Стать Ведьмой. Школа. Героическое фэнтези

– Хм-м… Однако! Ну и как ты его обозначишь, это существо?

– Летучий бобёр.

– Надо же… – профессор автоматически покивал, – Да, вполне, вполне… А что навело тебя на такую… Конструкцию?

– Будете смеяться, профессор, но – волнистые попугайчики! У тётки… Там, в Донбассе – как раз жили такие. Ну так они – вернее, самочка! – изгрызли весь деревянный каркас клетки! И тётка так и называла их – летучие бобры! Я и подумала, что – действительно, будь попугайчики чуть побольше, они запросто могли бы перегрызть и кухонный стол…

– Что ж. Вполне логично. Н-ну, хорошо. Ты хочешь чтобы этот… Бобёр… Был таким по размеру?

– Я… Нет, наверное, всё же – немного побольше. Раза в два! – она показала руками.

– Ага. Хорошо. (Вот теперь тебе понятно, почему паста – такая тяжёлая? А сейчас она станет вдвое пористей. И, следовательно, легче!) Тогда так руки и держи, и произнеси формулу: «Я, – ну, твоё имя! – приказываю: стань больше! Вот до сих пор». Руками, кстати, уже не шевели…

– Я, Сэра, приказываю тебе: стань больше! Вот до сих пор!.. – и точно! Мышебобер неторопливо увеличился, заняв как раз такой объём и размер, как она намечала… Ух ты!..

Профессор удовлетворённо кивнул, когда она сказала «Хватит!», и убрала ладони.

– Хорошо. Ты молодец, Сэра. Давай попробуем теперь… – он передал ей свой ножичек рукояткой вперёд.

Разрезать кожу получилось только с третьего раза – она, закусив губу, нажала, наконец, посильней! Кровь выступила как раз так, как она видела у профессора – ощутимо весомой каплей. Её она и поспешила капнуть на голову летучему бобру.

– Я, Сэра, приказываю тебе: оживи!

Кровь впиталась в шерсть, и… Ничего не произошло. Профессор довольно пощурился, почухав ещё раз пузико своей «горжетки»:

– Ага. Вот теперь тебе понятно, почему мы стараемся уж очень больших зверушек не создавать?

– Поняла. Значит, надо больше крови?

– Точно!

Теперь она продолжила разрез, полоснув ещё сильней. Кровь полилась.

С замирающим сердцем она ощущала, как из неё выходит… Сила! И сила эта вливается в придуманное и воплощённое ей новое существо! И оно…

Вот оно зашевелило крылом, открыло большой чёрный глаз… Фантастика!

Она и правда – чувствовала его, чувствовала это создание – своим телом, своим разумом!.. О-о!.. Да – она и правда… Его Мать!!!

Но… Является ли он её Ребёнком? Или… Нет, не совсем всё же ребёнком.

Скорее, это было похоже на то, как если бы у неё выросла третья рука! Она знала, что может… Приказать даже мысленно, этому, этому… летающему бобру сделать всё, что захочет! И он согласится!

Нет – не так! Он слепо сделает всё: она же для него – Мать!

Словно игла впилась в её сердце – Боже!.. Она теперь в ответе за маленькое существо! Как же ей быть?! Ведь его нужно кормить – раз уж она создала ему пищеварительную систему! – и… гулять, и…

Существо размером с морскую свинку между тем привстало на когтистые лапки, закинуло на спину свёрнутые странным неаккуратным комком кожистые крылья, и, немного неуклюже переваливаясь с боку на бок, проковыляло к её чуть отстранённой кисти, лизнуло ранку… Ах ты, мой маленький!.. – странная теплота, и шквал самых разных эмоций вдруг затопил грудь! Самое осознаваемое чувство – любовь! Любовь к этой крохе…

Это – точно её ребёнок! И до какой же степени он её… Боготворит!

Да, именно это слово подходит лучше всего к тому чувству, что сейчас пронзило её существо – это она ощутила то, что чувствует к ней маленький… Летающий бобёр!

Ах ты, глупенький малыш… Ух ты, какие ощущения!..

– Да, точно. Ты теперь – его Мать. – голос профессора стал непривычно серьёзен, – И теперь, надеюсь, ты понимаешь всю меру ответственности, что лежит на нас, Магах, за тех, кому мы дали жизнь! А жить этот малыш будет, пока жива ты. Ну, или пока он не погибнет на каком-нибудь данном тобой Задании!

– Господи, профессор! Он может… умереть?!

– Конечно. Как всякое другое создание из плоти и крови!.. Но! – видя её опустившиеся уголки губ, и наполнившиеся слезами глаза, он поторопился добавить, – Если ты очень захочешь, и пожертвуешь ещё пару капель крови, можно «подлатать» и оживить и погибшего! Летающего бобра. – он усмехнулся. Крысозмея на его плечах раскрыла широченную пасть, согласно зашипев в такт хозяину.

Тотчас маленький летучий бобр подобрался, развернувшись так, чтобы Сэра оказалась за его спиной, и распластался в боевой стойке, разинув пасть с мощными клыками-долотами, широко раздвинув когтистые передние лапки, и распахнув крылья – он готов был хоть сейчас броситься в бой!

Глубоко в душе у неё всё перевернулось: она почувствовала… Столько всего!

И его страх за неё, и свою гордость за детище, что, даже не очнувшись полностью, уже готово биться за неё насмерть хоть с носорогом – ему явно плевать на размер врага! – и в то же время, как и сказал профессор – свою боль и печаль, если с этой самоотверженной крохой что-то случится…

Но – профессор же сказал, что в случае чего она сможет его и оживить!

Хотя не хотелось бы до этого доводить.

Профессор меж тем чуть отодвинулся от стола,      только-только успев придержать вдруг кинувшуюся в бой прямо с его шеи «горжетку»:

– Ну-ну-ну! Спокойней! Это – друг! Просто он тоже защищает хозяйку!

Хозяйка между тем старалась удержать на столе летучего бобра сразу двумя руками. Однако шипеть в унисон крысозмее, сердито рычать, и делать угрожающие щелчки пастью и размахивать передними лапками с выпущенными коготочками это ему не мешало!

– Нет, так не пойдёт. Мы же – не воюем. И детки наши тоже не должны. – профессор взял маленькое создание в обе руки, и развернул лицом, если можно так сказать про пасть на конце туловища, к себе. Взгляд в глаза, – Пожалуйста, перестань. Это – наши друзья!

Тварь сразу успокоилась, и даже завиляла нижним концом туловища – ну словно собака! Сэра поторопилась поступить так же со своим питомцем:

– Малыш! Спасибо за храбрость. Но – перестань, пожалуйста… Это – друзья!

Он понял. Боже, какой у её летучего бобра может быть умный взгляд!.. Ей словно опять резануло по сердцу: какой же он свой, родной и дорогой ей!.. Своя… Кровь!

Она опустила его из рук на крышку стола, и теперь они с профессором не без удовольствия наблюдали, как происходит процесс знакомства: вначале осторожно, обходя друг друга по кругу, с недоверчиво-опасливым взглядом, а затем – и с вилянием хвостов, и взаимным обнюхиванием-облизыванием.

– Ф-фу… Извини, Сэра – забыл тебе сказать. Жить эта зверушка может только не слишком далеко от тебя. Ну, или, когда ты вынуждена будешь куда-то уезжать – старайся делать это не слишком надолго!

Ты – её мама. (Правильней, конечно, термин «творец», но так понятней суть!) Поэтому, несмотря на то, что она сделана по всем правилам, и почти самодостаточна, жизнь её всё же потребует от тебя крошки твоих сил. И жизненной энергии. Ты готова дать их ему? Потому что иначе… – профессор опустил книзу большой палец. Сэра снова ощутила укол в сердце.

Вот теперь она полностью понимала слова лиса из «Маленького принца»:

«Мы в ответе за тех, кого приручили…» Или, как в её случае – создали!

– Я поняла, профессор. А ещё я поняла – это был не урок создания живого… – профессор недоумённо вскинул кустистые брови. – Это – урок Любви! Ко всему живому!

Плечи Андервуда опустились, и взор почему-то погас: