь золотых, и ещё золотой – комиссионный сбор в пользу Администрации султанши («Да хранит Аллах милостивый и милосердный её драгоценную особу, и да продлит дни её до скончания веков!» – с неизменным воздеванием к небу обеих рук!). После чего с женщины срезали путы, стягивающие её вполне мускулистые натруженные загорелые руки.

Мэтр Дониер двинулся прочь от помоста, женщина – за ним, Сэра же вертела головой во все стороны, вот только теперь осознав в полной мере сложность работы «шкафов в чёрном», охраняющих Первых Лиц…

Впрочем, из толпы они выбрались благополучно. И даже из города вышли без проблем – стража вяло проводила их взглядами, когда они двинулись прочь, снова выбивая пыль из травы. Женщина, идущая за новым хозяином, словно безмолвная и послушная овца, даже не оглянулась, и не поинтересовалась, почему они идут в голую степь.

– Приготовься! Сейчас начнётся! – мэтр Дониёр проверил, легко ли вынимается сабля из ножен, когда они оказались за гребнем второго холма. Сэра…

Подумала, что может им помочь, причём, желательно – бесшумно, против семерых грозного вида всадников, неторопливой рысцой провожавших их, двигаясь явно от других ворот города. Придумала.

Так что когда они втроём перевалили за гребень холма, и оказались в как бы долине между ним и соседним, всадники, спускавшиеся к ним уже галопом, не остались не поприветствованы.

Снайперская винтовка Драгунова удобно выхватилась из-под плаща.

Сэра бухнулась прямо в пыль у дороги, и отщёлкнула тут же «додуманные» сошки – стрелять привыкла из положения лёжа!      Раздвинуть ноги, упор – на бедро!

В магазине – пять патронов. Глушитель превратил грохот выстрелов в отрывистое злобное рявканье. Первые четверо попадали в пыль, в пятого она промазала.

Выхватив прямо из воздуха запасной магазин, она перезарядила. Как раз достаточно быстро, чтобы всадить пули оставшимся в спины – а шустро они сориентировались в ситуации! Правда, не очень-то это им помогло.

Мэтр Дониёр в это время спокойно и легко удерживал за шиворот пытавшуюся убежать, и что-то причитающе-умоляющее голосящую женщину. Когда последний бандит упал в пыль, и лошади ускакали за холм, он прокомментировал: