Как мы с Вовкой. История другого лета

– Это мы приехали! – кричал я на бегу.

Бабка присмотрелась и наконец-то признала нас с Вовкой.

– Рот-то не разевай так широко. Мух нахватаешься, потом будешь, как кошак, срыгивать.

Мы добежали и обхватили с Вовкой бабку с обеих сторон.

– Ба, это мы приехали!

– Да уж вижу, – бабка потрепала нас по волосам. – А это что за тип забор мой разбирает?

Мы с Вовкой, не поняв сначала, о ком она говорит, переглянулись. Потом мы сообразили, что бабка просто папу не узнала.

– Так это папа же, – удивился я.

Мы дошли до забора. Папа уже справился с жердинами и собрался заезжать.

– Здравствуйте, Валентина Николаевна, – поздоровался он.

– Не признала. Богатым будешь, – бабка проводила взглядом папу, заезжающего на машине во двор. – А это чёй-то? – указала она на машину.

– Машина наша, – похвастался Вовка.

– Понятно. Значит, богаче уже некуда, – резюмировала бабка. – Предел роскоши. Если окажется, что ещё и стенку югославскую купили, то, считай, жизнь удалась.

После обмена любезностями папа достал наши чемоданы и мы пошли в дом. Было странное ощущение: не были целый год, а как будто совсем недавно вышли на улицу погулять и вот вернулись.

– Вы нам их совсем что ли сплавить решили? – бабка смотрела, как мама, разложив на диване чемоданы, перебирает наши вещи. – У меня вместе с дедом чемодана вещей не наберётся, а тут целых два. И тут вон написано чёй-то ещё на крышке. «Вова, седьмой отряд», – прочитала бабка. – Кто из вас тут Вова, седьмой отряд?

– Да это же я, – Вовка удивился. – Я ведь Вова.

– Да я просто проверила. Думала, что у вас совсем память отшибло и на чемодане памятка висит с напоминанием, как кого зовут. А седьмой отряд? – поинтересовалась бабка.

– Ба, мы же в пионерском лагере были, – начал я. – Мы вам с дедом сто-о-о-о-олько расскажем про него. Там так зд…

– Главное, чтобы не показывали, – перебила меня бабка. – Вас слушать-то страшно, а смотреть… Лучше уж нет. Этот ваш лагерь до добра не доведёт. У нас вон один по лагерям тоже в своё время мотался. Так и то истории менее опасные, чем у вас.

В это время вернулся дед.

– Валь, – начал он с порога. – А чё это у нас во дворе?.. – тут он заметил папу, маму и нас. – Ни-ко-ла-а-й! – нараспев с радостными нотками в голосе начал он. – А я-то всё думал, чего это у меня ладонь правая с утра чешется. А это к радостной встрече!

– Руки надо мыть, чтобы не чесалось, – передразнила его бабка. – Смотри, какой радостный он стал. Утром еле спровадила скотине дать. Прихворал говорит, а сейчас радость у него.

– А это твоя? – продолжил дед, не обращая внимания на колкости бабки.

Папа достал ключи и покачал ими перед носом деда, подтверждая тем самым факт владения.

– Семьдесят семь лошадей, – гордо добавил я. – Цвет васильковый.

– Прокатиться дашь? – дед прям сиял.

– Ты посмотри. Прям как ребёнок до титьки, – бабка покачала головой. – Машину что ли в первый раз увидел?

– А мы уже катались, – добавил Вовка. – Он сам рулил, – указал он на меня.

– Николай, – дед, как будто обидевшись на то, что даже мы с Вовкой уже катались, упрекнул папу.

– Да не отстанет же, – вмешалась бабка. – Смотри, у него уже, как у бешеной собаки, слюна потекла. Мне потом полы мыть.

– Ну, – неуверенно начал папа, – может, после обеда?

Дед сказал, что после обеда нельзя, потому что хоть и деревня, но участковый нет-нет да и проедет. В итоге через пять минут мы уже были на улице. Мы – это папа, дед и я с Вовкой. Их без нас не отпустили. Да мы и сами были только рады.

Во дворе на фоне первозданной природы, не тронутой городским смогом, дед вместе с курицами ходил вокруг машины. Он аккуратно притрагивался к крыльям, проводил рукой по крыше, заглядывал в выхлопную трубу.

– Егорыч, а у тебя права есть? – поинтересовался папа.

– Ты за кого меня принимаешь? – дед облокотился на машину. – Как, ты думаешь, я на мотоцикле езжу?

– Ну, там разные категории… – начал пояснять папа.

– Ты что, – дед прищурился, – тестю не веришь?

– Да нет, что вы! Да я просто… – начал оправдываться папа. – Просто машина же…

– Я на танке ездил, – дед гордо выпятил грудь. – Вот сюда медаль за вождение вешали, – указал он на место слева, где должна была висеть награда. – Думаешь, мне машина какая-то в диковинку?

Папа понял, что с дедом спорить бесполезно, но лучше бы он не сдавался.

– Ладно, – папа махнул рукой. – Поехали. Но недалеко. Вокруг деревни.

Дед сказал, что вокруг деревни – это вообще подарок. Он думал максимум выехать со двора и вернуться обратно. На что папа предложил так и сделать, но дед ответил, что вокруг деревни не он предложил и не ему отказываться.

Дед, конечно, выехал со двора на нервах папы и ещё на некоторых словах, которые даже запоминать было запрещено, не то что повторять. Папа так и сказал, чтобы мы закрыли уши и не открывали, пока он не разрешит. Если бы мы последовали его совету, то всю дорогу с Вовой так и проехали бы с закрытыми ушами.

Дед ругался, папа нервничал. Машина дёргалась, но дед не сдавался. Говорил, что ему надо привыкнуть к педалям. Папа ругался, дед нервничал. Машина продолжала дёргаться, но мы наконец-то выехали со двора.

Я пропущу большую часть маршрута, так как она состояла преимущественно из междометий и не всегда они относились к «Ой! Ничего себе! А это как так?». Судя по выражениям деда, он был в восторге от поездки. Папа же, наоборот, был в смятении. Вроде и дед, а вроде и машина.

– Так! Вторая! Вторая, я же говорю! – кричал папа. – Да уже третья! А-а-а-а! Сцепление!

Мне так показалось, что дед совсем не умеет управлять машиной. Я легко преодолел свой, пусть и небольшой путь длинной в два чемодана, но даже тогда я не переживал так, как сейчас. Впрочем, переживал я скорее за деда. Или за папу. Я так и не понял.

– На дорогу! На дорогу смотри! – кричал папа. – Да чтоб тебя!..

Почти всю оставшуюся часть поездки ничего событийного и познавательного не было. Её сопровождал разговор двух взрослых людей на повышенных тонах, когда один думает, что всё уже в жизни видел и ничему новому его уже не научат, а другой утверждает, что хуже только баба за рулём. Я не понял связи, но к диалогу подключатся не стал.

Спустя некоторое время мы с Вовкой и дедом вошли в дом.